На войне в Афгане Иван, лишился одного глаза. Работая механиком в МТС, где было много вдовушек. Он был не прочь вскочить в чужую капусту. Ему не выносима, была чёрная повязка, закрывающая отсутствующий глаз, да и дразнили его Кутузовым, он решил приобрести протез. Поехал в столичный госпиталь, где ему как участнику боевых действий изготовили отличный протез, который невозможно было отличить от здорового глаза. Мужик стал красавцем, оправка у него в штанах была отменная, жена его иногда уклонялась от его сексуальных домогательств, объясняя женскими недомоганиями. Он от этого не страдал, женщины были от его возможностей в восторге. А с приобретением протеза он стал ещё больше избалован женским вниманием. Наш механик пригласил нас к себе домой отметить годовщину окончания Афганской войны. Закупив ящик коньяка в магазине направились к его дому. Во дворе нас, встретил сам хозяин и с возгласом Катерина накрывай стол, гости пришли, улыбаясь с радостью протягивая нам свои большие руки. В беседке стол тут же был накрыт белой скатертью и уставлены миски с солёными огурцами и свежими овощами и всякой закусью. Хозяйка вынесла белоснежные полотенца, приглашая сполоснуть руки. Рукомойник стоял во дворе около загородки с утками, которые, гогоча с интересом, смотрели на происходящее. Вымыв руки, мы сели за стол, поджидая хозяина. Он, расстегнув ворот рубахи сполоснув руки, достал протез из глазницы, положив его на подставку умывальника, стал намыливать лицо. С закрытым глазом стал умываться, но вдруг клапан рукомойника заело, и он с силой ударил по стойке клапана, протез подскочил, упав на землю, покатился за загородку к уткам, и тут, же был проглочен одной из двух десятков уток. Смешавшись с остальными утками виновницу, не удавалось сразу вычислить. Когда Иван понял, что произошло, из его единственного глаза брызнули слёзы. Было необычно видеть, здоровенный под сто двадцать килограмм мужик ревёт белугой, мы кинулись определять какая утка, наказала Ивана, на вид они все были одинаковы. Отделив десяток уток, которые были дальше от загородки, закрыв их в сарайчике, мы начали отлавливать по одной утки и подавать хозяину тот внимательно ощупывал зоб утки рубил голову и вспарывал зоб, выворачивая содержимое и только у девятой утки обнаружили протез, но он оказался навсегда испорченным побелевшим. С горя Иван надел чёрную повязку, и стал вновь Кутузовым, мы обмывали наш праздник и потерю красоты Ивана. Когда рассвет наступил, коньяк кончился, но жена его на посошок подала четверть самогона и последнюю жареную девятую утку.