Николай Иванович Бричкин возвращался с работы в совершенно приподнятом расположении духа. В кои-то веки начальство отметило Бричкина премией и повысило в должности, назначив Николая Ивановича на ответственный пост руководителя отдела. Посиделки с сослуживцами в его часть пришли в праздничной и дружелюбной атмосфере. Никто не напился больше, чем следует, и мероприятие обошлось без эксцессов, к тому же будущий коллектив принял Бричкина благодушно. Молодая секретарша Оленька даже согласилась проводить будущего начальника до дома, и по дороге рассказывала множество превосходных небылиц о своих коллегах (видимо, ей это было как-то особенно приятно), однако, герой дня не особенно вникал в смысл слов, и просто получал удовольствие от присутствия в своём обществе молодой особы. Оленька действительно была хороша. Длинные, стройные ноги, высокая пышная грудь, словом, спутница будущего начальника обладала всеми качествами секретарши. От предчувствия чего-то доселе несбыточного у Бричкина абсолютно всё трепетало внутри. Поэтому он совершенно не заметил, как добрался до дома. Перед дверью в подъёзд Николай Иванович задумался, решаясь пригласить свою спутницу на чашечку чая. К его удивлению, Оленька сама вызвалась проводить Николая Ивановича до самой квартиры. Она ловко справилась с кодовым замком и, придерживая за руку своего будущего босса, ввела его в подъезд. Бричкин, проходя мимо почтовых ящиков, инстинктивно бросил взгляд в сторону своего и заметил торчащий из щели уголок конверта. – Погодите, кажется, мне пришло письмо, – Николай Иванович остановил Оленьку рукой. – Одну минуточку. После этих слов Бричкин достаточно долго и напряжённо сосредотачивался на поиске. И чем дольше он рылся в своих карманах, тем беспомощнее становилось выражение его лица. – Потеряли ключи? – забеспокоилась Оля. – Да бес его знает, куда я их сунул! Секретарша будущего начальника ловко подскочила к почтовому ящику и тонкими пальцами вытянула конверт. – Вот, держите, и ключ не понадобился. – Я Ваш должник, – весело расшаркался Бричкин, и сунул письмо в карман, но по рассеянности не попал им в карман, и оно упало прямо возле почтового ящика. – Что же Вы, Николай Иванович, – подскочила к боссу Оля и подняла конверт, впервые обратив внимание на лицевую сторону. – Какой странный конверт. Таких мне ещё видеть не доводилось… Неужели правительственное письмо? Бричкин тоже обратил внимание на конверт и поинтересовался адресантом. К его удивлению, фамилия отправителя оказалась ему незнакомой. Однако, отыскав на лицевой стороне свой домашний адрес, он успокоился. Ошибки быть не могло, письмо предназначалось ему. Николай Иванович нахмурился и снова сунул конверт в карман, на этот раз без последствий. – Всё в порядке? – взволнованно поинтересовалась Ольга. – В полнейшем, – безмятежно вздохнул Бричкин и попытался обнять Ольгу за талию, но та ловко вывернулась из его объятий и вызвала лифт. – Вам обязательно нужно выспаться, Николай Иванович, у Вас завтра первый день в новой должности, – Да-да, я помню, – согласился будущий босс и немного покраснел, досадуя своей неудаче. Впрочем, расстройства Бричкина по поводу Оленьки было не долгим. В целом день удался, и Николай Иванович тепло распрощавшись с секретаршей, с чувством полного удовлетворения развалился на тахте. Наскоро погрузившись в сладкие грёзы будущих свершений, он вдруг внезапно вспомнил о письме. Нашарив его в кармане пиджака, он с удивлением обнаружил некоторые детали, на которые не обратил внимания на лестнице. Конверт был выполнен из какого-то странного материала, гибкого и эластичного. Бричкин попытался его согнуть, но не тут-то было. Конверт тут же принял первоначальную форму, не оставив никаких следов изгиба. – Что за чертовщина?! – выругался вслух Николай Иванович и поднёс письмо к висящему на стене бра. Любопытство