Это сказ о том, как черви в чёртиках заводятся: Родятся-юродятся и родятся-юродятся, Кто-то пред Левиафаном пеною исходится, Кто-то Вавилонскою блудницею обходится. Это место всё – облагорожено мутантами, Вновь быть рыбе, черепахе и слону – Атлантами, И уже неясно, кто в ком будет иммигрантами, Кто в ком будит зверя и кого Левиафан томит. Зверь во мне разбужен, только оказалось, зверь – мутант, У него в крови – искать тебя, найти – в геноме, но Хоть урод он, гены носят свой таинственный талант – Сжечь в тебе мутанта, зверя, что желает жить с моим – В доменной печи – как до-ре-ми, как домино… Дочери его по очереди топчут Аркаим, Кажутся сегодня совершенным и прекрасным Им – фальстарт ацтеков, фол России, блиц-Аустерлиц… Есть лицо у человека, у мутантов этих лиц Счёта нет, и каждое с другими несогласно. Это миф о Рае: Рай был – первой матрицей, Только и всего, и у него теперь – нет адреса. Мы – в последней матрице, и сервер – психиатрится Оттого, что между первой и последней – за тридцать. Это трёп о том, как крошишься, Цивилизация – Стерва одиозная, Мальвины девиация, Утварь мрака, дискотек загробных трепанация И Туннеля Вечности сквозная деградация, и деградация…