«Конец нашей сказки…» …И мы опять в соре. Я иду на какую-то глупую вечеринку только потому, что там будешь ты. Все в карнавальных костюмах. Я вижу элементарный зоопарк с самыми разнообразными видами животных и мелькающими меж них принцесс, фей, ведьм, оборотней и т. д. Я сажусь у барной стойки и наблюдаю за происходящим. Я не могу узнать тебя. Я пью, и снова, и снова… Достаю таблетки, уничтожающие хмель и опять устремляю свой взгляд в зал. Все танцуют. Замечаю знакомую фигурку – твоя подруга Вэлл. С трудом подымаюсь, шагаю к ней. Цепляю на пути двух здоровых парней, чувствую их взгляд на себе, но не оборачиваюсь, дабы не испортить свою внешность синяками разнообразных цветов. Хватаю Вэлл за плечо, тащу за пределы зала, спрашиваю о тебе. Курица (я имею в виду костюм) смеётся, хлопает в ладоши, говорит пьяные, глупые фразы. Я не понимаю её японского акцента, злюсь, шлёпаю её по лицу. Два парня, которых я совсем недавно задел, сообщают мне, что девушек бить не хорошо. Я огрызаюсь, теряясь от злости, швыряю Вэлл на диванчик( хотя целился мимо). Один из парней больно швыряет меня. Я, держась за бок, огрызаюсь, бросаюсь в ответ. Получаю крупную пощечину и возвращаюсь в зал. Иду к барной стойке, заказать что-нибуть покрепче. Сажусь. В мои глаза бросается диванчик на выходе. Смотрю на тебя. Ты пьяна. Шатаешься, пытаешься втолпиться в кучку твоих подружек, сидящих на диванчике. Падаешь. Тебя, как ненужную никому игрушку подымает уже знакомый мне парень. Я нервно дёргаюсь, но интерес побеждает и я продолжаю рассматривать эту картину. Он разгоняет твоих подруг, как мелкую мошкару. Вы садитесь. Он обнимает тебя. Я смотрю и шепчу себе под нос: «Ниже, ниже…» Он кладёт руку тебе на колено, ты, жутко пьяная, похожая на одуванчик, отбрасываешь её и возмущаешься. Он берёт тебя за руку и тащит куда-то. Я вскакиваю, бегу за вами. Стук. Кто-то останавливает меня. Хватает за руку и ведёт в другой конец зала. Прижимает к стене. Вэлл. Опять она. Я не свожу глаз с тебя. Ты вырываешься, кричишь, но музыка умертвляет твои крики. Они превращаются в воздух. Я чувствую поцелуй на моих губах. Вэлл – сумасшедшая, пьяная курица. Пытаюсь вырваться. Она обнимает меня крепче. На её щеке горит моя пощёчина. Я отрываю девушку от себя. Она ещё торохтит что-то на своём пьяно-китайском. Я прикрываю ей рот ладошкой, аккуратно глажу по волосам. Она начинает смеяться, падает на пол, качается. Я оставляю её и бегу дальше. Бегу за вами. Он ведёт тебя к отдельному столику, садит себе на колени. Я, тяжело дыша, бегу к вам, хватаю тебя за руку и тащу за собой. Парень подымается. С ним подымаются двое. Я не оборачиваюсь. Ты совсем пьяная. Ты не можешь идти. Падаешь. Я хватаю тебя, бросаю на плечо, тащу через весь зал. Ты оказываешься жутко тяжёлой. Я спотыкаюсь, цепляюсь ногтями за стену и чуть промазываю дверь. Наконец-то выхожу. Сажу тебя на крыльцо бара. Разглядываю твой глупый костюм зайки. Улыбаюсь, обнимаю тебя. Слышу быстрые шаги. Подымаю тебя и быстро несу в машину. Везу домой. Лифт не работает. Тащу тебя, такую хрупкую, тонкую, но весом сильно смахивающую на здорового поросёнка, на седьмой этаж. Ты опираешься о ст6ену, я открываю дверь и пытаюсь втащить тебя в квартиру. Ты упираешься ручонками в косяк, мурлыкаешь что-то на языке, подобном языку Вэлл, смеёшься. Я с трудом вталкиваю тебя, тащу за собой. Снимаю твои смешные заячьи ушки, целую тебя в лоб. Сначала веду в ванную и умываю