Мы сегодня здесь – репатрианты. В сорок первом беженцами были. Не мозги у нас, а фолианты, потому ничто не позабыли. Возраст должен был перечеркнуть былое, но оно встаёт, как наваждение: лихолетья детства – время злое, вырастили наше поколение, приучили нас всех к минимуму быта к небоязни непогоды и кочевья, что случится – жизнью будем биты, и что вообще жизнь, как качели: то, бывает, вознесёт высоко, то потом столкнёт с горы злорадно, и мотая, высосет все соки; а случится – и вернёт обратно, вознесёт обратно в поднебесье – как и не бывало злоключений. Это, радуя, одновременно бесит, что во власти мы таких качелей. Правда, нынче нам не угрожают наслаждения номенклатурных кресел. Словно запланировано, тают силы наших стариковских чресл. И, конечно, чуточку нам больно: наших знаний пропадают фолианты. Но, однако, мы живём, довольны званием своим – «репатрианты».