Прогулки по земле. Я был зол, я был очень зол. Я был не просто зол, вовсе нет, я был в ярости. Я ходил взад-вперед по какой-то богом забытой аллее, расшвыривая попадавшиеся под ноги жухлые опавшие листья. Я был настолько взбешен, что не мог просто устоять на месте, тем более усидеть. Сверху давили пунцовые тучи да редкие деревья без листьев стояли живой решеткой: все, все это было клеткой, вся жизнь. Собственно, для меня это была вовсе не новость, я и так прекрасно знал это, всегда знал и нисколько не сомневался, просто сейчас... Я не знаю, что я здесь вообще делал, просто пришел именно сюда, да так и остался здесь. Мне некого было ждать, мне нечего было ждать. Один я и куча времени до смерти. И тут пришел ОН. Пришел, хотя я его не звал, но ОН всегда делал так. Пришел тихо, без лишнего шума и феерической показухи. Просто я отвернулся, а когда повернулся обратно, то там уже стоял ОН, стоял и смотрел на меня. Старик лет шестидесяти, подтянутый, в прекрасной форме и спортивном костюмчике старого пошива и стоптанных кроссовках. Взъерошенные волосы и жиденькая седая бородка. Когда можешь быть кем угодно, то хочется послать все к черту и просто быть собой, наконец-то самим собой, а не пугалом в дурацком наряде и резиновой маской счастья на уставшем лице. – Здравствуй, – добродушно сказал ОН мне. К черту его добродушие, мне оного не надо. – Должно быть, у тебя есть вопросы, на которые ты хотел бы получить ответы? – продолжил Он. – Так скажи их мне. Я подошел к НЕМУ и зло улыбнулся: – К черту твои ответы, к черту. У меня есть свои, хочешь услышать вопросы? Он внимательно посмотрел на меня, словно бы в первый раз увидел. – Я пастырь, что пасет стадо, – изрек ОН. – Люди слабы и беззащитны, вам нужен я. – Так же, как стаду нужен и волк, – ответил я. – Это не мы ничто без ТЕБЯ, это ТЫ ничто без нас. – Люди слабы, им нужна моя помощь, им нужны мои наставления, – невозмутимо возразил ОН. – Люди сильны и могут сами решать за себя, – повторил я. Он чуть-чуть повернул голову и попытался заглянуть мне в глаза, прямо мне в душу. Я стоял пред НИМ, я чувствовал ЕГО силу, ЕГО могущество. – Ты – заблудшая душа, – наконец сказал он. – Тебе нужна помощь. Ты живешь лишь одной злостью, ты глуп и слеп. Теперь наступила моя очередь заглянуть ЕМУ в глаза. Там, в глубине, я увидел простой и чистый свет, словно маленькую и очень далекую синюю звездочку. – У меня есть ответы, – повторил я. – Хочешь услышать вопросы? – Ты – глупец. Ты – лишь заблудшая овца. Ты ничего не знаешь. Все это – лишь твои заблуждения, – сказал ОН мне. – Я либо ничего не знаю, либо знаю все, знаю даже больше тебя, – спокойно заявил ЕМУ я. ОН впал в праведный гнев и хотел коснуться меня СВОЕЙ дланью, но я прежде схватил ЕГО руку. ОН стоял рядом, напротив, и я чувствовал ЕГО гнев – Как ты смеешь?! – проревел ОН и обрушил на меня град молний и священного огня. Земля вокруг меня была выжжена, я стоял в небольшой ямке, заполненной прахом. Теперь я был абсолютно спокоен. – Я не верю. Земля верит. Она боится, не я, – тихо сказал я и сделал шаг к НЕМУ навстречу. – Мне подвластен весь мир, – сказал ОН. – Миром все никогда не ограничивалось, – ответил я. – Мне подвластно все! – сказал ОН. – Все – это лишь часть, – ответил я. – Я – сверхсущность. Я – все, а все – это я, – продолжил он. – Никогда не знаешь, кто пешка, а кто король, пока не станет слишком поздно. Я сделал еще один шаг и схватил ЕГО за горло. ОН не сопротивлялся, ОН не мог. ОН не убегал, ЕМУ некуда было бежать. Теперь в ЕГО глазах я видел лишь страх, страх перед всем непостижимым и неподвластным. – Я выше смерти, – сказал ОН. – И что? – спросил я. – Я не могу умереть, – продолжил ОН. – А кто говорит о смерти? Смерть – это далеко не все, – холодно пршептал я. – Почему? – спросил ОН. – Ты это у меня спрашиваешь? – уточнил