ледяной водой. Ты кричишь что-то о новой пудре, расписываешь нынешние цены на косметику, опять смеёшься, хлюпаясь, как ребёнок, ручонками в воде. Я укладываю тебя в постель. Ты говоришь мне что-то о любви, просишь побыть с тобой и спокойно засыпаешь. Я укутываю тебя в тёплое одеяло, иду на кухню, варю кофе, курю. Слышу звук. Выхожу из кухни и направляюсь в комнату, где оставил тебя. Ты лежишь на полу, запутанная в одеяле и смеёшься. Я подымаю тебя, укутываю в халат, веду на кухню, наливаю кофе. Ты улыбаешься, сёрбаешь из чашки, рассказываешь, как скучала за мной. Я смотрю на тебя и жалею о том, что уже женат. Ты тоже жалеешь, я знаю. Ты сидишь со мной за одним столом, а завтра тебя уже не будет. Я смотрю на тебя, ты улыбаешься, напеваешь какую-то застольную песню. Целуешь меня, идёшь куда-то. Я слышу стук в ванной комнате. Пью кофе, слушаю звук воды в душе. Телефон. Беру трубку. Тина, жена. Улыбаюсь. Говорю неразборчиво. Она спрашивает о здоровье. Волнуется. Я угрюмо вожу чашку по столу, отвечаю. Она говорит о своём скором возвращении, спрашивает чем я здесь занимаюсь. Я невольно смотрю на дверь ванной, молчу. Она повторяет вопрос, я отшучиваюсь, желаю ей сладких снов, целую. Ложу трубку. Замечаю тебя, стоящую у двери. Ты плачешь. Я обнимаю тебя. Ты совсем мокрая. Потоки капель на твоём теле оставляют следы на моей рубашке. Успокаиваю тебя, прячу горечь на своём лице. Люблю тебя. Очень сильно. Молчу. Прошу тебя не плакать. Напоминаю тебе о болезни своей жены, опять молчу. Ты вытираешь свои слёзы на моём лице, улыбаешься, говоришь, что всё уже хорошо. Я заставляю свои губы растянуться в улыбке, глажу твою щёку. Сейчас ты совсем трезвая. Мы садимся за стол, говорим о чём-то, смеёмся. Ты одеваешь на меня свои ушки и хохочешь до упада, затем вешаешься мне на шею и шепчешь что-то своим писклявым голосочком. Опять хохочешь. Я тоже смеюсь. Мы сидим до поздней ночи, затем я веду тебя в спальню, укладываю, рассказываю детскую сказку. Ложусь рядом, обнимаю тебя, целую и погружаюсь в глубокий сон… Снится что-то нехорошее. Просыпаюсь в холодном поту, прижимаю тебя к себе. Ты, сонная и напуганная, гладишь мои волосы и тихо успокаиваешь. Теперь мне тепло и уютно. Я снова засыпаю. Снишься ты. Просыпаюсь. Тебя рядом нет. Вскакиваю. Чувствую приятный запах. Иду на кухню. Вижу тебя. Ты улыбаешься, обнимаешь меня, целуешь. Твои вещи уже собраны, ты одета. Я опускаюсь на стул. Чувствую, как слёзы накатывают на глаза. Ты обнимаешь меня, как в последний раз. Я стараюсь улыбаться. Целую тебя в щёку, иду в ванную. Раздеваюсь, вхожу под холодный душ. Сжимаю кулаки. Плачу. Рыдаю, как маленький ребёнок. Держусь за синяк под глазом, который получил вчера за Вэлл. Реву, реву, реву… Слышу стук дверей. Хватаю полотенце, выбегаю. Осматриваю квартиру. Бегу вниз по лестнице, не успеваю догнать её такси. Плачу, возвращаюсь в квартиру. Одеваюсь. Слышу звонок в дверь. Тина. Вернулась? Ну привет. Молча обнимаю жену. Она дотрагивается к моему синяку. Больно. Откуда? Упал с лестницы. Беру кофе, сигареты и иду на балкон. Я не курю в присутствии жены. У неё рак. Она умирает. Я не хочу ускорять приход её конца даже ради тебя, слышишь? Я смотрю на пустую улицу, курю. Молчу. Чувствую тупую боль в сердце. Я даже не попрощался с тобой. В моей голове сейчас крутится только одна фраза, глупо совмещаемая с болью, что терзает сердце: «Мы снова надеваем маски - Это конец для нашей сказки.»