У моей бабушки был старший брат. Звали его Ростислав. Он был высокий, худой и казался очень мудрым в отличие от сестры – небольшого роста, полненькой и смешливой. Мы с бабушкой – мамой, и моим дедом-папой жили в Москве, а дядя Слава, родом из жаркой Феодосии, каким-то для меня и сейчас загадочным образом, сразу после войны очутился в городе Кирове. Помню, он работал на заводе начальником, но любил сельское хозяйство, и разводил кроликов во дворе собственного двухэтажного дома. А ещё у него был огромный лохматый сторожевой пёс и ручной ворон Яшка, такой вредный и кусачий, что запомнился мне на всю жизнь. Мне было лет семь, когда однажды летом, мы приехали в Киров. Вот там-то я и познакомилась со своими родственниками: с тётей -- Татьяной Яновной и её дочерью Лорой, а так же со своими двоюродными сёстрами -- Ирой и Светкой. С Иркой мы сразу подружились, поскольку обе были примерно одного возраста, да и характером оказались похожи -- шустрые, шпанистые, непоседливые. А Света была младше, и брать с собой играть эту плаксу и ябеду было не интересно. Тем более, что игры у нас придумывались экстримальные, за которые родители по головке не погладят, а всыпят «по первое число» если узнают. Например: мы прыгали с крыши высоченного сарая в стог сена, ведь классно, если дух захватывает от ужаса когда летишь с высоты, лазили по деревьям, объедаясь иргой, от которой рот был чёрен и болел живот. Читали в шалаше, построенном нами из старых досок, очень страшную книгу «про Щелкунчика и Царя крыс». А ночью нам снились одни и те же сны о том, что этот Царь съел наших мам. Знать про всё это Светке было нельзя, она ещё маленькая… и противная. Мы же, ходили на рыбалку. Оторвав доски от забора и привязав к ним на бельевую верёвку крючки, согнутые из гвоздей, имея в запасе белый хлеб, мы гордо шли на пруд, и, закинув удочки, торчали у воды полдня, недоумевая: « Почему все над нами смеются, а рыба не клюёт даже на огромный ломоть». Почему? За дыру в заборе дядя Слава ругать нас не стал, он был заядлым рыбаком, только спросил: «Девоньки мои, а кто же это придумал?» Пришлось мне сознаться, что я. Дядя Слава со всем своим семейством приезжал к нам в Москву. Он привозил маме белые кроличьи шкурки и мясо, а мне - варенье из ирги. Я говорила: « Спасибо за сладкое, дядечка Слава» и хихикала. Увы, он так и не узнает, почему я вечно улыбалась, глядя на него. Меня всегда поражали дяди Славины уши. Таких здоровенных ушей я не видела ни у кого из людей и предполагала, что у дяди они выросли не случайно, а потому что он любил кроликов. © Copyright: Джулия Коронелли, 2010