Интересно, что бы на моём месте сделала сейчас Полина? Наверное, уселась бы на главное кресло и толкнула какую-нибудь речь. Кресло возвышалось в самом центре корпуса и очень напоминало таковое же в нашей с Полиной комнате. Я уселась в него. Ребята с интересом воззрились на меня. Я немного посидела и слезла вниз. Очень глупо что-либо говорить, если велика вероятность, что я сейчас в гордом одиночестве, а все люди вокруг - порождения программы. Не говоря ни слова, я отыскала переход в библиотеку, обхватила руками шарик, холодный и тяжелый, словно сделанный из ядреной пластмассы - и тихо по-английски исчезла. Ну и ладно, что невежливо. Это Полина чувствует себя среди подопечных как рыба в воде, а мне: чем меньше вокруг людей, тем лучше. Тем более, таких вот - агрессивно настроенных. Я даже забыла, что попросила Марека быть рядом, да это уже и не имеет значения. После того, как он в последний раз пообщался со мной, у меня исчезла всякая охота видеть рядом его лицо. Ромка - это ещё куда не шло, против него я ничего не имею, а вот Марек... Мне подумалось, что Полина очень не вовремя решила съездить домой. Ребята еще не совсем привыкли друг к другу, ко мне, мы ничего не знаем, как с кем себя вести, что делать и каким образом, через месяц - экзамен, к которому нужно усиленно готовиться, а она... Хотя, может быть, она всё сделала правильно. Кто знает, что будет у нас в классе через неделю-другую? Вполне возможно, что съездить домой для Полины самое время - именно сейчас. Тем более, я уже привыкла доверять Полининому чутью. На первом этаже библиотеки совершенно случайно я отыскала крохотный уютный зальчик. Больше всего это было похоже на декоративную оранжерею. Между развесистыми растениями с разноцветными большими бутонами цветов то там то сям стояли скамейки. Мне удалось отыскать свободную. С того места, где я устроилась, не было видно никого из остальных ребят, создавалось впечатление, что я в полном одиночестве. Прямо Сад камней какой-то, только в роли камней скамейки с учениками. Где-то совсем рядом журчала вода. Ручей? Скорее, жалкая подделка под него. Чахлый ручеёк ржавой воды тёк по полу и с небольшой высоты падал в углубление на земле. Если уж тут, в "Штуке" настолько гениальные программисты, подумала я сразу, могли бы напрограммировать нормальный цвет ручья, а то первая ассоциация, которая рождается, когда смотришь на этот ручеёк - что он состоит из мочи. Ладно, хватит думать про всякую ерунду , пора заняться делом. Я уселась на корточки перед скамейкой, разложила по седушке список вопросов, ещё один листок, пустой, устроила  в стороне, похлопала себя по карманам. Вот незадача, ручку не взяла! Такая простая вещь, напрограммировать её ничего не стоит - минут пять, не больше, с этим даже я могу справиться. Однако моя платформа, с которой я могу заняться программированием далеко, а здесь - где её взять? Такая простенькая вещь, и в этом мире, и в реальном, а её отсутствие может серьёзно испортить жизнь. Попросить у кого-нибудь? Оставив на скамейке листы с вопросами, я тихонько побрела на поиски приключений, каковые не замедлили начаться. Не успела я сделать нескольких шагов, как наткнулась на скамейку, где расположились двое. Если бы я успела понять, чем они занимаются. то, конечно, исчезла бы со всевозможной быстротой. К сожалению, они заметили меня первыми и отстранились друг от друга. - Чего тебе? - недовольно осведомился мальчик. Очень даже плотный, черноволосый, лет двенадцати. На меня он смотрел крайне недружелюбно. Конечно, тут любой будет недоволен, если ему помешать целоваться. Глубоко из подсознания ко мне пыталась пробиться мысль, что, может быть, он делал что-нибудь ещё, слишком уж свободно держались джинсы у него на поясе, это было видно даже под толстым вязаным свитером. Однако дальше подсознания эту мысль я  не допускала. Маленькая я ещё думать о таких вещах. - У вас ручки не будет? Или печатника какого-нибудь? - Залепетала я. - А то я забыла, а мне обязательно нужно... - Держи! - Сказал мальчик, открывая свою сумку и протягивая мне печатник. - С первого курса? Я молча кивнула. - В следующий раз никому в этом зале не мешай, иначе отгребёшь по полной программе. Ясно? - Ясно. Спасибо Вам! Всего хорошего! Я даже не помню, как добралась до своей скамейки. Вот мне и урок на будущее. Нужно ребят предупредить, что есть у нас такая комната... как бы её назвать политературнее? Во: "Комната психологической разгрузки"! Если кто-нибудь из старшекурсников находится в ней, то мешать ему нельзя, иначе можно "отгрести по полной программе". Опять же, закономерный вопрос: а вдруг эта комната - только в моём виртуале? Вдруг Программа даёт каждому, как говориться, по мере его испорченности? Да, пожалуй, будет лучше, если я промолчу. Навряд ли ребята с нашего курса потеряют много очков на такой глупости, как вот эта. Всё, решено. Это - точно не моё дело! Мне необходимо заниматься совсем другим. Если уж Полина так не вовремя исчезла, я, находясь на