Психопат. Часть 1. Снежная кровавая ночь. Зима, холодно, темно. В целом я не люблю зиму. Когда зима, то почему-то мир смотрится как-то уже, в глазах, он просто сокращается. Как-то смотришь, и как будто не хватает каких-то деталей. В общем всё есть, но этого как-то не видно, и этого очень сильно не хватает. После этого снега, всё белым-бело, а от машин проезжающих по нему, всё становиться серым. От этого такое ощущение, что этот мир стал серым, как будто ты смотришь чёрно-белое кино в плохом качестве. Я стаю у балкона, и допиваю давно остывший кофе, в большом бокале, на котором изображен Микки Маус и пёс Плуто. Я рассматриваю бокал, не желая смотреть за окно. В голове у меня только завтрашняя встреча с инвесторами, я боюсь завтра во время не проснутся. Новый год был всего 15-ть дней назад, я еле-еле вышел на эту чёртову работу. Не знаю так ли у всех праздники проходят как говорят по телевизору, но у меня нет. Я пил только в сам новый год, после чего, на протяжении десяти дней, я не брал в рот ни капли алкоголя. Я спал до трёх часов дня, потом ел то что осталось с главного торжества, играл на компьютере, смотрел телик, ночью убивал людей, и ложился спать, всё по кругу, все десять дней. Моя девушка подарила мне рубашку от Pierre Cardin чёрного цвета. Мой лучший друг подарил мне духи от Hugo Boss под названием Orange. Родители подарили мне бутылку дорогого Бренди, вместе со специальными бокалами под этот напиток. За две недели до нового года я сделал подарок сам себе, купил Heckler & Koch P2000, немецкий огнестрельный пистолет. Производиться он с 2001-ого года. В его магазин влезает тринадцать пуль, работает он по принципу DAO. К нему подходят патроны 9х19 мм, у меня они от Парабеллум. Общая масса пистолета 680г. Его длина 177,8 мм, а длина ствола 91,9 мм. Он относительно компактен, и функционален. Единственное что мне в нём не понравилось, так это то что он весь чёрного цвета, и от него не исходит ни капли блеска. Сам я так же давал много подарков. Другу я подарил часы от D&G, конечно оригинал. Своей девушке я подарил Hundai Getz белого цвета, это маленького размера машинка, для меня не дорогая. Я дал понять своей девушке что мне даже придётся на ней жениться. Маме я подарил ожерелье, которое я приобрёл в магазине «Liwai». Отцу я купил золотую ручку от Versace. Когда время приблизилось к восьми, я вышел из своей квартиры, и направился на улицу. Моя лестничная площадка чиста, как и подобает таком престижному дому. Я надел трёх пуговичный костюм от Pool Wasser коричневого цвета, белую рубашку от Paco Robano, галстук коричневый от Bill Blass, лакированные чёрные туфли со шнурками от Roberto Cavalli, и сверху пальто от Bottega Veneta. Я выхожу из дома, и сажусь в свою Мицубиси Эклипс (Mitsubishi Eclipse), и выезжаю на большую дорогу. Я объезжаю несколько пробок, и на не известной мне улице, паркую машину. Я захожу в магазин у дороги, и прошу продавца дать мне пять банок Рэд Булла. Я расплачиваюсь за покупку. - На СУКА – крикнул я во весь голос в пустом круглосуточном магазине. Продавец растерялся, и выпучив глаза смотрел на меня. - Чего вылупился ГАНДОН? – снова крикнул я. - Я прошу вас уйти – говорит продавец. Ему лет двадцать, одет в синие джинсы и рубашку в красную клетку (видно всё что на нём, китайское). Я повернулся, и быстрым шагом, даже не взяв сдачи, вышел из магазина. Я сел в машину, и тронулся с места. Я пью Ред Булл за Ред Буллом. Я снова остановился на не знакомой мне улице, на которой почти отсутствует освещение. Припарковав машину я выхожу из неё, и достаю из багажника топор. Я бью остриём топора дорожный знак, который чуть-чуть помялся. Я бью деревянную скамейку, и сильно ломаю её. По улице идёт мужчина, ему лет сорок, он по не многу покачивается, видимо он пьян. Когда он приблизился ко мне, то я понял что он вполне прилично