взяло верх над едва зародившимся беспокойством. В конце концов, может быть это какой-нибудь государственный орган. Мало ли? Изобрели новые не мнущиеся конверты. В наше время и не такое возможно. Но как только Бричкин попытался распечатать конверт, его тут же огорошила новая неожиданность. Письмо как будто ожило и раскрылось подобно книге. На развороте предстала буквально следующая надпись: «Николай Иванович Бричкин. Вам несказанно повезло! Вы выиграли в лотерею. От нашей фирмы совершенно безвозмездно Вам даруется вечная жизнь. Поздравляем с победой!» – Сукины дети! – рассмеялся будущий босс, ему почему-то явственно представилось, что это розыгрыш его сослуживцев. Он даже на время забыл о чудотворных свойствах конверта. Ведь неспроста Оленька выудила его из почтового ящика. Ещё и положили так, чтобы заметно было. Однако, чем дольше Бричкин всматривался в текст послания, тем больше начинал сомневаться в своей первоначальной догадке. Внизу под текстом мелким шрифтом имелась ещё одна надпись: «Мы гарантируем исполнение своих обязательств в течение первых двух веков. В случае утраты вкладыша, фирма снимает с себя гарантийные обязательства». И хотя время было уже достаточно позднее, Николай Иванович решился набрать номер, любезно оставленный ему Оленькой. – Да, я Вас слушаю, – раздался приятный голосок молодой секретарши. – Вы не могли бы приехать прямо сейчас? – не своим голосом попросил Бричкин. – Письмо? – после некоторой паузы поинтересовалась девушка. – Так это ваших рук дело? – С чего вы взяли? Я понятия не имею, о чём вы говорите. А что в письме. Вам угрожают? – Приезжайте, увидите сами. – Но я ещё даже не добралась до дома. Разве это не может подождать до утра? – Нет. Приезжайте сейчас, – взмолился Николай Иванович, почувствовал острую необходимость в собеседнике. – Даже не знаю, мне нужно предупредить маму. Уже очень поздно, и автобусы практически не ходят. – Я за вами заеду, – продолжал настаивать Бричкин. – Но вы же пьяны… Связь оборвалась. Оля попыталась набрать номер Николая Ивановича, но на том конце никто не отвечал. До дома оставалось несколько шагов, девушка быстро поднялась на третий этаж и позвонила домой. Дверь открыла обеспокоенная мать. – И где тебя черти носят? На телефонные звонки не отвечаешь. Я звонила на работу, там сказали, что ты давно уже ушла. Ты где пропадала? – Провожала Николая Ивановича, нашего будущего начальника, он такой смешной, только что звонил и просил приехать, а теперь вот не берёт трубку. – Очередной служебный роман? И с каких это пор у нас девушки провожают мужчин? – Мама, ну зачем ты опять начинаешь… Просто человек слегка перебрал в честь назначения на новую должность. С кем не бывает? Нам было по пути, вот я и согласилась проводить… – Твоё легкомыслие меня поражает, – мама нервно прошлась по коридору и села в глубокое кресло. – Кстати, к тебе там пришло какое-то диковинное письмо. Я подумала, что это какой-то очередной твой хахарь, но… – Письмо? – жуткая леденящая дрожь промчалась по всему телу Оленьки, и она вспомнила про странный конверт в почтовом ящике своего босса. – А от кого? – Понятия не имею. Оно лежит в твоей комнате на комоде. Оля быстро разулась и, не снимая верхней одежды, вбежала в комнату. Она уже на сто процентов была уверена, что конверт точь-в-точь будет похож на тот, что они недавно вытащили из почтового ящика босса. Ужас Николая Ивановича, который она явственно почувствовала из последнего разговора, долгое время мешал её дотронуться до письма и вскрыть его. Она вдруг на мгновение вспомнила себя… и тихонько улыбнулась. Оцепенение Ольги было прервано появление матери. – Есть будешь? – Мама, мне необходимо встретится с Николаем Ивановичем, – не поворачивая головы, ответила дочь. – Сейчас, ночью? – не скрывая раздражения, спросила мать. Внизу под окнами раздался звонкий