Будищев НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ ХХ век, отраженный в жизни одного журналиста Можно уверенно сказать, что поколениям европейцев, которым довелось в ХХ веке пережить две мировые войны, исчезновения старых и возникновения новых государств, революции и гражданские войны, достались большие испытания. Особенно в странах, сыгравших главные роли в этих трагических событиях — в Российской империи , СССР и в Германии. Человеку, о котором пойдет речь ниже, все эти страны знакомы не понаслышке. Впервые об Эрнсте Генри мне довелось услышать примерно в конце 1960-х гг. в разговоре, касавшемся причин полной неготовности Красной армии отразить внезапное нападение германского вермахта в 1941 году. Один из участников этого разговора утверждал, что еще до войны он читал и имел книжку, написанную неким иностранным журналистом Эрнстом Генри, в которой со всеми подробностями рассказывалось о том, как Гитлер нападет на СССР, и как он будет наступать на Киев и Ленинград. В своей книге Э. Генри предсказывал и поражение гитлеровской Германии. в начатой ею войне. Причем все это было написано за несколько лет до 1941 года! «Если это все смог предвидеть иностранный журналист,— говорил мне мой собеседник, — то как могло советское руководство и сам Сталин позволить застать нашу армию врасплох и понести в начале войны тяжелейшие материальные, территориальные и людские потери?» В июле 1941 г. он принес эту самую книгу Эрнста Генри, которая называлась «Гитлер против СССР», в свою воинскую часть, и там политруки вырвали ее у него из рук и зачитали до дыр. Больше ему эту книгу увидеть не удалось. По его мнению, впоследствии эта книга, наводящая читателя на нежелательные мысли о сомнительной гениальности сталинского руководства, была изъята из всех библиотек СССР и, наверное, уничтожена. Во всяком случае, ему не удалось ее найти даже в самых крупных библиотеках Москвы и Ленинграда. Это фантастическое сообщение о журналисте, предсказавшем нападение Германии на СССР за несколько лет до войны, осталось в памяти, но некоторое время я больше ничего не слышал об Эрнсте Генри. Лишь через несколько лет мне довелось прочитать книгу «Воспоминания советского посла», изданную в 1965 году. Ее автор, И.М. Майский, работавший в 1932 — 1943 годах советским послом в Великобритании, писал, что летом 1941 года советское посольство начало издание еженедельного бюллетеня „Soviet war news“ («Советские военные новости»), а несколько позже — и еженедельника «Soviet war weekly“ («Еженедельник советской войны»). Многие в Англии тогда считали, что Советский Союз продержится против Германии шесть-семь недель, ну максимум три месяца. Поэтому оперативная информация непосредственно из советского источника имела тогда большое значение для формирования позитивного для СССР общественного мнения в Англии. И далее я прочел следующее: «Это наше мероприятие имело несомненный успех, чему в немалой степени способствовал удачный выбор редактора в лице С.Н. Ростовского. Ростовский был человек политически очень знающий и образованный, превосходный знаток международных отношений, способный журналист, владеющий несколькими языками. В предвоенные годы он опубликовал за рубежом под псевдонимом Ernst Henry две книги «Гитлер над Европой» („Hitler over Europe“) и «Гитлер над Россией» („Hitler over Russia“), которые в то время пользовались большой популярностью. Вдобавок Ростовский был настоящим газетчиком и отличался большой работоспособностью» (Конец цитаты). Я был поражен. Оказывается, Эрнст Генри реально существовал! И он действительно опубликовал книги, об одной из которых, изданной уже на русском языке, мне рассказывал мой знакомый! И не был он иностранным журналистом! Читая между строк, я предположил, что С.