*** Здесь кукушка-вещунья уже не споет, не соврет, А врата отпирают, с утра бедолаг принимая. Да еще райский сад не в пространстве законном плывет, Не во времени – средь совершенного августа-мая. Дети вечности мы иль мгновения – кто разберет – Меж ромашками, лютиками, резедой, васильками… Но гуляет с поэтом король, баловник, сумасброд, И терцинами чешет – сочти неподкупных врагами. А любители выпить гурьбою торчат за ларьком, Милосердные наши, посланцы лихого народа… Тут и я свою грешную долю урву, с пузырьком По традиции крадучись выпорхнув с черного хода. А в ногах васильки и ромашками пенится луг. Только не избежать леденящего душу испуга – Вдруг урядник рукой палача оборвет мой досуг… И найду ли еще закадычного верного друга?.. А навряд ли найду – рано я в облака загремел. Раздавлю с ветеранами поллитровку « Стрелецкой» - И король объяснит, как напрасен поэтов удел, А поэт улыбнется безумству стези королевской. И обнявшись, пройдемся по вечности, и по пути Подзаблудимся спьяну, и зря опасаться не будем, Что ловцам падших душ так легко нас троих замести, Отволочь к неподкупным присяжным двенадцати судьям. Вдруг и здесь доверяют бумажкам чернильным одним – Человека живого казенной шельмуют печатью… И летит в облацех окончательный розовый дым Над голУбой-землей с горькой наипоследней печалью.