её месте,  обязана придерживаться её политики. Как она вчера говорила? Если мы находимся в школе, то мы должны учиться, а всё остальное по мере возможности оттеснять  на второй план. Итак - учёба. Для начала необходимо всесторонне проанализировать список вопросов; до сих пор у меня нашлось время только бегло просмотреть их. Анализ занял минут десять. Однажды я уже имела возможность просматривать вопросы, но тогда меня больше интересовала их тематика и содержание. Теперь же мне приходилось "взвешивать" каждый вопрос, анализировать его зависимость от других вопросов, пытаться объединить сходные между собой. Аналитика - это мой конёк. Разбираясь с множеством сложно зависимых друг от друга данных, я чувствовала себя в своей тарелке. "Глобальных", вопросов вроде вчерашнего второго про теорию матриц и тензорное счисление, оказалось совсем немного - шесть, бОльшая часть остальных так или иначе входила в них. Через полчаса я составила список новых вопросов. Точнее, вопросы остались старыми, я просто поменяла их местами и систематизировала. Они стали выглядеть не так страшно, как вначале, и теперь напоминали экзаменационные билеты на первых-вторых курсах среднестатистического ВУЗа. Первое - сделано, против строчки с этой циферкой можно поставить жирную галочку. Теперь - второе: нужно срочно раскрутить громадный маховик машины, которую условно назовём "самостоятельным обучением". Скорее всего, сначала ребята будут упрямиться; кто-то не захочет слушать лекции, кто-то - читать. Должно пройти совсем немного времени, чтобы всем без исключения стала понятна выгода такого способа обучения. Кстати, неужели никто из старшекурсников до этого не додумался? Надо бы узнать при случае, как и у них поставлен учебный процесс. Хотя, как узнаешь, с ними поздороваться - и то страшно. Ладно, сейчас об этом думать не обязательно. Я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, вспоминая в алфавитном порядке анкеты своих одноклассников. Итак, Агалакова Катя. Она - по спортивной части, пояс по карате, две победы в небольших зональных соревнованиях... Да, пожалуй, ничему хорошему она нас научить не сможет. Точнее, уметь драться - это, может быть, довольно полезная вещь, но не в данной конкретной ситуации. Следующая - Батюкова Полина. Эта барышня (так называет нас - девочек - Никита) утверждала, что очень хорошо знает астрономию. Флаг в руки: у нас как раз четыре вопроса касаются основ астронавигации. Зачем нам - политическим Навигаторам - знать настоящую - астрономическую  навигацию - ума не приложу. Но, если есть вопросы, должен быть и ответы. Теперь - Бахмурова Настя, то есть я. Что касается лично меня, то с удовольствием прочитала бы курс лекций по логике или хотя бы по статистике - в этих науках я ориентировалась как рыба в воде. К сожалению, вопросов по этим предметам пока нет, вполне возможно, они появятся позже; не надо забывать, что мы всё-таки первый месяц учимся. Резюме: мне пока можно отдохнуть. Следующее до боли знакомое имя - Белохвостиков. Если дело будет касаться денег и иже с ними - тут ему равных не будет. Кстати, восемнадцатый и девятнадцатый вопросы немного задевают финансовую систему - вот их-то и нужно предложить Коле. Если тот отговорится тем, что работает директором банка и занят по самую макушку - у него есть целых четыре заместителя - кого-нибудь из них по любому получится уломать. Гранина Надежда. Множество самых разных призов на Олимпиадах по физике. Без комментариев. Дронов Алексей Вячеславович. Я невольно улыбнулась, вспомнив этого мальчишку. Когда я заполняла анкеты, то заболталась с ним, узнала кучу всякой информации, но только не ту, которая на самом деле нужна для работы. Ладно, у меня ещё будет возможность узнать, чем он увлекается. Иванова Полина Германовна. Пропустим. Кирилин Марек - психолог. Тоже комментарии, надеюсь,  не требуются. Тем более, читать лекции - это для него привычное дело, пусть и ведёт психологию во всех её видах... Я открыла глаза только добравшись до Черкасова Володи, в списке он оказался последним. Всех, вроде, распределила. Слава Богу. А договариваться с ребятами, само собой, буду в реале. А ещё лучше, если подписывать договоры с ними будет моя соседка по комнате. Посмотрим, как всё повернётся. Эх, быстрей бы Полина приехала! Некоторое время я сидела в кресле, слушая журчание воды и представляя, что я на лесной лужайке. Воображение никогда не было сильной стороной моей личности: сколько я не тужилась, из головы упорно не выходил мутный ржавый ручеёк на полу. Вот незадача: даже отдохнуть у меня по-человечески не получается. А работы, между прочим, я за неполный час сделала столько, сколько среднестатистическому человеку на день хватило бы. И тут я неожиданно вспомнила одну странную вещь: тому мальчишке, на которого я случайно наткнулась в этом зале совсем недавно, было лет двенадцать-тринадцать. Как такое могло произойти, если оболочки в этой школе дают один раз - и на весь период обучения? Девочке, которая была рядом с ним - да, ей было восемь, сколько и должно быть. Но почему же мальчишка такой взрослый? Чем больше проходит времени, мелькнуло у меня в голове, тем больше несуразностей и странностей во всём происходящем я нахожу.  