гудок подъехавшего авто. Ольга резко вскочила и подбежала к окну. Николай Иванович, заметив её, что-то сигнализировал руками, открыв дверцу своей новенькой волги. Интересно, что Бричкин купил её совсем недавно, ещё не имея никакого понятия о скором назначении на должность. Теперь же чёрная волга как нельзя кстати соответствовала его новому статусу. – Ты никуда не пойдёшь! – категорично заявила мать, демонстративно перегородив выход в прихожей. – Уже первый час ночи! – Мама, прости… – Ольга схватила конверт и, отстранив её в сторону, выскользнула на лестничную клетку. – Я перезвоню! Николай Иванович дожидался секретаршу в машине. Недавний хмель улетучился практически бесследно. Он сам не понимал, откуда у него появилось это странное, пронизывающее всю его сущность, беспокойство. Как будто нечто дьявольское заключалось в этом загадочном и удивительном послании. Бричкину было совершенно ясно, что это никакой не розыгрыш сослуживцев, и уж точно не правительственная телеграмма. Государство никому и никогда не дарует вечную жизнь, скорее наоборот. Может быть, это было каким-то завуалированным предостережением или предупреждением? Подобные мысли сводили его с ума. Ему казалось, что он уже очень долго и трепетно перебирает в памяти всю свою жизнь, пытаясь найти какие-то опрометчивые ходы или недостойные поступки, стараясь понять, где и когда совершил злополучный промах. За своими размышлениями, Николай Иванович и не заметил появления Ольги. Она уже несколько минут сидела рядом на переднем сидении. Руки её сжимали злополучный конверт, выполненный из эластичного материала. – Будем продолжать играть в молчанку? – встрепенулся Бричкин, как будто впервые заметив свою секретаршу. – Я так и не решилась его вскрыть, – признала Ольга, и грустно посмотрела на босса. – А вы? – Текст письма достаточно смехотворен… – внезапно усмехнулся Бричкин, и включил зажигание. – Мне обещали вечную жизнь, которую мне удалось, якобы выиграть в лотерею. – Вечную жизнь? – не поверила Ольга, и тут же поспешила вскрыть свой конверт. Бричкин боковым зрением подсмотрел содержание письма, и понял, что оно ничем по сути не отличается от его собственного. – По-моему, это какой-то розыгрыш! – обрадовалась молодая секретарша и расцвела как майская роза. – Что же Вы раньше не сказали? – Я не нахожу в этом ничего весёлого. Дьявольщина какая-то! Не находите? – Ну, Вы даёте, Николай Иванович! Наверняка, это рекламисты придумали, чтобы расшевелить народ. Готовят очередную акцию. Вот увидите, в скором времени, выяснится массовость подобного явления. Бричкина поразила реакция Ольги, она даже не обратила внимание на конверт, который открылся сам собой при первом же её желании прочесть содержимое. Вот уж воистину современное поколение совершенно невозможно хоть чем-нибудь удивить. – Давайте покатаемся по городу, – предложила Ольга. Бричкин тронулся с места и покатил машину по ночным улицам города. Признаться, ему нравился ночной Альтербург. Вся прежняя и напускная дневная суета исчезала в его неприступной крепости, состоящей из высоких небоскребов и великолепных старинных дворцов, заполняющих в основном центральную часть города. Жизнь разбивалась на отдельные островки, где на первое место выходил сам человек. Вот и сейчас они летели по опустевшему шоссе вдвоём с великолепной молодой женщиной. Толи ощущение её близости, толи огромной скорости вбрасывало в его кровь сумасшедший адреналин и ощущение внезапного и неописуемого счастья… Недавние переживания отступали на второй план, и ему уже начинало казаться, что письмо послужило всего лишь поводом, чтобы встретиться с Ольгой ещё раз. Какая-то неведомая сила подталкивала их к этой встрече. И вот они вместе… В этот миг из-за угла дома выскочил человек и бросился под колёса автомобиля. Николай Иванович инстинктивно рванул в сторону, стараясь