Н. Ростовский был, вероятно, советским журналистом, написавшим эти книги, скорее всего по заданию советской разведки или Коминтерна. Они же, очевидно, помогли Ростовскому издать эти книги за границей под именем якобы английского журналиста, чтобы информация не была встречена европейским читателем с предвзятостью. Ведь появись на Западе такая публикация советского автора, многие читатели восприняли бы ее с недоверием, как ангажированную коммунистической пропагандой. На какое-то время имя Эрнста Генри осталось для меня где-то в анналах довоенной истории. Его книги я найти нигде не мог, и не знал, жив ли он вообще, поскольку с момента описанных И.М. Майским событий прошло уже более тридцати лет. Но через несколько лет в журнале «Юность» мне встретилась статья, подписанная Эрнстом Генри! Я написал письмо в редакцию «Юности» с предложением рассказать на страницах журнала о столь интересной личности. Через некоторое время мною был получен ответ, подписанный членом редколлегии журнала Огневым. В письме любезно сообщалось, что да, Эрнст Генри — это псевдоним Семена Николаевича Ростовского, проживающего в Москве по такому-то адресу. Мне предлагалось лично обратиться к нему с письмом и выяснить интересующие меня вопросы. Обращаться с частным письмом к человеку, который меня не знает, с просьбой рассказать о его жизни, казалось мне неудобным. Поэтому я решил дождаться служебной командировки, предусматривавшей мое достаточно длительное пребывание в Москве. Осенью 1977 года такая командировка состоялась. Я написал Семену Николаевичу небольшое письмо, в котором сообщил о своем интересе к его книгам и просил принять меня. Он ответил согласием и назначил встречу у себя дома. С некоторым трепетом отправился я на это свидание с намерением попросить на недельку-другую книгу «Гитлер против СССР», чтобы самому убедиться в правильности его провидческого журналистского прогноза. В назначенное время я пришел по указанному мне адресу. Нужный мне дом оказался скромной «хрущевской» пятиэтажкой, стоявшей в окружении подобных же зданий. Дверь открыл небольшого роста человек лет семидесяти, одетый в светлую простую хлопчатобумажную рубашку и штаны от дешевого тренировочного костюма. В то время многие щеголяли дома или на отдыхе в шикарных синих с белыми полосками тренировочных шерстяных костюмах. Но такой костюм был принимавшему меня хозяину, видимо, не по карману. В небольшом коридорчике справа от входа находилась простенькая деревянная вешалка с металлическими крючками для одежды. На одном из крючков висел металлический треугольник, предназначенный, очевидно, для моего плаща. И больше ничего. Было послеобеденное время, и в коридоре слегка пахло разогретыми котлетами, взятыми, судя по запаху, скорее всего в магазине «Кулинария». Не помню, было ли в коридоре еще хотя бы зеркало на стене. Все говорило о скромном образе жизни хозяина квартиры, в которую я пришел. Семен Николаевич тут же пригласил меня в свой рабочий кабинет. Он представлял собой небольшую продолговатую комнатку площадью примерно 10-12 квадратных метров. Напротив входной двери находилось окно, перпендикулярно к которому был приставлен простой деревянный стол с выщербленной неполированной поверхностью. Я ожидал увидеть множество книжных шкафов, заставленных книгами, но их не было. Была лишь одна этажерка с книгами и подвесная полка, на которой тоже стояли книги. На столе лежали приготовленные для разговора со мною „Hitler over Europe“, „Hitler over Russia“, их издания на русском языке и книга воспоминаний генерала П.А. Белова. Хочу напомнить читателю, что встреча эта происходила в 1977 году, в разгар застоя, когда имитация бурной деятельности, происходившая главным образом в словесной форме, замещала всякое реальное общественное движение, когда чем меньше было реальных успехов в развитии народного хозяйства, тем настойчивее гремела пропаганда. Это было время, когда была свернута критика культа личности Сталина и фактически происходил некоторый возврат к сталинизму в сфере партийного руководства страной. Кроме того, я был для Семена Николаевича совершенно незнакомым человеком. В таких обстоятельствах на откровенный разговор особо рассчитывать не приходилось. Сначала наша беседа и в самом деле протекала несколько скованно. «Почему вас это все интересует? — спросил Семен Николаевич. — Ведь это все давным-давно прошло». Я отвечал, что война явилась