Перед очередной планеркой в «Белом Доме» мэр поинтересовался, скорее из вежливости, как отдыхалось в жарких странах. – Ну, сейчас там не жарко, не сезон. Потому и загорать, Владимир Иваныч, пришлось в солярии, – ответил Мельников и раздал присутствующим открытки и мелкие сувениры. – Но в целом, отдыхалось неплохо. Испанцы понимают толк в этом деле: программа оказалась насыщенной, интересной и разнообразной. Загар теперь будет держаться до лета, а оставшихся впечатлений хватит на всю жизнь. «Ну-ну, – с неудовольствием заметил про себя Сухарев, – расскажи нам, дуракам, как ты замечательно отдыхал в Испании, если тебя там не было. А если и был – то под чужим именем. Наверное, для того, чтобы не привлекать внимание Интерпола к обычному туристу из России. Чтобы они не испортили удовольствия от разнообразной «культурной программы», − передразнил он, − в которой кроме тебя самого было задействовано еще четыре головореза, один из которых – снайпер…» – Но в следующий раз, если надумаю отдыхать в Испании, – добавил подполковник ФСБ, – то отправлюсь туда летом. Солярий – вещь хорошая, но солнце – лучше. Да и купаться в море всё же приятнее, чем в бассейне. Его лицо и руки действительно были сильно загоревшими. Но и только. Остальные части тела остались такими же, как и месяц назад. «Хорошо, что никто из них не видел моей бледной спины, – подумал Мельников. – Иначе они сильно бы засомневались. Уж больно странный загар для человека, три недели провалявшегося под ультрафиолетовыми лампами. Впрочем, нам некогда было этим заниматься, в океане всего один раз и искупался. Да и то из принципа… Всё же Атлантический океан, да еще в Южном полушарии. Когда ж такой случай представиться в следующий раз? Может, и вообще не представится…» Ефиму Лесневскому, вместе с сувениром, досталась открытка с каким-то пляжным видом. Однако исполняющий обязанности прокурора города изменился в лице, открытка в его руке заметно дрожала. – Где вы купили такую интересную открытку? – как можно спокойней спросил он. – В сувенирном киоске, в Мадриде. Правда, красивый вид? – Очень, – внезапно осипшим голосом ответил Лесневский, пожирая глазами человека, сидящего под ярким зонтом на берегу моря. Этот человек был похож на Евгения Остальского, но план был средний, и стопроцентной уверенности у него не было. Он перевернул открытку и прочитал выходные данные: «Издательство «Рондо-пресс», город Малага, Испания». Все оставшееся время до конца совещания Ефим Лесневский сидел с отсутствующим видом. На вопросы отвечал невпопад и был явно чем-то озабочен. В конце концов, Сухарев оставил его в покое, хотя так и не понял, что явилось причиной рассеянности прокурора. Гораздо больше мэра интересовал другой вопрос: можно ли извлечь какую-либо пользу из того, что Мельников явно врет, рассказывая, что отдыхал в Испании? «Нет, – подумал хозяин кабинета, – его голыми руками не возьмешь. Даже если я предъявлю официальную бумагу от Испанского бюро Интерпола, то всё равно вывернется. Скажет, что отдыхал в деревне у тетки, а про Испанию насочинял для солидности. И в чем его тогда можно будет обвинить? В том, что он хитрая сволочь, которой нельзя верить ни на йоту? Так это я и так знаю. Но за это статьи в Кодексе нет». На следующий день Семен Лесневский, один из заместителей главы Администрации города N, сославшись на расстроившееся здоровье, неожиданно взял отпуск и первым же рейсом улетел отдыхать на Средиземноморское побережье Испании. Но точно такой же номер выкинул и его брат Ефим, чем уже озадачил не только мэра, но и всю прокурорскую братию. И это было тем более странным, потому что в последние время Ефим Лесневский исполнял обязанности прокурора города, и все были уверены, что теперь он будет корпеть на службе дни и ночи. Ни для кого не являлось секретом, что первый заместитель давно метил на место прокурора: Путилину было 59 лет, а тут еще совершенно неожиданное самоубийство. Казалось бы, самое время проявлять служебное рвение и укреплять собственное положение… «Что бы это значило? – ломал голову Сухарев над новой загадкой. – Сначала Мельников якобы отдыхал в Испании, теперь туда сломя голову помчались братья Лесневские. Они-то что там забыли? Да еще зимой? Вот разрази меня гром, но тут без нашего хитреца не обошлось! Опять что-то замутил… И Семен, и Ефим всегда отдыхали в августе или сентябре, как все приличные люди. Однако так сорвались с места, словно в Испании открылось наследство, которое отойдет государству, если наследники не объявятся до конца недели, – недоумевал мэр. – Остается дождаться, когда они вернутся, и посмотреть на их загар. Похоже, в этом сезоне входит в моду поджаривание