Верно рыжий кот Василий на Васильевском мурлыкал: Пианино во мне крышку открывало для этюда, В нотный стан легко вписалось не ошкуренное лыко И природа возбудилась мелодичным тоном чуда. Прикасаясь к хрупким пальцам, теплота нежнейших клавиш Вызвала приливы страха за судьбу родных и близких. И разумным показался мир, в котором ложно правишь Либо счастьем, либо болью, заработав на ириски. Дверь внезапно распахнулась в вечное пространство сердца, Насмехаясь над стремленьем выползать, судьбу пророча. В ветхой комнате скучала в малахитном стойле серна, Вновь к истокам устремлялась поразмыслив речка Соча. Апельсины вызревали, запорошенные снегом, Опрокидывались сани на волнах простых мелодий, И серьезность становилась непростительным побегом, Как война с чертополохом во саду ли, в огороде.