величайшим событием для нескольких поколений и долго еще не будет забыта и она сама и события, ей предшествовавшие. Рассказал немного о себе. Постепенно мы разговорились. Мне хотелось знать, в какой мере удалось журналисту Ростовскому в 1936 г. предугадать события 1941 года. В ответ Семен Николаевич показал мне в одной из книжек, лежавших на столе, отчеркнутые красным карандашом строчки, в которых генерал Белов утверждал, что автору книги «Гитлер против СССР» Эрнсту Генри удалось в общих чертах предугадать основные положения «плана Барбаросса». Именно так, по имени императора Священной Римской империи Германской Нации Фридриха I Барбароссы (Рыжебородого) был назван план нападения гитлеровской Германии на СССР в 1941 году. — Почему Вы взяли псевдоним Эрнст Генри? — спросил я. — Такой псевдоним несколько затруднял определение гражданства автора, — ответил Семен Николаевич, — поскольку в написании „Ernst Henri“оно могло быть истолковано в переводе на немецкий как „серьезный Генрих“, а в написании „Ernst Henry“ появлялся английский оттенок. К тому же английское „Henry“ можно было принять за французское „Анри“. Кстати, сам псевдоним подсказала мне одна женщина, бывшая когда-то секретарем писателя – фантаста Герберта Уэлса. Тем не менее, этот Эрнст Генри попал в список лиц, подлежащих аресту и уничтожению при захвате гитлеровцами Англии. Список этот был составлен немцами при планировании операции по вторжению в Англию под кодовым назва¬нием „Морской лев“. Первым в этом списке был Уинстон Черчилль. Как видите, гестапо не удалось меня расшифровать. Впрочем, гестапо — это такая организация, которая всегда находила тех, кого искала. Просто у них в тот момент не хватило времени. — Откуда Вы брали информационные материалы для своих прогнозов? — спросил я. — Из открытых средств информации и жизненных наблюдений. А для составления прогнозов я использовал свою мозговую лабораторию, — ответил Ростовский. Далее я решился попросить Семена Николаевича дать мне на недельку-другую почитать его книгу о нападении Гитлера на СССР на русском языке. — Это не имеет смысла, — отвечал он. — В русском издании эти книги сильно адаптированы под советского читателя. Вы владеете немецким или английским? — In der Mittelschule habe ich die Deutschsprache gelernt, aber jetzt habe ich ganz alles vergessen («В средней школе я учил немецкий язык, но теперь все полностью забыл»), — ответил я. — Fast alles vergessen («Почти все забыл») — быстро уточнил мой собеседник. — Пожалуй, я мог бы на недельку дать вам эту книгу на немецком языке. К сожалению, мне пришлось отказаться, поскольку в тот момент я был очень занят подготовкой своего выступления на научном семинаре в Московском энергетическом институте, а немецкий я действительно подзабыл и потратить значительное время на чтение книги на немецком языке попросту не мог. Объяснив все это Семену Николаевичу, я задал ему еще несколько вопросов о предвоенном времени и его мнении о современных оценках причин тяжелых поражений Красной армии в первые месяцы войны. Запомнился его настоятельный совет обращаться за информацией не к популярным публицистическим материалам, а к опубликованным резолюциям пленумов и съездов ВКП(б) и, позднее, КПСС, поскольку современные публикации во многом могут содержать поправки, привнесенные в оценку или в изложение тех или иных событий концепциями более позднего времени. Беседа с С.Н. Ростовским, не изменила моего представления о нем как об убежденном коммунисте, партийце старой закалки, критически оценивающим культ личности Сталина и все с ним связанное. Поэтому на прощание я задал ему вопрос о том, как он оценивает вклад Сталина в строительство социализма в СССР и его роль в коммунистическом движении. Ответ поразил меня. Семен Николаевич заявил, что, по его мнению, никто не нанес делу коммунистического движения большего вреда, чем Иосиф Сталин. После этой встречи я домыслил себе предположительно некоторые детали биографии Эрнста Генри, которые я, человек с улицы, постеснялся с ним обсуждать. Мне думалось, что он был, конечно же, членом