избежать столкновения с пешеходом, но не рассчитал вираж и со всего размаху врезался во встречный грузовик, идущий совершенно некстати на полном ходу. Новую волгу Бричкина отбросило в сторону перекрёстка, а водитель грузовика, испытав шок, поспешил скрыться с места аварии. Незадачливый пешеход, едва оставшийся в живых, некоторое время разглядывал покорёженный автомобиль, потом приподнялся с мостовой и тоже заспешил в темноту переулков. Видимо, встреча с местной полицией никого не прельщала. Последнее, что увидел Николай Иванович, это мигающий жёлтым светом светофор, который смотрел на него укоризненно и безапелляционно. Первая мысль, которую явственно осознал Николай Иванович, оказалась не слишком оригинальной. И он даже с какой-то неподдельной укоризной посмотрел внутрь себя. Впрочем, никаких архангелов с крыльями Бричкин увидеть не ожидал. Для этого он был излишне образован. Однако, в тот свет верил и с интересом изучал своё новое пристанище – небольшую светлую комнату, пугающую ослепительной белизной. В центре комнаты стоял человек в очках и добродушно улыбался. – Решили сразу же опробовать в действии? – задал непонятный вопрос человек с того света. У Бричкина сразу же сложилось впечатление, что это никакой не врач. У нас в России просто не бывает таких ухоженных больниц, а он далеко не олигарх, чтобы позволить себе люкс. Более того, смутные воспоминания о виновниках аварии, благополучно скрывшихся с места преступления, только укрепили его в своих подозрениях. – Вы оттуда? – ответил вопросом на вопрос Николай Иванович и, обильно покраснев, посмотрел на великолепную люстру под самым потолком. Человек с того света понял вопрос по-своему и несколько раз утвердительно кивнул головой. – Я так и знал… Ольга жива? – ужасающая мысль о возможной смерти секретарши только сейчас настигла Бричкина и пронзила с головы до пят, как электрический ток. – Ольга Дмитриевна, ваша спутница? Так она у нас тоже застрахована. Впрочем, с ней возникли некоторые трудности. Вы ей шею свернули, поэтому придётся немного погодить с воскрешением, пока наша компания найдёт соответствующие комплектующие. – Ничего не понимаю, – потёр виски Бричкин, – мы в больнице? В этот самый момент Николай Иванович обнаружил на своей ноге очень характерный жетон с порядковым номером. От неожиданности он скорчил такую умопомрачительную гримасу, которая испугала даже человека с того света, и тот в целях предосторожности сделал пару шагов назад. – Ничего страшного, Николай Иванович, – засуетился с объяснениями незнакомец. – Просто произошло досадное недоразумение… – Недоразумение? – Бричкин окончательно убедившись, что Богом здесь и не пахнет, пошёл в контрнаступление. – Послушайте, не горячитесь, позвольте мне вам всё объяснить. вы действительно умерли, и вас, как и водится, отвезли в морг. Но… вообще-то, бирка на ноге это ротозейство моих подчинённых. Они давно должны были её убрать. Но вы не сомневайтесь, виновных мы обязательно накажем, и… – Не делайте из меня идиота! Если меня отвезли в морг, значит, смерть была квалифицирована врачом. – Именно врачом. Я же не спорю. А как же письмо, в котором мы вас проинформировали о выигрыше? Наша фирма всегда исполняет свои обязательства. Поэтому в ближайшие двести лет смерть вам не грозит. – Так это был не розыгрыш? – несколько повеселел Бричкин. – Конечно, нет. вы совершенно точно участвовали в лотерее… Помните, ещё разыгрывалась путёвка в Грецию и автомобиль? Вы в компании с Ольгой Дмитриевной сорвали джек-пот. Какой же может быть в такой случае розыгрыш? Всё по чесноку. Припоминаете лотерею? Николаю Ивановичу казалось, что он припоминал. Такой расклад при встрече с неведомым его устраивал. Во всяком случае, он никому ничего не должен. И Ольга, похоже, выкарабкается, а значит его не будет тяготить нескончаемое чувство вины. И