одет. На вид дорогой костюм, пальто, галстук, всё чёрное, и цвет чёрный не такой как на китайском фуфле, а сразу видно оригинальность одежды. - Эй, а у вас крутые шмотки – сказал я богатенькому пьянице. - Ааа – его голос был скорей похож на рёв ишака, которому хвост отрезали. Я замахнулся, и остриём топора ударил его во плечу. Я услышал как у него поломалось несколько костей, и увидел как из плеча хлестанула кровь и потекла по снегу. Мужик корчась от боли, навзничь падает на землю. Со всей силы, я пинаю мужика в голову, так что он теряет сознание. Я беру его худую тушу, и кидаю в багажник. Слава богу он поместился. Я вытащил из бардачка Heckler & Koch P2000, и сую его в карман. Я иду по этой тёмной улице, и вижу как идут одна девушка с парнем. - Привет! – с натянутой тупой улыбкой приветствую я их – как дела? – я сделал голос как у бешеного клоуна. - У вас кровь – испуганно сказала девушка. - Чего вам нужно? – спросил пацан. Девушка одето простенько. На ней белая юбочка по колена, белые толстые колготки, и белая шубка, опять всё китайское. А вот пацан одет круче, на нём дорогие чёрные джинсы, лакированные туфли, клубный пиджак, и сверху дорогое пальто чёрного цвета. - Я просто хотел полизать пизду твоей подружке – сказал я парню. Я вытащил из кармана Heckler & Koch P2000, быстро снял его с предохранителя, и выстрелил в ногу девушке, куда-то немного выше колена. Она заорав повалилась на землю, а парень начел убегать. - Ты бросишь свою подружку в беде? – крикнул я ему вслед. - Денис! – закричала девушка, мучаясь от боли. Я выстрелил парню в спину. Тот упал. Я подхожу к нему. - Почему ты не помог своей девчонке? – спросил я у него. - я, я… я… не надо… - мямлит пацан. - Ты лишаешься жизни, за не уважение к женщинам. Я посвящаю это своё убийство, всем обиженным девушкам мира – я выстрелил парню в голову два раза. - К сожалению тебя я тоже убью – говорю я возвращаясь к девушке. - Нет, прошу, нет – умоляет девушка – я про вас никому не скажу… Я убил девушку. Я наблюдаю как её кровь течёт по снегу. Наблюдая как снег тает от тёплой крови. Красный снег, это так красиво. Я возвратился в машину, и поехал домой. Я вытащил мужика из багажника, который до сих пор был в отключке. Я затащил его в дом, хорошо что я живу на первом этаже. Он до сих пор истекает кровью, и когда я положил его на газеты которые расстелил на полу, и отошёл от него, то понял что я весь в крови. Раз испачкался, то буду пачкать до конца, сказал я себе, и сняв пальто, достал из кухни нож, и начел резать чувака. Я воткнул нов ему в ногу, и тот быстро очнулся. Я ударил ножом его в раненное плечо, он заорал. Я порезал ему горло. Он начел умирать, биться в конвульсиях. Я втыкаю нож ему в голову, ему нравится. Всем нравится умирать, по крайней мере должно нравится, потому что я избавляю вас от проблем. У мёртвого человека нет проблем, и в конечном итоге смерть, это награда за прожитую жизнь. Смерть это облегчение. Смерть это всё и ничто. Смерть это то, чего человек ждёт на протяжении всей жизни. Умрёт любой, и президент и бомж, и бизнесмен и учитель, и я тоже умру, да и ты сдохнеш, главное это сдохнуть сделав хоть что-то. Я отрезал мужику кисть, и бросил в кастрюлю, в которой уже минут пять кипела вода. Это кастрюля из набора кухонных принадлежностей «Линия Эксклюзив». Все приборы из этого набора сделаны из высококачественного алюминия. В наборе есть кастрюли и сковородки. На крышках присутствуют термометры. Всё выполнено так, что бы в приготовленной еде, оставалось как можно больше витамин. Так же в набор входили столовые принадлежности, такие как вилки, ложки, ножи, открывалки и т.