я. – Да, – ответил ОН. – Тогда вот МОЙ ответ: МНЕ так хочется, – сказал я. – Это... – начал было он, но я прежде сказал: – Неважно. Я поднес ЕГО ближе и позволил ЕМУ заглянуть в свои глаза. Туда, глубже, за их зеркальную поверхность, что он видел ранее, туда, в темноту. ОН долго смотрел. ОН не мог оторваться. ОН перестал дышать. ОН мог себе это позволить. Наконец я закрыл глаза. Несколько минут ОН продолжал смотреть в закрытые глаза, потом отвернулся и молчал. Я знал, что у НЕГО нет слов. Что там слов, у НЕГО не было даже мыслей. – Стадо, – тихо сказал я. – Это невозможно, – наконец сказал ОН. – И потому это так, – ответил я. – Это... – начал ОН. – ...то, что ТЕБЕ не суждено понять, – закончил я. – Но ПОЧЕМУ? – спросил ОН. – МНЕ так хочется, – ответил я. – Кто ты? – наконец спросил ОН. – Меня нет, – ответил я. – Зачем? – спросил ОН. – Ты сам это знаешь, – ответил я. – Но что же будет дальше? – спросил ОН. – Разве это важно? – спросил я. – Да, – ответил ОН. – Нет, – ответил я. – Смирись. – Но... – Уйди. Я не хочу тебя видеть. Ты сам пришел. Все относительно и все абсолютно. Я отвернулся, а когда повернулся вновь, ЕГО уже не было. Осталась только выжженная земля. И я продолжил злиться... Эпилог: Очищение. Я сделал долгий медленный выдох, вокруг по-прежнему было довольно тихо: легкое стрекотание жучков, свист пролетающих вдалеке машин да близкое жужжание комаров, и только потом открыл глаза. Сзади, за спиной, там, позади маленькой опушки, на которой я сидел, чуть качались из стороны в сторону деревья, высокие, с уже пожелтевшими листьями и черноватыми стволами да кое-где крошащейся корой. Самые обычные деревья, настоящие: березы, сосны, ели. Я провел рукой по уже пожухлой траве; она была сухая с легким древесным оттенком, каждая травинка была уникальна, но это ничего не значило, ровным счетом ничего. Просто потому, что это была отжившая свой год сухая трава, свалявшаяся в неразделимое месиво. Или потому, что это была просто трава. Выше, там, над головой, было небо, не синее, не голубое, не черное, а просто небо, самое обычное: оно было всяким, для каждого своим, для меня многим, для кого-то незаметно малым, но оно просто было само собой, впрочем, оно таким было всегда. Вдалеке виднелась дорога и совсем маленький кусочек города, всего лишь окраины: я не мог разглядеть ни машин, ни людей, просто знал, что они там. Вокруг был целый мир, неизвестный, непонятный и необъятный. Не мой. Но настоящий, в котором я был всего лишь маленькой никчемной и беспомощной песчинкой. Вздохнув, я отпустил тот мир, в котором только что был. Навсегда. Миры внутри нас. Миры, в которых мы живем, в которых мы хоть что-то можем или значим. Я моргнул обоими глазами, а мир как был, так и остался, ни капли не изменившись, сколь бы я этого не хотел. А я уже не хотел. Здесь и сейчас я прощался с ними, со всеми ними. Со многим, что было моим или даже самим мной. Я прощался с желаниями, с чувствами, со словами. С любовью, с болью, с безумием. С обещаниями и клятвами. Я прощался с собой. Сейчас уже было не понятно, хотелось мне этого или так было надо, но, как бы то ни было, я уже закончил. Я был чист. Не осталось ничего от прошлого меня: ни радости, ни сожаления, ни врагов, ни друзей. Разрушать придуманные миры слишком эгоистично, а отпускать их вдаль - бесчеловечно; я их просто забывал. Навсегда. Чтобы оно все ни было там, в прежней жизни, оно стало слишком: запутанным, сложным, невыносимым. Поэтому я каждый день приходил сюда и оставлял все то, что не мог унести, раз за разом, понемногу. Я жил в мире, в котором я ничего не могу. Я могу лишь попытаться, потерпеть неудачу, одну за другой. Я могу умереть в любой момент: от несчастного случая или ножа маньяка, и я буду неволен что-то изменить. Рискнуть и проиграть, здесь все равно нечего