зачем только я её не послушал? Надо было хорошенько выспаться, а уже завтра обсудить возникшие вопросы. Наш человек всегда всё понимает задним умом… Бричкину показалось, что времени прошло очень немного, словно он задремал всего на пару минут. Комната была также освещена, но в ней никого не было. Откуда-то издалека доносились невнятные голоса и отборная ругань, переходящая в маты. Наконец, голоса стали приближаться, и в комнату ворвался незнакомец в белом халате, обильно испачканном кровью. – Нет, сегодня определённо все сошли с ума! – выругался он и, не обращая никакого внимания на Бричкина, сделал распоряжение двум забежавшим следом санитарам. – Этого в коридор, сейчас должны vip-клиента привезти. Очень сложный случай. И побыстрее… Не успел Николай Иванович раскрыть рот, как его небрежно перебросили на каталку и повезли к выходу. Двое молодых людей, возвышающиеся над телом Бричкина, казались непроходимыми верзилами, и когда он попытался приподняться и что-то возразить, его тут же припечатали в исходное положение. Один из санитаров нахмурился и, оценив невозмутимым взглядом номерок на ноге, вежливо сказал: – Будешь брыкаться, отвезём в морг! После такого, мягко говоря не уважительного, отношения к своей персоне Николай Иванович перестал что-либо понимать и загрустил. Вроде бы представители солидной фирмы не должны себя так вести. Это нонсенс. При подобном отношении к делу они растеряют всех клиентов. Хотя какой он для них клиент? Случайный обладатель выигрышного джек-пота? Но они ведь понимают, что их пациент ничего не платил за своё воскрешение. Но стоило ли тогда вообще возвращать к жизни столь неплатёжеспособного гражданина? С этими мыслями глаза Бричкина увлажнились, он вдруг совершенно ясно себе представил всю несправедливость этого мира. Платёжеспособность в подобных вещах превыше всего. Мимо каталки, звонко цокая острыми каблучками, промчалась белокурая девица. Первая особь женского пола в этом странном и неприветливом заведении. В какой-то момент девушка весело взглянула на Николая Ивановича и чуть слышно переспросила у остроносого верзилы: – Назад, в морг? – затем, не дожидаясь ответа, помчалась дальше по коридору. – Как это в морг? – не выдержал Бричкин и приподнялся на локтях. – Я в морг не хочу! – Кто это у нас тут такой буйный? – словно неоткуда перед глазами Бричкина вырос очередной жизнерадостный доктор с фонендоскопом. – Странный вы человек, Николай Иванович. К примеру, когда в последний раз вы интересовались своей кардиограммой? Скажу вам, батенька, зрелище не для слабонервных. Сердце-то не бьётся… Вот взгляните! – Что это вы мне тут тычете своими бумажками? Как это не бьётся? Очень даже бьётся. А иначе как бы я сейчас разговаривал? – продолжал возмущаться Бричкин. – И позовите мне, пожалуйста, главного. Чёрт знает что у вас творится! – А я как раз самый что ни на есть главный, – широко улыбнулся врач с фонендоскопом. – И смею заметить, нонсенс ваш крайне прелюбопытный. Как водится в таких случаях говорить, несовместимый с жизнью. Ну хорошо, не верите в кардиограмму, попробуйте нащупать свой пульс. Бричкин с ужасом осознал, что никакого пульса у него нет. Несколько раз он массировал привычные для пульса места, но абсолютно тщетно. Это не укладывалось ни в какие философские, а уж тем более, житейские рамки. – Вот видите, бессердечный вы наш! Нужно учиться доверять окружающим, – врач сунул руки в карманы. – В морге вам самое место! – Но как же? Вы же давали гарантии… – Гарантии? – усмехнулся голубоглазый врач. – Никаких гарантий, кроме клятвы Гиппократа, мы не давали. И потом, наши клятвы касаются исключительно живых людей. А у них имеется сердце со всеми вытекающими последствиями. – Ничего не понимаю, – Бричкин попытался нащупать место, в котором предположительно должен был находиться его жизненно-важный орган, но