В углу, заросшем паутиной, Средь звука тиканья часов, Висел портрет весьма старинный, Который говорил без слов. Седой старик с ухмылкой милой, Прищурив один глаз, смотрел, На этот мир, на наше время, На этот жуткий беспредел. Как наблюдатель без участия Или на конкурсе судья, Желая искренне нам счастья, Молился тихо, про себя. Просил за мир на этом свете, За деток, брошенных семьей, За всех несчастных на планете, И за душевный наш покой. Желал, чтоб семьи были крепки, Чтоб верность в ценности была, Чтоб сильно не болели детки, Ведь в каждом Божия искра. И от картины свет струился, Пусть слабый, тоненький, но свет… И зритель про себя молился, Дав Богу искренний обет. Любой из нас, достав картину Из глубины своей души, Стряхнув пылинки, паутину, И посидев чуть-чуть в тиши, На капельку пусть лучше станет, Пусть вспомнит, для чего живет. Седой старик тебя направит: Он молится и тихо ждет.