шкуры в искусственных соляриях…» В Испании братьям Лесневским было не до отдыха. Да и какой может быть отдых, если в прошлом году Остальский нагрел их больше чем на миллион долларов и, судя по всему, сбежал с их деньгами в Испанию? По крайней мере, именно такой вывод они сделали, когда внимательно, с помощью сильной лупы, разглядывали открытку, подаренную Мельниковым. На открытке был Евгений Остальский, их старый приятель и вероломный партнер по бизнесу. Выглядел он для миллионера несколько кислым и подавленным, но то дело пятое. Мало ли какими проблемами он мог быть озабочен? Может, собирался купить отель на том пляже, где сидел под ярким зонтом. Или наоборот: продать тот отель и купить казино… – Да, не ожидали мы от него такого свинства, – сказал по этому поводу старший из братьев, Семен. – Столько лет мы его знали, столько сделали для него, а он оказался ворюгой, каких свет не видел. Мало того, что украл в банке четыре с половиной миллиона долларов, так прихватил и наши деньги, которые мы ему доверили, чтобы он перевел их за границу. «Сделаю для вас за десять процентов, как для старых друзей…» – припомнил он слова Остальского. – Сделал! Десяти процентов ему показалось мало, и он хапнул все сто… Свинья неблагодарная! Если мы его найдем, то даже не знаю, что с ним сделаю. Убить его мало за такие художества! – За этим дело не станет, – заверил Ефим. – Расстрел не расстрел, а лет на пятнадцать я бы его определил в «казенный санаторий». Но сначала его нужно найти. Я не думаю, что он гуляет под своим настоящим именем… Поди, уже прикинулся каким-нибудь доном Педро из Бразилии, где много глупых обезьян. – Тогда уж – из России, – мрачно поправил Семен. – Мы же сами, как последние идиоты, доверили свои денежки прожженному аферисту. Первым делом они добрались до издательства «Рондо-пресс» в Малаге. Три дня персонал издательства стонал и как мог отбивался от ненормальных русских. Тем позарез нужно было выяснить, кто и где сделал снимок на открытке. Желание, как минимум, странное, если учесть, что настырные русские примчались для этого аж из России. И вместо того, чтобы осматривать местные достопримечательности и наслаждаться отдыхом или, на худой конец, дегустировать многочисленные и известные на весь мир вина, побросали в отеле свои вещи и взяли главный офис издательства в настоящую осаду. Руководство издательства, заняв круговую оборону, с большим трудом сдерживало бешеный натиск братьев Лесневских. Секретарши не отвечали на звонки, если слышали ломаный испанский, тут же бросали трубки. Все факс-аппараты пришлось переключить на телефонный режим работы, ибо с первого же дня их стали терроризировать факсами с одними и те же идиотскими вопросами: кто и где сделал снимок?.. Судя по оригинальному стилю, вопросы были заимствованы и скомбинированы из какого-то разговорника для туристов: Сеньора и сеньор! Мы надо знать, кто делать открытка великолепный вид пляж на красивый зонт около сеньор близко самый солнечный берег Испании? Кто есть фамилия? Нам обязательно есть знать, уважаемый сеньор. Как ваше имя? Вы говорите по-испански? Вы понимаете мы? До сих пор у сеньора директора проблем с родным языком не было, но на второй день они появились. Он был в ужасе от безграмотных посланий и каждые пять минут стал поминать святую Деву Марию. На третий день тихий интеллигент начал слегка заикаться. – Это к-какое-то сумасшествие, – бормотал он, запершись в своем кабинете. – Русские сеньоры п-предлагают деньги охране, чтобы п-проникнуть в здание… А сегодня утром п-переоделись в сеньоров водопроводчиков и добрались до моей п-приемной. П-пресвятая Дева Мария! Сеньориты секретарши до сих пор в истерике и отказываются работать, п-потому что считают сеньоров из России сеньорами маньяками. П-полиция забрала их в участок, но уже через час они снова были у главного входа издательства… И снова п-пытались п-подкупить охрану. Дева Мария! Надо что-то делать... Директор поднял трубку внутреннего телефона, обреченно вздохнул и сказал начальнику охраны: – Сеньор Роберто, п-пропустите сеньоров из России в здание. Но чтоб рядом с ними было не меньше четырех самых рослых сеньоров охранников. И, п-пресвятая Дева Мария, лично п-проводите их в мой кабинет… – Придется их принять и выяснить, что им нужно, – озабоченно бормотал он самому себе, убирая со своего стола острые и режущие предметы. Иного способа избавиться от неожиданно свалившегося на его голову бедствия он не видел. На всякий случай он спрятал в шкаф стеклянный сифон с минеральной водой. Немного подумав, убрал в шкаф и шесть стаканов из того же набора. – Кто их знает, что у них на уме? Если в их стране и