Вот и закончилась учебка. Отбеганы все положенные кроссы, пройдена, наконец, комплексная полоса пограничника, сданы все зачеты, а главное принята присяга. Откормлены все комары Кирги, пауты и даже ненасытная и жадная до крови мошка. Теплым августовским днем на стареньком ПАЗике мы часа четыре тряслись по пыльной дороге, нас везли на заставу. Вот и застава, теперь начнется уже самая настоящая пограничная служба. Знакомство с личным составом, торжественный ужин. А наутро нам показывают участок заставы: вышки, систему, КСП, все почти как в кино, только все реально и можно потрогать руками. Отбой, и, кажется, что только закрыл глаза, как резко запищала сирена и прозвучала команда: "Застава в ружье!" Суета, мельтешение трусов, маек, гимнастерок и через две минуты застава стоит уже одетая и построенная. Начальник ставит задачу: «Оружие сдать и выходить строиться!» Минутное столпотворение в оружейке, и вот застава уже стоит на плацу. Оказывается тревога не учебная, а самая, что ни наесть настоящая, Амур вышел из берегов и грозит затопить погранпредставительский дом. Нас вывозят на границу, и мы всю ночь напролет преграждаем путь разыгравшейся стихии, насыпаем песок в мешки, таскаем их и укладываем, перекрывая доступ воде. К утру никто не чувствует ни рук, ни ног. И все кто не на службе, падают по койкам и мгновенно засыпают. Скрюченные пальцы, удается распрямить только к подъему. Выходим на крыльцо, а там все как в песне, кругом вода. Вся территория заставы залита водой. Старшина откуда-то пригнал лодку, и она качается на воде, привязанная прямо к крыльцу. Выходит наряд, садится в лодку и погреб на службу. Потом когда вода, наконец, спала, работы тоже оказалось непочатый край, чистить колючку системы, на которой чего только не было и тряпки и огурцы с помидорами и еще много всякого разного. Короче осень пролетела незаметно. Я подружился со многими ребятами, но больше всех с кинологом Васей, который уже в декабре увольнялся и уезжал. Так вот у Васи была самая, пожалуй, грозная собака на заставе. Это был огромный пес, песочного окраса, который никого кроме своего Василия не признавал, и к нему было страшно подходить, даже когда он в наморднике и на цепи. Вся застава его откровенно боялась. Звали пса Вулкан, и характер его вполне отвечал такому имени. Но вот Вася уволился и уехал домой, а Вулкан остался службу нести. И вот так распорядилось судьба, но стали мы с Вулканом попадать на службу вместе. Он с новым вожатым и я, то в дозор, то на пост наблюдения. И вот однажды в дозоре присели мы отдохнуть, ко мне подошел Вулкан и я замер, зная его совсем непростой характер. Вулкан как-то осторожно взял зубами мою ладонь подкинул ее и подставил свою большую лобастую голову. Ладонь легла на голову, а Вулкан внимательно посмотрел мне в глаза, и в них была какая-то тоска, что ли. И он явно просил, нет скорее даже, требовал, чтобы я его погладил. -Что с тобой, дружок? – удивился я, но руку не убрал и осторожно погладил. Вулкан прикрыл глаза и довольно заворчал, я осторожно почесал ему за ушами, а он сунул мне голову подмышку. От этого знака высшего собачьего доверия мне стало жарко. Мы встали и пошли дальше, Вулкан шел рядом у моей левой ноги безо всякой команды сам по себе. На окрики вожатого он не реагировал. Вот так он сам меня выбрал. С тех пор командир отделения кинологов, регулярно уговаривал меня перейти к ним в отделение, мол, все равно собака никого не слушает, кроме тебя. А мы с Вулканом стали друзьями просто не разлей вода. И эта дружба, была настоящей мужской. Мы с ним друг друга уважали и понимали. Когда ходили дозором мы могли с ним подурачиться, поиграть, побороться. Вулкан радовался этой дружбе, как щенок, хотя по собачьим меркам он был без пяти минут пенсионер. Вожатый понуро, брел за нами, зная, что говорить, что либо, бесполезно, да и не безопасно, Вулкан мгновенно улавливал агрессивные нотки в голосе и вставал на защиту. Служили мы с ним и ночью, и я был уверен, что ко мне и напарнику никто не подойдет не замеченным, ни враг, ни начальство с проверкой. Он здорово умел пугать, возникал, как привидение из ниоткуда и абсолютно молча, без лая и рыка, и когда противник его видел, то замирал сразу и даже дышал через раз. Так продолжалась моя служба, а самым близким другом у меня был Вулкан, все свободное врем, которого впрочем, было совсем не много. Мы были с ним вместе. И вот как-то после зимних учений, где пришлось несколько часов простоять на морозе, я заболел, и меня увезли в санчасть с воспалением легких. И почти полтора месяца я провалялся в санчасти. Я лежал на провалившейся койке, и, глядя в серый потолок думал, Как там у меня Вулкан, с тоски, наверное, с ума сходит. Как ему было плохо, я представлял, мне было не лучше и вот, наконец, меня отправили, обратно, на заставу. Я приехал и бегом на собачник, но Вулкана там не оказалось, и в душу закралась какая-то тревога. Я пытался себя успокоить, на службе, наверно, но беспокойство становилось все сильнее и сильнее. А за ужином сосед по койке мне рассказал, что случилось. Оказывается, пока я был в санчасти, молодой вожатый Вулкана, здорово повздорил с одним сержантом, и дело дошло, чуть ли не до драки. А драка и граница две вещи несовместные, сами понимаете. Ну и начальство разрешило ситуацию по-своему, быстро и как им казалось безболезненно. Молодого вожатого вместе с Вулканом отправили служить на соседнюю заставу. А я попал туда с оказией еще через месяц. И сразу бросился к тамошним кинологам. - Где Вулкан? – спросил я у парнишки, с которым вместе был в учебке. Он долго молчал, уткнув глаза в пол, а потом сказал: -Сдох твой Вулкан! – - Как сдох? Почему? Он ведь был здоровой собакой? - С тоски, сдох – пояснил парень – повернулся мордой в сторону вашей заставы, лег, не ел и не пил, только выл. Мне стало не по себе, я представил громадного Вулкана, такого преданного и ощутил, как ему было тоскливо, и прямо увидел его полные отчаянья глаза. Слезы закапали сами собой. – Где его похоронили? – спросил я. - У второго столба справа от ворот на границу – почему-то испуганно ответил парнишка. Видимо я был действительно страшен, на скулах играли желваки, я до хруста и боли сжал кулаки, пытаясь остановить слезы. Я, молча, повернулся и пошел на кухню, выпросил у повара мосол и двинулся к могиле Вулкана. На неприметный холмик положил кость и прошептал: - Вулкан я тебя помню….- Уу-уу-уу, донес до меня ветер протяжный собачий вой, как будто Вулкан меня услышал и говорил: « Спасибо за дружбу!» Прошло уже четверть века с тех пор, а я вспоминаю и вспоминаю своего Вулкана… 10.11.10