НЕМОЙ ШЕКСПИР И БАХ В МРАМОРНОМ ПЕРМАНЕНТЕ В статьях «Переводчик Баха», «Косный слог Шекспира» и «Лексикография шедевра» интернетовские авторы пытаются произвести беглый литературоведческий анализ трансформации музыки в Слово на основе текстов «Космополиса архаики». Сами по себе рассуждения их, безусловно, заслуживают внимания. Добавим несколько ремарок. Разумеется, генезиса у подобного рода исследований нет, по крайней мере русская классическая критика ими не занималась по банальной причине отсутствия материала. Действительно, «Космополис архаики» по общей своей музыкальности (как, впрочем, и по ряду иных кардинальных отличий) не имеет литературных аналогов. Пушкинские скороспелые поэмы, Фет и Тютчев, «Тихие песни» Анненского, да и весь Серебряный век, «Урания» и «Мрамор» Бродского лишь частично, фрагментарно музыкальны и тонут в космополисной полистилистике. Вообще искусство перевода в мировой литературе всегда было крайне условной категорией. Назовите относительно совершенное текстуальное переведение художественного шедевра с языка оригинала -- таковое не наличествует. Ясно, мертва речь не только Шекспира или более современного нам Борхеса (речь лишь о великих мастерах письменной лессировки), мертва в с я переводная словесность. Это не говоря у ж о о её изначальном несовершенстве. А если не мертва – ущербна и косностью страдает. Давно современной коррекции языцы умерщвлены литературными мотыльками. Быть может, Есепкин, находясь и задыхаясь в реальной лингвистической среде, единственно и смог ради спасения гибнущего глагола облечь его в архаические кирасы. Удивительно изысканно выглядит, кстати, музыкальное письмо книги, которое в соответствии с одною из опубликованных гипотез являет собой переложение баховских опусов. Их конвергентность, конвергенция в архаико-лексическом тигле даёт магический результат. Декаданс ли это, магия гениального художника-алхимика? Архаистика всерьёз станет изучаться позднее, пока же страсти по книге книг только разгораются. И здесь «Космополису архаики» ничего угрожать не может, т. к. предъявить гамбургский счёт великому русскому либо сионскому мистику сегодня очевидно некому. Гениальный Ерофеев созерцает Кремль из спиритуальной Аркадии, Иосиф и Александр корят друг друга за поспешность, а сам автор «Космополиса архаики», когда и желает пира, не может на пир этот придти ибо Ложь и Предательство сюда званы и также сядут к столам – подмешивать ядъ в кубки праведникам и невинным. Пусть уж внимает нотный мелос припудренного Баха. Мёртвым не больно, мёртвые не предают, а музыка в мраморном перманенте вечных чернил паче нектарных фалернских вин пьянит. Стас НЕКРАШЕВСКИЙ