Но ведь должно это когда-нибудь закончится? Всегда любила решать логические задачки. С каждым часом, что я провожу в стенах этой школы (сразу вспоминается Михаил Сергеевич с его "стенами нашей школы"), у меня крепнет ощущение, что я очутилась внутри самой большой и самой интересной загадки из всех, что мне попадались во всей моей жизни. Вот бы её решить! По собственному опыту знаю, что чем сложнее задачка, тем проще бывает ответ. Один-единственный символ - и тут же распутываются сотни логических клубков, все допущения становятся фактами, подозрения - уверенностью, всё зыбкое и туманное приобретает чёткость форм и очертаний, все сомнения отпадают и является Истина - голая и безоговорочная. Тут же всё становится понятно - что, зачем и как происходило, почему всё было именно так, а не иначе.  Именно поэтому я была более чем уверена, что ответ на многочисленные здешние загадки будет очень простой и очевидный. К сожалению, я даже близко к нему пока ещё не подобралась. Ладно, все организационные вопросы решены, чем бы теперь заняться? Как я не оттягивала этот момент, но всё-таки нужно топать в библиотечный зал. Вот ведь как бывает в жизни: раньше я ни за что бы не подумала, что когда-нибудь буду бояться идти в библиотеку. Какой зал сегодня осчастливить своим появлением? В десятом - стреляют, в восьмом - можно получить по голове пропеллером, зато там Саша. Во втором пол качается, иногда с переворотом на сто восемьдесят градусов. В тамбуре четвёртого читального зала можно бродить несколько дней - и не добраться до пункта назначения. А что в остальных? Готова поспорить на что угодно, все люди, которых я знаю, начиная от моего папы и заканчивая Никитой, тут же  бросились бы это выяснять. Все, только не я. "Пойду в восьмой. Саша говорила, что там проще всего проходить, надеюсь, она не шутила" В библиотечных коридорах царило обычное оживление. Я столкнулась с двумя нашими мальчишками. Вчера, когда я заполняла на них анкеты, один из них пытался угостить меня полузасохшими булочками с каким-то непонятным вареньем, утверждая, что это "очень вкусно". Пришлось, зажмурившись, съесть одну, чтобы лишний раз не обижать человека. Я окликнула мальчишек, они переглянулись с одинаковыми кривыми усмешками и пошли дальше. Даже булочка вчерашняя не помогла. Делают вид, что не знают меня, что ли? Зачем? Сначала я даже немного обиделась, но потом до меня начало кое-что доходить. Допустим, всё, существующее вокруг меня, - это мой личный виртуал. Точнее, мне даже допускать ничего не нужно, - это известно точно. Программа, создающая его, должна держать в памяти, множество разных параметров, от, например, количества читальных залов и интерьеров в них, и до психологических тонкостей характеров тех искусственных персонажей, с которыми я общаюсь. Допустим, я с кем-то поссорюсь или, наоборот, помирюсь - и это нужно запомнить. Плюс ещё необходима синхронизация с поведением реальных людей в реальном пространстве (которая, кстати сказать, работает из рук вон плохо, недаром мы вычислили, что происходит в Сети, уже на второй день пребывания в школе). Всё это требует огромных системных ресурсов. "Нейроны" - не спорю, очень сильные машины, но даже их быстродействия, похоже, для решения всех здешних проблем не совсем хватает. Именно поэтому время от времени возникают такие вот программные глюки, когда знакомые люди вдруг становятся незнакомыми, кто-то здоровается с тобой  два раза , а уж про всякие мелочи - этого и говорить не стоит. Если, к примеру,  обратить внимание на детали интерьера, подозреваю, они будут сильно отличаться. Сегодня, допустим, шторы в четвёртом зале - жёлтые, завтра - зелёные, послезавтра вместо штор будут жалюзи, а на следующий день база данных загрузится не полностью - и окон не окажется вообще. На четвереньках я преодолела  "тамбур", не без юмора размышляя, что такой способ передвижения для меня становится более чем привычным, открыла дверь в читальный зал, тут же вскочила на ноги, чтобы не подвергаться насмешкам читающей публики - и окаменела. В зале никого не было. Ровными рядами стояли пустые столы, на некоторых лежали книги - и развёрнутые и закрытые, лампы с синими абажурами (вчера вроде были зелёные... или нет?) бросали на деревянные столешницы ровные яркие круги - вокруг царило полное спокойствие и умиротворение. Только вот люди куда-то подевались. Создавалось полное ощущение того, что прозвучал какой-то сигнал - все встали, а потом дружно и организованно покинули помещение. Я была очень близка к тому, чтобы в полной панике проделать тоже самое - и внезапно всё поняла. Точнее, поняла я не всё, для этого не хватало исходных данных, но то, что мне стало ясно - именно это меня мгновенно успокоило. Впервые за всё то время, что я проучилась