"Ночь стрелой, да лай собак. Крепко, до боли сжатый кулак. Тихо стучится в жилах кровь. Вера да надежда, любовь". (КИНО) Тихо-тихо крадется ночь. Где-то вдалеке послышался вой собаки. И так тихо, и так спокойно вокруг. Все спят, и тишина заволакивает мир подлунный туманом снов. В траве музыканты-кузнечики аккомпанируют нестройному хору пузатых лягушек. Светлячки заменяют им джазовые софиты. Соло волка органично вписывается в песню ночи, а крики серой совы, шелест невидимой листвы и негромкое хлюпанье болота скрашивают аранжировку леса. Далекие шаги неведомого странника приближаются барабанной дробью. Его спутник резонирует с его мелодией, не попадает в такт длинной извилистой тропы. Болото чутко ощущает спутника и странника. При их приближении маленькие музыканты смолкают, песенка замирает; лишь огни светлячков вспыхивают ярким светом. Странник вступает на болото. Его спутник осторожно крадется за ним. Колышутся камыши. Подошвы сапог хлюпают по зеленой жиже, один звук догоняет другой. Шелест, хлюпанье, шорох. Свист, долгий шорох, вскрик, и глухое чавканье. Абсолютная тишина. Шорох, удаляющееся хлюпанье. Взошедшая луна освещает болото обманчивым светом. Светлячки снижают яркость своего огня, а в высокой траве вновь начинается песня. Невидимые кузнечики, стрекочущие длинными ночами об окружающей жизни. Невидимые лягушки, квакающие лесными стихами. Расстилается по болоту туман, заполняемый ночной песней странника. И нет ни одного чуждого звука. Над веселым лесом висит желтая луна. Ветер колышет кроны, и высоко над болотом взлетают в звездном небе голосистые соловьи. Глубокая ночь.