нащупал только давно не тренированную волосатую грудь. И в этот самый миг, когда он совершал эти хаотические движения, у него вдруг сформировалось совершенно уверенное впечатление, что никакого сердца в груди уже нет. – Ах, вот как вы тут воскрешаете! Разбираете честных людей на органы… – Господь с вами, Николай Иванович, побойтесь Бога. Кто бы решился на такое без вашего согласия? – глаза врача с фонендоскопом как-то неприятно округлились, и создалось впечатление, что он совершенно ни при чём. – Но сердца-то нет, – грустно констатировал Бричкин. – Значит, и не было, – врач дружелюбно похлопал Николая Ивановича по плечу. – Время такое, время… – Меня уже измотал ваш однообразный юмор, – взбесился наконец-таки Бричкин и, воспользовавшись временным отсутствием верзил, сел на кушетке. – Понимаете, Николай Иванович, а Вы ведь у нас не первый, кто попадает в областную больницу с подобным диагнозом. И что самое занятное, подобные случаи в последнее время заметно участились. Шутка ли? Представьте, отвозят человека в морг, а он вдруг ни с того ни с сего начинает подавать признаки жизни, когда как ещё пару минут назад лежал бездыханно. А потом его везут на обследование, снимают кардиограмму, пытаются померить давление. А результаты плачевные. Смертельные я бы сказал. Главврач тут же получил наверху пистонов, и на полном серьёзе распорядился отвозить всех воскресших в морг. Чего только стоят три сорвавшихся заказных убийства за последний месяц. Многие важные люди склонны считать это эпидемией. Вы не находите? – Глупости! Это у вас приборы барахлят. Вы же видите, что перед вами полноценный человек? – Я-то может быть и вижу, но с начальством не спорят, ему виднее. Так что не отчаивайтесь, сейчас вас запакуют в полиэтиленовый пакет и отвезут на ваше прежнее место дислокации. Как исключение, могу позвонить вашим родственникам и сообщить траурную весть. У меня по документам значится, что вас нашли на месте аварии без документов, а следовательно родственники ещё не знают о случившемся горе. – Перестаньте молоть чепуху! – воскликнул Бричкин. – Как вы смеете отвозить в морг живого человека? Это же уму непостижимо! – Николай Иванович, – чуть слышно прошептал ему врач с фонендоскопом, – этого требует инструкция. Понимаете? Видимо, вы у нас в первый раз. То-то, я смотрю, играете правдоподобно. Ничего не бойтесь. Прямо из морга вы окажетесь на свободе. Мы здесь работаем несколько нелегально. А в связи с участившимися случаями стало возникать много вопросов, и мы подстраховываемся. Завтра вас в катафалке повезут на кладбище, вот там вас и выпишут… Потерпите ещё немного. Понимаю, процедура не из самых деликатных, но вы ведь сами проявили неосторожность. Нужно быть внимательнее на дорогах. После этих слов у Бричкина отлегло от сердца. Оказывается, весь этот спектакль разыгрывался с той целью, чтобы усыпить бдительность общественности. Хотя как только Николай Иванович пытался найти в действиях главврача хоть какую-то логику, его вновь бросало в холодный пот. Поэтому Бричкин предпочёл ни о чём не думать. Мало ли какие у них могут возникнуть сложности. Но как только голова его опустела от тревожных мыслей о себе, тут же возник образ Ольги, о судьбе которой он так ничего и не узнал. – Послушайте, я не знаю, как вас по имени отчеству… Вы не подскажете, как состояние Ольги Дмитриевны? – Фамилия? – Я не успел спросить… – А… это та, что поступила вместе с вами? Видите ли, она умерла. – Как умерла? Мне же только что говорили, что она ждёт каких-то там запчастей… – У неё очень сильно повреждён позвоночник. Травма несовместимая с жизнью. К сожалению, вынужден констатировать, – врач печально потёр затылок. – Мы ведь тоже не боги. Понимаете? Николай Иванович находился в полном отчаянии. Нет, он, конечно, понимал, что чудеса случаются гораздо реже, чем беды, но пока