в "Штуке" меня охватило чувство настолько сильного восторга. Хотелось прыгать по библиотеке, переворачивать полки с книгами и кричать во всё горло. Подумать только, у меня получилось! Теперь мне стало понятно, что происходит на здешнем Сайте! И я прямо сейчас проверю обоснованность моих выкладок. Скрывая безумную радость, я немного покопалась в картотеке, отыскала книгу по истории банковского дела, уселась в кресло и не без некоторого злорадства с деланным безразличием принялась перелистывать страницы. Как и у всех очень старых книг бумага была тёмно-жёлтой и очень шершавой - казалось вот-вот фолиант рассыплется и оставит после себя на столе горстку праха. Некоторое время ничего не происходило, потом входная дверь отворилась и появился мальчишка, с некоторым удивлением оглядел пустой зал, стрельнул глазами в мою сторону, принялся рыться в картотеке, время от времени бросая на меня беспокойные взгляды , наконец не выдержал. - Ты чего здесь одна? - Спросил он. - Понятия не имею. - Эту фразу я произнесла как можно более безразличным голосом и глаза постаралась сделать наивные и бесхитростные, словно у цыплёнка, который только что высунул голову из яйца. Не знаю, насколько хорошо у меня это получилось, я никогда не умела хорошо притворяться, но мальчишка ушёл ещё более озадаченным, чем до разговора со мной. Вскоре начали подтягиваться остальные ребята, и уже через несколько минут читальный зал приобрёл обычный вид. - Бахмурова, тебе по голове сразу дать или ты сначала что-нибудь скажешь? Я вздрогнула, обернулась и покаянно потупилась. Рядом со мной сидел Марек. - Сначала ты просишь, чтобы я не отходил от тебя ни на шаг, а потом исчезаешь неизвестно куда, - принялся выговаривать он мне громким шёпотом. - Мне что - делать больше нечего - искать тебя по всем сёлам и весям? - Когда я тебя просила, ты ещё не наорал на меня. - Во-первых, я не орал, а спокойно объяснял, кто ты такая; ты ещё не видела, как орут и как ору я, иначе бы не забыла. Во-вторых... - Заткнись! Это коротенькое слово оказало на Марека сильнейшее действие: впервые за всё время нашего знакомства я увидела его удивлённым: рот его приоткрылся, глаза, и без того сильно увеличенные толстыми плюсовыми стёклами, стали ещё больше. - Это ты мне? - Кому ещё? - Гримасе, которую я сделала при этих словах, вполне мог позавидовать какой-нибудь зловещий киношный персонаж. - Уйди отсюда по-хорошему, иначе сам в лоб получишь! - Марек сделал шаг назад, прямо сидя на стуле) - Сначала говоришь всякие гадости, а потом удивляешься: "Чего это меня, мол, никто не любит". Считай, что чашу моего терпения ты переполнил. А если совсем честно, то мне уже надоело притворятся примерной девочкой, так нашим ребятам и передай, - мне удалось прошипеть эту фразу несмотря на полное отсутствие в ней шипящих согласных. - С этой минуты я начинаю новую жизнь. Теперь вы все будете молиться, чтобы Иванова побыстрее вернулась. Всё, вали! В подтверждение серьёзности своих намерений я открыла "Историю банковского дела", с видимым наслаждением вырвала первую страницу, с названием, оторванную страницу разорвала на две части, потом - ещё на две части, бросила их на пол, то же самое проделала со второй страницей, с третьей, с четвёртой. Почти все ребята, находящиеся в библиотеке, оборачивались и смотрели, что я делаю. Когда я отрывала пятую, Марек исчез. Вот только что сидел на стуле рядом, вытаращенными глазами смотрел на разбросанные по полу страницы - и его уже нет. Стул был пуст. Пропал даже небольшой пакет, который мальчик притащил с собой и повесил на спинку своего стула. Интересно, что в нём было? А потом динамика пространства резко снизилась. Движения ребят замедлились, стали тягучими и плавными, словно они вдруг очутились под водой; скорость и, как прямое следствие этого, тембр голосов стали уменьшаться, пока не переросли в неразборчивое басовитое гудение... Наконец, всё застыло. Я - единственная в читальном зале - оставалась в ясном физическом и моральном состоянии и окружающее воспринимала вполне адекватно. Полная неподвижность ребят продолжалась минуты три. Я за это время успела пройти между рядов, заглянула в несколько раскрытых книг, лежащих на столе, попробовала перевернуть одну страницу, но та не поддалась: вся книга казалась высеченной из единой глыбы. Парадокс замедления времени. Я этому нисколько не удивлялась; скажу даже больше: чего-то подобного я и ожидала. Всё вокруг осветилось желтовато-зелёным светом, по стенам, по потолку быстро пробежали ряды непонятных символов. Не успела я опомниться - окружающие меня люди снова пришли в движение. Всё стало так же, как и раньше, за некоторыми исключениями; например, пропала разорванная мной книга, исчезла девочка, которая сидела ближе всех к нам с Мареком, ушёл в небытие громадный книжный шкаф, занимающий пространство противоположной от двери стены. Все мои выводы полностью подтвердились, причём так явно, что у меня исчезли всякие сомнения в собственной правоте. Теперь