п. Я отрезал от чувака вторую кисть, отрезал уши, отрезал нос, выколол глаза, кстати выкалывать глаза очень трудно, вить надо не повредить их, отрезал ему язык, и всё это бросил в кастрюлю. Я накрыл её крышкой, и посмотрел на другую кастрюлю, убедился в том что вода почти вскипела, и пошёл резать чуваку голову. Да, для головы потребуется отдельная кастрюля. Я пилю голову пилой по металлу. Потом я стригу её на лысы машинкой, и бросаю в кастрюлю. Сегодня мой кот Ска будет доволен. Я назвал его Ска по двум причинам. Во первых из-за своего любимого сериала Секретные Материалы, где главную героиню зовут Скалли. Во вторых из-за вышедшего в те годы когда Ска родился фильма Скалолаз. Хотя вышел он именно тогда или нет я не помню, просто помню как его показывали по кабельному. Я очень люблю своего кота, и часто балую его человечиной. Часть 2. Наивная Смерть. Она смотрит на меня с восхищением, смотрит с любовью, с уважением, со страстью в глазах, но я не хочу этого. Я чудовище, мерзость, ничтожество, а она не знает этого. Она слепа, она наивна как ребёнок. Темнеет, а мы сидим в кафе. Темнеет, но она светлеет. Темнеет, а я злюсь, злюсь на то что я влюбился, и влюбил её в себя. Темнеет, а она только смотрит на меня. Темнеет, а я пью водку. Она смотрит на меня, но всё равно с влюблённым взглядом, я не понимаю почему, не понимаю почему я сделал ей предложение. Я всё пью и пью эту водку, уже выпил пять бутылок, но она не действует. После сотен кило кокаина, после сотен литров водки, после миллиона затяжек марихуаной, я уже перестал чувствовать кайф, я перестал чувствовать себя человеком. Я выбегаю на пляж, и почти добегаю до воды. Вода рядом, всего пара шагов, а она бежит за мной. Бежит как моя тень, бежит, но зачем? Что она во мне нашла? Я не понимаю её, и себя тоже. Мы на пляже, мы решили отметить обручение. Только я и она, без надоедливых друзей и простых знакомых, без приставучих родственников, без всего что наполняет нашу жизнь. Без этой грёбанной мебели, которую мы постоянно приобретаем, без этой грёбанной одежды в которой мы ходим, считая что она нас чем-то отличает от других. Когда ты там, ты не понимаешь, не понимаешь того насколько всё одноразово, не понимаешь того как всё одинаково, не понимаешь того что людей отличает друг от друга не одежда и пластические операции, а только внутренний мир. И когда я тут, и всё это осознаю, то чувствую жалость, тяжелую жалость к себе и остальным, ко всем кому я причинил вред, ко всем жителям этой грёбанной планеты, но особенно мне жалко её, её наивность. Я засовываю три пальца в рот, и хочу запихнуть их как можно глубже. Света бежит за мной, всё ещё смотрит на меня с восхищением, но я это изменю, я должен это изменить. Я блюю на песок, я продолжаю засовывать пальцы в рот, они уже измазаны в этом, а я всё засовываю и блюю. Из меня выходит то что я сел пол часа назад, выходят равиоли, выходят шашлык с помидорами, выходит салат из моллюсков, и конечно же выходит водка, много водки. - Ты в порядке? - спрашивает Света, а я не понимаю почему она не испытывает ко мне отвращение. Она до сих пор смотрит на меня как на любимого ей человека, без дольки призрения, без дольки сомнения в том что я хорош. - Я монстр - выдыхаю я, смотрю на неё, хочу показать блевотину на лице, но она не смотрит на неё, она смотрит только мне в глаза, с тем же восхищением, с той же любовью как и прежде. - Андрей, давай пойдём отсюда - говорит она. - Света, ты не слышала что я сказал? - кричу я на неё - я монстр, я блядь монстр! Я не достоин тебя. Я начинаю слизывать блевотину с песка, лакаю её, ткнусь в неё лицом, потом снова смотрю на Свету, но та всё ещё смотрит на меня как на любимого, смотрит без упрёка и сомнения. - Пожалуйста Андрей, давай пойдём в номер, прошу - говорит она, но не упрекает, просто просит, просит жалобно, совсем как ребёнок который просит купит ему игрушку. - Я не достоин тебя, я мерзость, я грязь под твоими ногтями, я червяк вышедший из земли, я гадость, я змея, я ядовит - сыпалось из меня. - Нет - говорит Света - Андрей, ты