выигрывать. А здесь я оставил все свои желания и мечты, став вновь никем, чистым человеком. Все, кого я любил или ненавидел, я все оставил здесь. Solitary man. Все, чем я был - всего лишь чувства и мечты. Никому не нужные, кроме меня. Неразделенные - слишком пустое слово. Я стану тем, чем меня наполнят, но я останусь с пустотой, простой и понятной. Все то, что я раньше не мог, на что у меня не хватало воли... Теперь это всего лишь слова, брошенные, но не упавшие, повисшие в воздухе, между землей и мечтой. Пускай они не поймут или осудят - я их не пойму, за что? Со временем все ушло, все всегда уходит со временем, как и само время. Я никогда не говорил с Люцифером, я никогда не видел Бога. Отпустить все - уже не страшно. Столько всего, столько слов и мыслей, столько чувств и сожалений, столько боли и печали... Сместив вес на одну ногу, я резко встал, путь был неблизкий. Все это... Оно на самом деле никуда не ушло, ему некуда идти, есть только я, но теперь оно так глубоко, что уже никогда не выберется. Я словно бы вывернул себя наизнанку, заперев весь налет жизни внутри и оставив лишь чистую личность, не новую, но уже не прежнюю. Кажется, хотелось оглянуться, хотя бы в последний раз, но я не мог понять, что же там такое, позади. Или впереди. Поэтому просто ушел… ЗЫ: Зеркало Кусок стекла, прозрачный, с одной стороны покрытый отражающим веществом. Резной ли, может брутально-квадратный, маленький или большой - ты просто подходишь и машешь рукой из стороны в сторону, а кто-то там, с другой стороны, делает то же самое. Ты двигаешь глазами, морщишь нос или чешешь затылок, а может даже зеваешь - незнакомец не отстает от тебя ни на секунду. "А он ничего" - думаешь ты, хотя неплохо бы вот здесь немного поправить, да еще вот здесь... И он меняется, и ты меняешься. Интересно, а кто же из вас настоящий? Ты или все-таки он? Медленно закрываешь глаза, теперь только пустота... Интересно, а он смотрит? А еще можно рискнуть посмотреть ему прямо в глаза, заглянуть поглубже: ты смотришь в его глаза, а он - в твои. А ведь он - это ты, или ты - это он, по крайней мере очень уж похоже. А как оно работает, а? Знаешь? Лучи света, отражаясь, отражаясь, попадают прямо в глаз, и вот она - картинка; стекло просто для защиты, чтобы слой не повредился... А еще чтобы можно было разбить зеркало. Хм, а может это вовсе не лучи света, а маленькие такие фотоны, или волны, ты правда задумываешься об этом, глядя в зеркало? Зеркало... просто штука, которая умеет отражать, правда здорово? Которая умеет отражать... а ты умеешь? На земле немало людей, ох как немало, что даже много. И есть тут всякие, и умеют они всякое, даже такое, о чем ты и не догадываешься. Так вот, среди них есть и такие, которые умеют отражать тебя, или, вовсе этого не умея, просто отражают. Может их много, а может всего лишь один; они даже не выглядят как ты, но внутри... такие же. А ты - ты не можешь понять, где еще ты, а где уже нет, где именно твои слова, твои мысли, твои чувства. Правда странно? А если подумать... Думаешь, они бесполезны, как и твое отражение в зеркале? Почему же, с помощью зеркала ты можешь привести себя в порядок, ну а с живыми зеркалами все не на много хитрее. Пусть и не о чем говорить, как и нечем поделиться, но просто прислушайся, и ты найдешь многое из того, что почему-то давно не хотел сказать сам, или просто не мог... Сказать, пробормотать, прокричать... Два зеркала друг перед другом исправляют искажения самих себя. Вот вроде бы сказать больше и нечего. Хотя нет, просто не хочется. Что-то вроде бы нужно сказать, но что-то нужно и оставить несказанным, для себя. Не знаю, наверное, не хорошо это - замолкать на полуслове, ведь я даже половины того, что хотел, так и не сказал. И, вроде, ни время, ни гордость не помеха, но... Но просто знаю, что так должно быть.