ЯКОВ ЕСЕПКИН ШЕСТОЙ АРХАИЧЕСКИЙ ЭТЮД Черен вторник, Господь, а и были в бытьи Сиры чада-птушцы изовечно другими, Всех воспотчевал князь, от его кутии Стали петь мы хвалу голосами благими. Стали мы претемны и почли различать Разве клекоты птах, излетавших от рая, Всякий тать и теперь с нами равно молчать Волен, Господе свят, в отраженье играя. Что цветочников звать на подмогу птенцам, Клиновые пути в их пухах раскровавых, И неможно чрез них пролететь первенцам, Упредить ангелов, чтоб не выбили правых. Друже, после рекут, кто славней запевал, Кто и пребыл велик, мы лядаем в черноте, Здесь порядно лежат херувимы вповал, Что жалеть о худых, стави крест одиноте. Иисуса узреть не могли, а Звезды Не нашли и слегли, пряча бельные персты, Где ж распятийный Крест – у измертвой воды, Ах, вдохнем эту морь, буде усны отверсты. Вот и утварь Тебе принесли, Господарь, Серебряный оклад и потирную чашу, Тот был нищ, а иной юродив, яко псарь, Ты испей во вторых за усобицу нашу. Разлетелись Твое голубки по садам, Взмыли стеблями роз, и под благовест звонниц Ихних проклятых душ не сыскати родам, Требу празднует днесь череда похоронниц. Собирай агнецов на шутейный собор, Индо кажут оне кровяную терницу, То ли девственниц бал, то ли Смерти побор, Не щадили Сынка, не жалей и крушницу. Кличешь, Господь, к себе, ну а мы всё молчим Да жалкого словца тихо молвить не в силах, Вот пожди, как вотще кровь-слезу источим -- И прейдем волошки на лядащих могилах.