я постараюсь объяснить, что именно произошло. Ответ на загадку пустого читального зала, а так же на десятки других, возникающих за последние несколько дней, оказался более чем прост. Я совсем недавно говорила, что чем сложнее задача, тем проще ответ. Так и вышло. В аналитике очень важным является правильная постановка вопроса. Зачастую в нём - уже половина ответа. Я попыталась ПРАВИЛЬНО сама себе задавать вопросы. Примем за аксиому, что всё, происходящее вокруг - зачем-то и кому-то нужно. Зачем и кому - это уже вопрос из совсем другой оперы. Итак: для чего каждому ученику "Штуки" отдельный виртуал? Почему бы не сотворить один виртуал на всех? Да потому что единственная задача, которая стоит перед неведомым "кукловодом": воздействовать на нас, на нашу психику, а мы все разные, словно небо и земля. Чего стоит хотя бы Мариша со своими куклами и котятами, то бишь нарисованными чёртиками, и Никита со своим нездоровым интересом к программированию и к сетевым наркотикам (почему-то это мне больше всего запомнилось, наверное, из-за Полининой реакции). Каждый из ребят нуждается в личном подходе - и он его получает. Как проще всего воздействовать на психику? Через наиболее уязвимое место. Что лично для меня является ахиллесовой пятой? Я никогда не скрывала своих способностей к аналитике. С глубокого детства любила решать академические задачи по формальной логике. Я этим занималась до тех пор, пока мне это не надоело: всё, что мне попадалось оказывалось слишком простым. Мне было достаточно один раз прочитать условия любой задачи, даже очень сложной, - и я тут же видела все варианты ответов. То есть, моё мышление настолько упорядочено и логично, что вывести меня из психологического равновесия может только одно: необходимость существовать в мире, где напрочь отсутствует всякая логика. Мне даже стало стыдно, как я раньше до этого не додумалась. Впрочем, это всё были чисто формальные выводы, их нужно было проверить. Как? Очень просто! Каждый виртуал настроен на определённого человека, на его поведение, на каждое моё действие Программа должна отвечать соответствующим образом. А если повести себя неадекватно? Причём настолько неадекватно, что нужных ответов у Программы не останется? Я исполнила задуманное - и то, что случилось, превзошло все мои самые смелые ожидания: сначала из виртуала "стёрся" Марек, а потом, когда после этого  накопившиеся противоречия не исчезли, перезагрузился весь виртуал. Конечно, было бы проще стереть одну меня, но это единственное, что Программе оказалось недоступно: я здесь была единственным физически существующим человеком. Сегодня во что бы то ни стало нужно поговорить с ребятами и выяснить, насколько наши виртуалы отличаются друг от друга. Подозреваю, что, чем больше сами ребята не похожи друг на друга, тем сильнее не совпадают их виртуалы. Прямо какой-то библейский принцип: каждому по делам его, точнее, по его душевному устроению. Во всех событиях, даже самых обыденных и банальных подсознательно ищешь логику? Вот тебе мир, где логикой и не пахнет! Любишь возиться с техникой? Вот тебе виртуал, где вся техника - биотическая, созданная макроранами. Отвёрткой и паяльником тут ничего не сделаешь, нужно вооружаться как минимум инструментарием генных инженеров, а в биологии парень - полный ноль. (Это я снова о Никите) И как прикажете жить? Интересно, а что Маришку делать заставляют? Таскать за хвост котят? Отрывать головы у кукол? Сжигать красивые рождественские открытки? Теперь я точно знала, что вся компьютерная реальность вокруг - искусственная, ни одного живого человека здесь нет. Интересно, с чего это Никита взял, что виртуалы время от времени пересекаются? А что бы он сказал на то, что я перезагрузила виртуал, не выходя из него? (А то он всё считает себя компьютерным гением!) После некоторого размышления я решила всё-таки ничего ему не говорить. Если он на самом деле умный, то в любом случае очень скоро придёт к тем же выводам, что и я. А вот отношения с Никитой из-за своего длинного языка я могу очень быстро и легко испортить. Навряд ли ему понравится, что какая-то девчонка с помощью логических умозаключений узнала больше, чем он сам со всеми своими знаниями, умениями и амбициями.  В тот момент я впервые вывела для себя принцип, которые впоследствии неоднократно подтверждался: в аналитике самое главное - это не способность сложить два и два, а умение держать результат в тайне. Пропавшая у меня со стола при перезагрузке книга появилась на прежнем месте в целом виде. Я посмотрела на обложку: книга та же самая "История банковского дела". Интересно, почему я именно её взяла? Ах, да, мы же банк открываем, было бы неплохо хоть что-нибудь о деньгах почитать, хотя бы посмотреть значения терминов, которые вчера испугали Полину. Я открыла первую страницу и снова прозрачным взглядом уставилась прямо перед собой. Я думала о Саше. Когда мы с ней познакомились (в реале, кстати), она, с самыми добрыми, как мне тогда