коммунистической партии и работал много лет за границей по ее заданию. По возвращении он, наверное, был арестован, репрессирован, и вот теперь он был реабилитирован. А эта скромная квартирка была ему предоставлена как жертве сталинских репрессий сравнительно недавно, и в ней он и доживает одиноко свой век. Больше мне не приходилось встречаться с этим интересным человеком. В последующие годы я с интересом читал в «Литературной газете» статьи, посвященные анализу политической ситуации в Китае и подписанные Эрнстом Генри. Статьи были добротно сделаны, но в целом лежали в русле традиционных оценок событий в Китае в период охлаждения советско-китайских отношений. Один лишь раз мне встретилась небольшая газетная статья об Эрнсте Генри, в которой упоминалось, что он был в 1918-20 годах курьером КИМа, нелегально пересекал границу, перемещаясь из Германии в Россию и обратно, сидел в польских тюрьмах… Прошли годы. Я прекратил свою профессиональную деятельность и перешел к пенсионному образу жизни. Мысли мои возвращались к Эрнсту Генри, и я решил поискать информацию о нем в Интернете. С первой же попытки я узнал много нового. Оказалось, что в 2004 году общественность Москвы отмечала столетие со дня рождения писателя Эрнста Генри. В Центральном доме литераторов в Москве прошел вечер памяти автора легендарных бестселлеров "Гитлер над Европой" и "Гитлер против СССР". В вечере приняли участие мэтры советской журналистики Генрих Боровик, Станислав Кондрашов, Ясен Засурский, а также друзья и знакомые писателя. А из статьи доктора исторических наук Я.С. Драбкина «Эрнст Генри — наш человек в ХХ веке» (журнал «Новая и новейшая история», №4, 2004 г.), я узнал многие новые для меня подробности о жизни этого замечательного человека. Оказывается, настоящее имя Эрнста Генри — Леонид Аркадьевич (Абрамович) Хентов. Он родился в 1904 году в Витебске, в еврейской семье. Отец его был довольно богатым коммерсантом. В момент начала первой мировой войны, в 1914 году, его отец оказался в Германии, и был там интернирован. Леонид с сестрами летом 1917 года переехал в Москву, а летом 1918, спасаясь от голода, дети переехали в Киев, который был тогда оккупирован немцами. Оттуда дети связались с отцом в Германии и переехали к нему. Таким образом, будущий писатель и публицист оказался в Германии. Там он свел знакомство с молодыми людьми, организовавшими в ноябре 1919 года Коммунистический интернационал молодежи (КИМ). Они решили послать Леонида весной 1920 года в Москву курьером своей организации, чтобы наладить связь с аналогичной организацией в советской России. Путь курьера КИМа лежал через Польшу и Белоруссию. На территории Польши Леонид оказался в апреле 1920 г., как раз в тот момент, когда польские войска начали наступление на правобережную Украину. Дважды он был арестован и сидел в тюрьмах Слуцка и Бобруйска, но все-таки к лету добрался до Москвы, а потом вернулся назад в Берлин. Там Леонид вступил в коммунистическую партию Германии (КПГ). Именем Семена Ростовского он подписывал свои первые заметки и статьи для центральной партийной газеты "Rote Fahne" («Красное знамя»). В 1922 г. ему в отделе международных связей Коминтерна "сделали" советский паспорт. Так он стал Семеном Николаевичем Ростовским. Проживал он в Германии на нелегальном положении. В 1923 году отсидел восемь месяцев в Моабитской тюрьме якобы за участие в подготовке государственного переворота, но за не доказанностью состава преступления был освобожден. В 1927 году С.