прекрасен, не говори так про себя. - Я? Прекрасен? - с блевотиной на лице и руках, на волосах, на груди, я встаю с места, и смотрю на неё - Я прекрасен? Ты хоть видишь какой я сейчас? Ты видишь? - Но ты не такой - говорит она - ты никогда не был таким. - Нет - говорю я с полу криком - это я настоящий. Тот кого ты видела там, в городе, это просто маска, которую я одеваю чтоб выживать в обществе. А сейчас, когда общество где-то далеко, я показываю истинного себя, себя таким каким я есть, таким каким вижу себя. И даже если когда мы вернёмся, я стану таким же как прежде, это я просто снова одену маску, эту чёртову маску, а сейчас когда тебе ещё не поздно отказаться, откажись, откажись выходить за меня. не выходи за двуличного монстра, не губи себя, и не губи меня. Она смеётся. Этот смех тихий, такой же наивный как и она сама. Она не понимает, она не знает, она глупа. - Андрюш, ты просто пьян - тихонько смеясь говорит она - давай в гостиницу пойдём, ты ляжешь, отдохнёшь, расслабишься… - Заткнись мать твою - кричу я на неё, хотя и не хочу этого, это надо только для того, чтобы она ушла от меня, чтоб ненавидела - ты действительно такая тупая, или просто претворяешься? Однажды проснувшись ночью, я разрежу твою глотку, вспарю живот, вытащу твои кишки, и запихнув в глотку буду пропускать ими через порез в горле, туда сюда туда сюда, как нитку через ткань. Я вскрою твой череп, и приготовлю твои мозги на сковородке. Я вырежу твоё сердце, и пошлю его по почте твоим родителям. Она смеётся, она не знает что я действительно могу всё это с ней сделать и получит от этого удовольствие. - Пошли в номер - говорит она. Она больше не смеётся, но всё равно у неё нет отвращения ко мне, нет призрения, нет сомнений во мне. Она считает что я просто пьян, и всё, ничего больше. Я очнулся, я в тёмном помещении. Надо мной лампа, единственный источник света. Вокруг ничего не видно, я вижу только себя, себя сидящим на стуле, и связанным. Мои рук связанны, и потом примотаны скотчем к туловищу, и туловище привязано к спинке стула. Мои ноги привязаны к ножкам стула, всё очень крепко. Я пытаюсь опрокинуть стул, но он прибит к полу. На мне только плавки от Calvin Klein, точно так же как и были на пляже. На мне всё ещё была блевотина, но сейчас более застывшая. Я чувствую головную боль, чувствую как меня тошнит, чувствую что что-то не так. Я помню что ничего не помню. Но мне не страшно, мне весело, мне нравится то что хоть что-то произошло на этом чёртовом отдыхе. Ничего не происходило и мне приходилось бесится по ночам на улице, ссать и срать в местах где завтра будут купаться и ходить люди, гоняться за своим я так и не поймать его, дрочить в центре пляжа и т.д. Один раз мне даже удалось поймать собачку, и замучить её до смерти. Я широко раскрывал ей глаза, и втыкал в них зубочистки, я отрезал ей уши с хвостом, я кончил на неё подрачив над ней, я засовывал зубочистки ей в нос, я привязал верёвку к её шее, и швырял об землю со всех сил, что она неоднократно теряла сознание и пробуждалась в полёте, я отрезал ей все лапы, и обезумев от того что она до сих пор жива, бросил в море. Я слышу какой-та всхлип, или вздох. Я пытаюсь лучше разглядеть это тёмное помещение, но мне так и не удается увидеть того от кого исходил звук, конечно если бы он сам не вышел. Оказалось что прямо передо мной в темноте стояла Света. На ней был купальник из последней коллекции Gucci. Она стоит выпрямившись, с довольным лицом, как будто она чего-то добилась. У ней в руках не большая спортивная сумка от Reebook. - Что тут происходит? - требовательно спрашиваю я - где мы? - Мы в твоём самом худшем кошмаре, милый - в последнем слышен большой сарказм. - Нет, мой худший сон это когда на меня наподдают кролики людоеды - говорю я - а это похоже, это походит, походит на ёбанный фильм ужасов. - Нет, это твой ёбанный