показалось, намерениями, пригласила меня в восьмой читальный зал и сказала, что занимается там. Неужели она, учась на втором курсе, до сих пор не знает, что виртуалы у всех - разные?! Максимум, на что я могла бы рассчитывать - встретиться с её виртуальной копией, а она встретилась бы с моей - и этим дело бы ограничилось. А то, что наговорила мне та, поддельная Саша - это как позволите понимать? Делить всё на четыре? На восемь? Понимать всё с точностью до наоборот? Но ведь я кое-что уже успела разболтать нашим ребятам! Я закрыла глаза (как делала всегда, чтобы максимально сосредоточиться; не мешают внешние раздражители) и принялась подробно вспоминать весь наш разговор. Первое, о чём мы сразу заговорили - это о том, что вся территория "Штуки" находится под контролем аудио- и видеодатчиков объёмного сканирования, от которых в принципе скрыться невозможно. Ребята придумывают всякие способы избавится от контроля Программы, и это, похоже, отнимает у них львиную долю времени. Ни в коем случае нельзя называть Красную Шапочку по имени, потому что тогда она сама начинает прослушивать, что о ней говорят. Второе - Красная Шапочка. Неизвестно, кто она такая - хотя бы человек или компьютерная программа. В любом случае, возможности её почти не ограничены. Дело доходит до того, что эта симпатичный киношный персонаж бродит по реалу и по виртуалу, немало ни смущаясь тем фактом, что это - два разных мира со своими сильно отличающимися друг от друга физическими законами, причём один из миров - реален, второй - не совсем реален, точнее. совсем не реален. Третье. Все курсы в "Штуке" живут сами по себе, взаимодействуя друг с другом минимально, в основном на коммерческой основе. Дружба ребят из разных классов не приветствуется, а замеченные в этом могут понести наказание. И последнее. Обучение в "Штуке" зачем-то разбавлено эпизодами байм. Зачем - пока ещё не совсем ясно. Это - пожалуй, всё. На восьми аксиомах зиждется фундамент современной классической геометрии. Лобачевский изменил с плюса на минус знаки в четырёх из них - и возникла новая геометрия, названная его именем. То же решила сделать и я. Всё, что мы узнавали в реале, я оставила как есть, а в тех сведениях, которые мне сообщала Саша в виртуале, я поменяла знаки. Мне самой было крайне интересно промоделировать, что получится, если принять простенькое допущение: всё, сказанное моей недавней подругой - ложь. А картина мира, которая явилась моему взору, потрясала воображение. На территории "Штуки" отсутствуют все виды контроля, хотя очки почему-то время от времени слетают... Стоп! Ведь слетают они только тогда, когда мы в виртуале. Когда же мы, допустим, в холле, то ничего подобного не происходит. Вот и разгадка! А Программа посредством Саши пыталась меня, а моим посредством и всех ребят, убедить в том, что она гораздо глобальнее, чем есть на самом деле. Далее. Красная Шапочка имеет не такую демоническую сущность, как это кажется на первый взгляд. Обычный виртуальный персонаж, правда, донельзя вредный. Единственный вопрос: каким образом она выходит из компьютера? Третье. На самом деле ничего особенного в отношениях классов между собой нет. Ребята запросто дружат друг с другом, так, будто учатся в самой обычной школе. Только вот старшеклассникам не очень интересно водиться с малышами, у них достаточно своих, "взрослых", проблем, поэтому мы оказались в своеобразном бойкоте. Программа всеми доступными ей средствами пытается укрепить в нас уверенность, что она - глобальнее и мощнее, чем есть на самом деле. Пока всё логично, да? Покоя мне не давал один-единственный факт: наше с Сашей знакомство. Если бы мы с ней впервые встретились в виртуале, я бы про неё постаралась забыть как про очередной нездоровый глюк. Но ведь она находясь в реальном мире зачем-то предложила мне встречу в виртуале? Или она заодно с Программой? Очень вовремя я вспомнила подозрения Марека о том, что на втором курсе работает психолог, едва ли не сильнее его самого. А если и Санька и иже с ней пляшут под его дудку? Пожалуй, самое умное, что мне остаётся сделать в данной ситуации – это отыскать в реале мою вчерашнюю подружку и проверить, насколько правильны мои выводы. Заодно посмотрим, насколько хорошо работает голова у Марека. Прямо про своего психолога Сашка, конечно, не скажет, да я и не такая глупая задавать вопрос в лоб. А вот по всяким оговоркам, да и так, между строчками, вполне можно прочитать нужное, главное, знать, что именно тебе нужно. Время приближалось к трём часам. Я вспомнила, что назначила ребятам встречу в нашем корпусе в четыре. Пожалуй, ещё пятнадцать-двадцать минут - и нужно будет собираться. А то неудобно получится: других ругаю почём зря за опоздания, а сама опаздываю. Я опустила глаза в многострадальную книжку. Мало того, что я сегодня её рвала, я умудрилась открыть её на первой странице и за полтора часа не прочитать ни строчки! Такого со мной ещё не было. "История банковского дела". Я заставила себя углубиться в текст. Уже после