Н. Ростовскому удалось легализоваться, после чего он жил и работал в Берлине. В январе 1933 года к власти в Германии пришел Гитлер. Вскоре после этого Ростовскому по семейным обстоятельствам (болезнь и смерть сестры) пришлось поехать в Англию, и как раз в этот момент полиция сделала на его берлинской квартире обыск. Поскольку в Германии развернулась охота на людей с левыми взглядами, возвращаться назад в Германию ему было нельзя. Он остался в Англии, и тут же начал работать над книгами, в которых намеревался показать общественности опасность гитлеровского режима и его планов мирового господства немецкой рассы. В круг знакомых Эрнста Генри в это время входили такие люди, как один из лидеров компартии Великобритании Уильям Галлахер, студенты Кембриджского университета Ким Филби, Гай Берджесс, Энтони Блант, Дональд Маклин, Джон Кернкросс. Все эти молодые люди были настроены антифашистки, симпатизировали СССР и коммунистам, и позже участвовали в передаче советской разведке ценнейшей разведывательной информации. Причем не за деньги, а по идейным соображениям. После войны все они оказались в Москве. Близость Эрнста Генри к таким людям можно объяснять как его стремлением иметь среди близких знакомых людей, сходных с ним по своим политическим и мировоззренческим интересам, так и предположением о его близости к кругам, связанным с разведкой. Несомненно одно: как до войны, так и в особенности во время войны, Э. Генри активно сотрудничал с Советским посольством в Великобритании. Все это со всей очевидностью характеризует его как активного антифашиста и коммуниста. Но вот в конце 1946 года после 26 лет пребывания за границей С.Н. Ростовский возвращается на Родину, в Москву. И был вынужден жить сначала в гостинице, а потом скитаться по частным квартирам! Вот уж действительно, в своем отечестве нет Пророка! Как крупнейший знаток Великобритании он несколько лет работал в Москве старшим редактором английского отдела Советского Информбюро, а потом обозревателем во Всесоюзном радиокомитете. Сотрудничал в различных советских журналах. В марте 1953 года его арестовали и почти год Ростовский пребывает на Лубянке. Мой домысел к его биографии, сделанный после нашей встречи в 1977 году, подтвердился! Но для меня полной неожиданностью оказалось сообщение Я.С.Драбкина о том, что в момент ареста С.Н. Ростовский был беспартийным журналистом-международником! Вся его жизнь, казалось бы, свидетельствует о другом. Да и в беседе со мной он оставил впечатление убежденного коммуниста. Впрочем, в то время так должны были выглядеть все советские журналисты. Около года проводит он в заточении. Идет следствие. Его обвиняют в шпионаже (!) и антисоветской агитации, но за не доказанностью этих деяний, освобождают. Такова была судьба многих советских граждан, побывавших за границей. Кстати, бывший посол СССР в Великобритании И. М. Майский тоже «сидел», тоже давал показания, в том числе и по делу С.Н. Ростовского. В дальнейшем С.Н. Ростовский сотрудничал во многих советских журналах и газетах, написал несколько книг, таких как «Политика военных монополий» (под псевдонимом Леонидов А.); «Есть ли будущее у неофашизма?», «Заметки по истории современности», «Новые заметки по истории современности», «Профессиональный антикоммунизм. К истории возникновения», «Против терроризма». Но звездного взлета, подобного тому, что он испытал в 1934 — 1936 годах, уже не получилось. «Силы мира и социализма» так и остались в его публикациях олицетворением всего лучшего и передового в мире, его будущим. Он оставался в своих работах убежденным марксистом, коммунистом, и не смог предсказать крах коммунистического лагеря и распад СССР, хотя умер в 1990 году, чуть-чуть не дожив до этих событий. Звездный час выдающегося публициста Эрнста Генри пришелся на 30-е годы ХХ –го столетия, когда и ему самому было около 30-ти лет. Тогда он смог сообщить всему миру о разгаданных им планах Гитлера по захвату Европы и нападению на Советский Союз. Увы, он не смог написать еще одни бестселлер, теперь уже о грядущем распаде СССР, но ему ко времени, когда эта тема стала актуальной, было уже за 80. Тем более, что, проживая в СССР, он и не мог бы опубликовать что либо подобное. А если бы и опубликовал, то разве что под псевдонимом и за границей, с риском иметь на родине большие неприятности. Ему уже демонстрировали, что в своем Отечестве он не может быть Пророком. Так не будем же судить чрезмерно строго. Его жизнь, отразившая многие бурные события ХХ века, и его публицистические произведения наверняка долго будут интересны многим, желающим глубоко понять суть ушедшего «века империалистических войн и пролетарских революций».