кошмар, когда ты не на своём месте, а на месте своих жертв - говорит Света, спокойно и хладнокровно. - Чего? Какие жертвы? - я пытаюсь сделать вид что не понимаю о чём она говорит, но я так же и не понимал откуда она об этом знает. - Не прикидывайся тупым - говорит она - и со мной тебе кстати не сравниться. - Так значит ты знала? - удивлён я - ты знала? Но почему ты молчала? - я так удивлён, что скорей всего сейчас мои глаза дошли до лба. - Сначала я думала пускай - начала она - подумаешь, людишек убивает, и кошке скармливает. Но когда я увидела как ты мучаешь собачку, я просто тебя возненавидела. Как ты мог? - Значит собачек любишь? - спрашиваю я. - Я люблю животных - говорит она. - Гринписс рулет - говорю я. Она начала рыться в сумке. - Аха, ты такой забавный изверг - говорит она, и достаёт из сумки плоскогубцы. - А как ты узнала про людей, собачку? - спрашиваю я. - Тут и дома, я установила скрытые камеры - говорит она, подходя ко мне - надо же мне знать за кого я выхожу за муж. - Что ты делаешь? - спрашиваю я, когда та подходит ко мне, и тыкает в меня плосками. - А вот что - говорит она. Она сжимает плосками мой правый сосок. Боль ужасная, невыносимая, я дёргаюсь из стороны в сторону, ору, но она не перестаёт сжимать. В её глазах видно удовлетворение, радость, гнев, на губах небольшая улыбка. Она с силой дёргает плоски, и отрывает мой сосок. Я всё ещё ору и дёргаюсь на стуле, из раны течёт кровь, красная, жуткая, но сейчас когда это моя кровь, мне совсем это не по кайфу. - Тварь, тварь - кричу я. - Да - говорит она - ты тварь, правильно. - Сука! - кричу я - если я выберусь отсюда живым… - Но ты не выберешься - обрывает она меня на полу слове, и начинает сжимать второй, левый сосок. Он отрывается точно так же как и первый, течёт кровь, весь мой живот залит кровью. - Тварь - говорю я тихо и хладнокровно, пока она просто смотрит на меня. - Чего? - наклоняясь спрашивает она у меня - как ты меня назвал? - Тварью - кричу я, и одновременно с этим бью лбом по её голове (она как раз вплотную подошла ко мне, так что дотянуться было легко). - Ах ты сучёнешь! - кричит она, лежа на полу - я шас тебе устрою - угрожает она. Она хватает плосками меня за нос, и так сильно сжимает, что нос просто расплющивается, и косточка в нём переламываться. Я снова ору со всех сил, боль с очень странным сопровождением, ну такое как будто вас ударили в нос, голова как будто не на месте. - Получил тварь? - кричит она. - Стой - говорю я - скажи, почему ты меня убиваешь? - А ты как будто не знаешь - говорит она. - Представь себе не знаю - отвечаю я - так скажи, почему. - А ты для чего убиваешь людей? - спрашивает она. Я в ступоре. Я не знаю. Я не знаю почему я делал то что делал уже с четырнадцати лет. Я не знаю какой в этом смысл. Правда, не знаю. И тогда, дабы не остаться побеждённым я говорю: - Мне надо было своего кота кормить. - Чего? - риторический вопрос - да не заливай эту чушь пожалуйста, есть другая причина. - И какая же? - спрашиваю я. - Это ты мне ответь - говорит она. - Кроме этой причины я никаких причин не знаю. - Но это же глупо, и потом, зачем ты тогда убил эту собачку, здесь? - Ааа - я не знаю что ответить - ООО, ммм, - я думаю почти пол минуты, думаю в молчании. - Короче, дьявол в аду тебе всё объяснит - говорит она. В конечном итоге, я получил сорок ножевых ранений в живот, мне плосками отломал все пальцы и на руках и на ногах, мне сжимали плосками уши, мне изувечили член теми же плосками, мне отпилили руки и ноги, пилой по металлу. Света, вся в крови, уставшая, хотела попытаться ещё отрезать мне голову, но посчитала это слишком банальным, так что она вскрыла хирургическими ножами мой череп, и поймав собаку на улице скормила ей мои мозги прямо из головы (как-то не гигиенично не правда ли?) Посвящено любимому коту Ска. Я люблю тебя, мой милый друг.