сеньоры депутаты парламента перед телекамерами – Дева Мария! – швыряются стаканами, то от этих нервных сеньоров можно всего ожидать… Русские на маньяков не очень походили, вели себя вежливо, но сильно нервничали и несколько раз во время разговора вскакивали со стульев. И каждый раз сеньор директор бледнел, истово повторяя имя пресвятой Богородицы, а у сеньора начальника охраны начинало дергаться веко левого глаза. В конце концов, с помощью переводчицы поняли, что нужно нервным сеньорам из холодной России, и помогли разобраться с той злосчастной открыткой. Разъяснения давали сеньор главный менеджер и сеньор старший технолог. Во-первых, под таким номером была издана совершенно другая открытка, с видом католического собора, а не пляжа. В подтверждение этих слов, сеньор главный менеджер предъявил обалдевшим сеньорам из России подлинную открытку из архива издательства. Во-вторых, лицевая сторона открытки была выполнена не полиграфическим способом – это была самая обыкновенная фотография на бумаге «Кодак». В-третьих, открытка была смонтирована из двух частей: на бумажную основу со всеми выходными данными издательства была аккуратно наклеена фотография. Причем и основа, и обратная сторона фотографии подверглись механическому шлифованию, чтобы сфабрикованная открытка после склеивания была обычной толщины. Это авторитетно объяснил сеньор старший технолог, вооружившись для убедительности сильной лупой, микрометром и образцами полиграфической продукции. После столь квалифицированных и исчерпывающих объяснений, сеньор Роберто вздохнул с большим облегчением и украдкой перекрестился. Судя по разочарованию и недоумению, написанному на лицах сеньоров из России, они получили ответы на все свои вопросы и, по идее, должны осаду снять. Сеньор же директор снова заперся в своем кабинете и до самого вечера истово молил Деву Марию о заступничестве… Предположение начальника охраны оказалось правильным: больше сеньоров маньяков около издательства не видели. Однако еще два дня подчиненные сеньора Роберто несли охрану в усиленном режиме, а он сам страдал нервным тиком. Остаток дня сеньоры маньяки провели в своем номере и с досады на такое свинство сами накушались как свиньи, а вовсе не как сеньоры свины. – Нет, ты только подумай, Сёма, какая же он всё-таки сволочь! Как он нас надул с открыткой! А мы как два болвана сорвались с места и помчались разбираться с издательством. Ох, и скотина! Такую подлость нам устроить! Ну, подожди, мы еще доберемся до тебя! – Но ведь на фотографии Евгений Остальский! Откуда у Мельникова фотография? – справедливо заметил Семен. – Дьявол его знает, откуда! Может, стянул из его дома… Нет, ну ты посмотри, какая подлая тварь! – А если он все же нашел его здесь, в Испании, и специально подсунул нам открытку? – Зачем? – Чтобы нам соли на хвост насыпать! Он ведь знал, что Остальский нагрел нас. – Ох, и мерзавец! – Который из них? – Мельников, конечно. – А кто ж тогда Остальский? – с недоумением спросил Семен. – Подлюга! Вот он кто! – М-да… – старший брат глубокомысленно принял к сведению туманную классификацию, но спорить не стал. – Теперь, поди, от смеха надрывается в своей ЧК… Ох, и сукин сын! – Мы можем найти Остальского сами. Ну да, обратимся к частному детективу, заплатим деньги, и он найдет ворюгу… На том сеньоры Лесневские и порешили. Они обратились в самое лучшее детективное агентство в Мадриде и через переводчика изложили наспех придуманную легенду. Из которой следовало, что сеньор негодяй, снятый под пляжным зонтом, соблазнил их сеньориту дочь и племянницу – в зависимости от того, кто из братьев сеньоров говорил – и теперь просто обязан был на ней жениться. Но для того, чтобы его женить, сначала нужно его найти… Владелец агентства не понимал, зачем такой негодяй нужен в их семье, но все свои сомнения держал при себе. «В конце концов, это нас не касается, – думал он, слушая сомнительную историю. – Наше дело – найти нужного им сеньора. Они платят, мы ищем. А что они с ним в действительности собираются делать – не наша проблема. Однако, судя по их настрою, свадьба не состоится. Скорее, нервные сеньоры из России кастрируют сеньора негодяя – он их чем-то здорово разозлил…» Две недели поисков ничего не дали, но обошлись сеньорам Лесневским в двадцать восемь тысяч долларов. С такими неутешительными итогами они отбыли в Россию. В самолете они снова напились, и Ефим Лесневский каждые пять минут пьяно вопрошал брата: – Нет, ты только посмотри, Сёма, каков Мельников… Как подло он нас надул! Ох, и скотина… Виктор Аннинский Примечание автора. Публикуется по тексту приключенческого детектива «Особенности национальной корриды», 2003 г.