ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Мы славу небесному пели Царю, И Он соклонялся ко нам, И рек: «Только истинно вам говорю – Есть вашим черед именам». Что благовест нищим, одно лишь, цветки Горчащие твердь не прейдут, И с нами пеяли хвалу ангелки, Сих венчики ясные ждут. Доднесь Вифлеемская эта Звезда Горит, никого не узнав, И мертвая всех отражает вода В цветницах кровавых канав. *** Рассчитавшись последней и страшной ценой За никчемную участь свою, Мы покинем пределы юдоли земной И очнемся в желанном раю. Это рай ли, Господь, это рай ли, тростник Лишь виется на горних камнях, Кто и в смерти был весел, томительно сник, Аще зиждима цветь во тенях. И великая слава Твоих не спасла Рыбарей, сколь пусты невода И тиара цезарская вновь тяжела, Пусть хотя б мироточит Звезда. Только погань во цвили вольготно снует, Всюду чудища стонут одне, Злое лихо унывные песни поет, Всё целуются змеи в огне. Лишь тогда и не сможем ни слова сказать, Слезы выльем из веек пустых. Нас в Отечестве было вольно истязать -- Бойтесь вами прибитых святых. *** Ах, нету ни могилки, ни креста У бедного сыночка моего. В какие-то погиблые места Сманила злая смертушка его. Но помни, о тебе не забывал Юродивый запнувшийся отец, Слезами изобильно поливал Волошки и сплетал из них венец. Вот явится как заспанная мать В ночнушке подмогильного шитья, И мертвый станем воздух обнимать, Вытаскивать сынка из лоскутья. И жалкой не осталось от меня Кровинки – исслезилась и она, И в очи белокровного огня Плеснула та же Смертушка одна. А был сынок прекрасен и умен Да Господь не пустил его к живым. Возглянешь в небо – протьмищи ворон Галдят по перелетам юровым. Вдоль пажитей бредет он без пути, Ручонкой прогоняет черный гнус, И плачет все, и плачет – и спасти Не может Михаилку Иисус. Сыночка осиянные стопы В ходьбе не приминают васильков. Кричу, не докричуся из толпы: «Я много наплету тебе венков. Умру скорей, чего здесь балевать, И вместе побредем чрез лепестки – Со кошиков нецветных раздавать Волошковые синие венки».