жива была надежда, Бричкин не пускался во всевозможные самобичевания. А теперь глаза его наполнились горячими слезами, и тяжёлый ком подкатился к самому горлу, сердце, которого не было, забилось с сумасшедшей быстротой… – Вот оно как… Значит, я её погубил, – незаметно для себя вслух сказал Бричкин и закрыл лицо руками. Главный врач некоторое время молча смотрел на пациента, потом на приборы: – Всё в порядке, процесс пошёл, можете забирать. Санитары погрузили Николая Ивановича на каталку и повезли к лифту, чтобы доставить на цокольный этаж, где и располагался морг. Перед самым лифтом к ним присоединилась девушка. Бричкин никак не мог разглядеть её лица. Она стояла к нему спиной, о чём-то разговаривая с сопровождающими, после чего санитары посовещавшись отправились назад, в сторону кабинета главврача. Наверное, забыли что-нибудь, решил про себя Бричкин. На него уже накатывала очередная волна беспокойства. И как только это беспокойство достигло апогея, девушка повернулась. – Ольга?! – почти крикнул Николай Иванович, но этот крик застрял где-то глубоко внутри, и вместо этого он только беззвучно шевельнул губами. – Да, Николай Иванович, поздравляю, Вы прошли наш основной тест и будете приняты на работу. Бричкин продолжал молчать, удивлённо вглядываясь в свою спутницу. Ему всё ещё казалось, что это какой-то очередной розыгрыш главного врача. – Я понимаю ваше недоумение. Но я готова всё объяснить… – Мне сказали, что вы умерли, – наконец-то выдохнул Бричкин. – Это не совсем так. Понимаете, за последнее время мир очень изменился, а у нас очень серьёзная контора, и мы не можем позволить себе брать человека, не удостоверившись в его… – Порядочности? – Именно так. Мир заполонили эгоисты и снобы. Люди только и думают о себе, о своём обогащении, о бессмертии, если хотите. – Не слишком ли жестоко? – Николай Иванович окончательно пришёл в себя и смотрел куда-то в пустоту. – Знаете, я, пожалуй, откажусь от вашей должности. – Но вы ведь даже не знаете, что мы вам хотим предложить… – мягко, словно не удивляясь поступившему отказу, возразила Ольга. – Мне всё равно. – Неправда. Я больше чем уверена, что работа придётся вам по душе. Мы вместе с вами летим к созвездию Пегаса. – И не уговаривайте, – категорично заявил Николай Иванович, и встал с каталки. – Делайте, что хотите, а я иду в морг! – Да вы с ума сошли! Какой ещё морг? Николай Иванович, ну простите меня, дуру, это я подстроила вам эту аварию, – с этими словами Ольга перегородила ему дорогу к лифту. – Я больше никогда-никогда так не буду… Честно-честно! Что-то смешное и неуловимо детское проскользнуло в глазах его спутницы. Он вдруг рассмеялся и добродушно достал из кармана пиджака шариковую ручку: – Давайте сюда вашу зачётку или подождём до Пегаса? – Не поняла… разве вы… – Да, я руководитель вашего проекта. Считайте, что вы справились с заданием. – Но как же…– Ольга находилась в растерянности. – Мы действительно полетим к созвездию Пегаса. Ещё вопросы есть? – Владлен Валентинович, я никогда бы не подумала… – Что во мне окончательно и бесповоротно загублен актёр? Да, мне уже об этом говорили. – Но мы же читали ваши мысли, – не выдержала Ольга. – Ну и? Ольга Дмитриевна от неожиданности замешкалась возле лифта, и как-то неловко попыталась пропустить вперёд своего патрона, который явно находился в прекрасном расположении духа. Маска будущего начальника отдела Николая Ивановича Бричкина окончательно сползла с его лица, и он даже слегка пожалел, что такого человека никогда не существовало на свете. За последние сутки он очень сильно прикипел к своему персонажу. Однако, возвращение к привычным делам сулило множество приятных моментов, и Владлен Валентинович с удовольствием предвкушал ближайшую поездку к созвездию Пегаса. Во всяком случае, на этот раз у него будет великолепная партнёрша. Март 2010г.