первого абзаца я надолго задумалась. Перечитала его ещё раз - и у меня возникло острое желание увидеться с Белохвостиковым. Прямо сейчас, сию же минуту. Идея, которая пришла мне в голову, была настолько сумасбродной, что вполне могла бы сработать. Я быстренько собралась, проще говоря, отыскала то место, откуда я брала книгу, а потом, быстро, насколько это возможно, направилась к выходу. Мне опять пришлось бродить под дождём между одинаковыми корпусами, отыскивая нужный. Сразу подумалось, что нужно бы сказать Никите, чтобы он сделал переходы: по одному на каждого. Не откажется ведь, я надеюсь, это не так то уж и сложно. И как-то нужно придумать, чтобы эти переходы были всегда с собой. Это - последнее - самое сложное - потому что их нужно в чём-то носить. Значит, ещё сумки нужно наколдовать. Маленькие, поясные, которые будет удобно с собой носить И тоже сорок - чтобы всем хватило. Нос к носу я столкнулась с каким-то парнем. Он шарахнулся от меня в сторону и убежал крупными прыжками, словно в фильме, где действие происходит в невесомости. Я уже устала всему удивляться, поэтому просто тупо посмотрела ему вслед и пошла дальше. В нашем корпусе царила полная идиллия: тихонько потрескивал камин, уютно тикали откуда-то появившиеся на стене часы. (Или они тут были, и я просто не обращала на них внимания?) Из детей там был только Марек. Мрачный, он сидел за столом в углу зала и нервно перелистывал какую-то толстую книгу. Я сразу поняла, что, когда он увидел меня, с трудом сдержался, чтобы не вскочить и не запустить этой книгой в мою сторону. - И как это понимать? Я присела чуть поодаль, от приторно ласкового голоса моего собеседника мне было не по себе. А если учесть, что мы тут одни... - Что? - Всё, - кратко ответил Марек. Стёкла его очков зловеще блеснули. - Во-первых, меня крайне интересует, всерьёз ли ты говорила, по поводу того, что тебе надоело быть хорошей девочкой и далее по тексту. А во-вторых, когда здесь соберутся все наши ребята, ты  объяснишь нам, как ты выбросила меня из читального зала. А уж потом мы будем решать, что с тобой делать дальше. - Куда я тебя выбросила? - Всё ещё не понимала я. - Сюда. Я не успел и моргнуть — уже сижу тут с этой идиотской книжкой на коленях! Он отбросил том в сторону. Я успела прочитать вытесненное золотом на чёрном фоне название «Зигмунд Фрейд. Собрание сочинений». Не сказала бы, что это самое лучшее чтение для воспитанного десятилетнего супера. Впрочем, Марек — психолог, это его профессиональная литература. Только вот оформлена книга почему-то словно Библия — такой же строгий стиль, толщина, чёрная обложка, золотые буквы названия. - Ты на самом деле считаешь, что во всём виновата я? - А кто ещё? - С какой-то стороны это верно, но с другой... Ты ведь не настоящий. Я это прекрасно знаю. И ты это знаешь. К чему притворятся? - Я положила подбородок на переплетённые пальцы рук, всей своей позой выражая абсолютное спокойствие и даже скуку. - Я аналитик, Марек. Говоря иначе, факты, которые я узнаю, не просто откладываются в голову в изолированные друг от друга ячейки, эти ячейки активно взаимодействуют между собой и создают новые факты.  Понимаешь? Мне точно известно, что происходит на нашем сайте. Сейчас программа пытается хоть как-нибудь сохранить статус кво, именно поэтому тебя сюда и послали, а не перезагрузили вместе с остальным виртуалом. Только всё равно я не поверю, что ты — настоящий. - Настя, что за ересь ты несёшь? - Впервые за всё время нашего общения я видела на лице мальчика столь явные следы растерянности. - Я — ненастоящий? Ты хоть сама понимаешь, что ты сейчас говоришь? - Ещё один «прокол», - лениво констатировала я. - Настоящий Марек меня по имени ни разу не называл. - Ты не делаешь скидки на то, что ты вывела меня из психологического равновесия. - Мальчик горько усмехнулся, качнув головой. - Никогда бы не подумал, что я буду кому-то доказывать, что я — это я. - Я могу задать тебе один-единственный вопрос, после которого ты перезагрузишься, - сказала я. - Программе, может быть, и известен ответ, но его слишком долго придётся искать, поэтому проще будет экстренно убрать тебя из виртуала. - Задавай. Я подошла к нему и прошептала в самое ухо: - Фамилия у тебя на самом деле Кириллин, а вот имя — совсем не Марек. Как тебя зовут на самом деле? Мальчик ошарашено приоткрыл рот. - Как это? - Если ты скажешь, какое у тебя настоящее имя, то сразу реабилитируешь себя по всем пунктам, - я, не отрываясь, смотрела на него, пытаясь уловить начало процесса трансформации. - Всем ребятам это давным-давно известно, а ты, болезный, думаешь, что всех обманул. Последнюю фразу я добавила вслепую, навскидку, надеясь попасть в цель. Если Программа сейчас лихорадочно роется в архивах аудио- и видеоинформации, снятых с наших датчиков в холле, то ей совсем не обязательно знать, что о настоящем имени Марека известно только мне и Полине. Вместо того, чтобы проверять архивы только нашей комнаты, пусть-ка попробует проверить во всех двадцати, а потом ещё покопается в голосах со всех остальных датчиков: и в коридорах, и на первом этаже, и где там они есть ещё. Честное слово, я не отворачивалась ни на секунду, только моргнула, а когда открыла глаза, то Марека уже не было. Думаю, не стоит даже говорить, что я этому нисколько не удивилась, только лишний раз порадовалась правильности своих выводов, которые теперь подтвердились окончательно и бесповоротно. И что теперь делать? Сидеть здесь и ждать четырёх часов, чтобы подтянулись все остальные ребята — по меньшей мере глупо.  Этот виртуал — только для меня. Допустим, если я никого сегодня не дождусь и уйду в реал одна, то настоящие ребята об этом никогда нее узнают; они сейчас — каждый в своём мире, где я веду себя как воспитанная девочка, дожидаюсь всех остальных и мы покидаем недра Сайта вместе, как это и положено дружному классу. Мимо меня, прямо около лица, проплыл шарик перехода. Я рефлексивно хотела его схватить, но вовремя отдёрнула руку. Не хватало ещё очутиться где-нибудь у чёрта на куличках, а выбираться потом придётся пешком, на своих двоих, под дождём. Интересно всё-таки получается. «У каждого свой виртуал» - это очень обтекаемая и вроде бы безобидная фраза. А что за всем этим скрывается? Ведь это же целый мир. Мой мир, в котором я сама устанавливаю правила, сама генерирую ход событий. Да, если я прямо сейчас выйду в реал, настоящие ребята об этом никогда не узнают (если только Программа не решит как-то синхронизировать моё исчезновение с их виртуалами). Но ведь те ребята, которых я встречу в моём виртуале завтра — они потребуют у меня отчёта, почему я исчезла, никого не предупредив. Чем больше я размышляла над сложившейся ситуацией, тем труднее мне становилось дышать. От открывающихся возможностей в прямом смысле этого слова захватывало дух. Если мне не дают покоя лавры моей обожаемой соседки по комнате, здесь, в моей реальности, я запросто смогу сместить её со всех должностей и единолично командовать всем классом, да что там классом, целой школой! А настоящая Полина, как и все остальные ребята, об этом не будут иметь ни малейшего представления! А я то считала, что разные виртуалы — это способ отдалить нас друг от друга. Как бы не так! Это — способ дать нам возможность самореализоваться, своеобразный психологический полигон, донельзя приближенный к реальности. И только от нас зависит, кем мы станем в этой реальности. Последнее, о чём мне следовало бы подумать, это как распорядиться той информацией, которой я сейчас обладаю. Первое, что напрашивается само собой: в реале рассказать об этом всем остальным ребятам. Но так ли это будет правильно? С точки зрения элементарных порядочности, вежливости, такта, не знаю, чего уж ещё, - да. Но существует такое понятие, как дипломатия. (Это меня Полина научила, будь она неладна!) Одна из целей дипломатии , насколько я помню (в соответствии со словарным определением) — защита интересов государства или определённого круга лиц. Итак, кого мы будем защищать? Ребят? Нет, тогда уж проще будем всё им рассказать. Себя? Уже теплее. Своя рубашка ближе к телу. Каким образом? На этом вопросе я застопорилась и дальше не могла двинуться ни на шаг. Всё-таки политика и иже с ней — это не мой конёк. Я люблю простые и логичные вещи, а в сфере социальных взаимоотношений никакой логикой не пахнет. Если уж Полина нашла, что можно «сдоить» с того факта, что Марек называется другим именем, я думаю, после того, как она узнает, что у всех ребят — абсолютно непересекающиеся между собой виртуалы — после этого в том молоке, что она надоит, коней можно будет купать. Всё, решено! Говорю только Полине и никому другому! Хотя... Очень вовремя я вспомнила о Мареке. Парень он вроде бы не плохой, язык держать за зубами умеет. Тем более, я хотела наладить с ним дружеские отношения. Вот и повод. Я ему сделаю такой шикарный подарок, что он останется мне благодарным до конца своих дней. Он единственный из всех (кроме Полины, разумеется) будет знать, что наши виртуалы — абсолютно разные. Как психолог он должен быть в восторге. - Выход! Реальность медленно померкла. Дольше всего держалась панелька меню в верхней части поля зрения и часы слева внизу. На них было двадцать минут четвёртого. Когда я взглянула на часы, нолик как раз сменился аккуратной единичкой. Я выбралась из скафа и пошла к выходу, уворачиваясь от девчонок, которые, вися в своих костюмах, выделывали разнообразные па, порой самые неожиданные. Они двигались настолько активно, что со стороны казалось, будто они занимаются гимнастикой. Уже перед самым выходом кто-то умудрился съездить мне по уху. Только закрыв дверь я смогла почувствовать себя в относительной безопасности. Итак, теперь мне во что бы то ни стало нужно объясниться с Сашей. По расписанию мне удалось узнать, что занятия второго курса проходят в 418-й и 420-й аудиториях. Сегодня они начинались в 10.20, а заканчивались в 16.20. Осталось всего пятьдесят минут. Проще дождаться, пока Саша будет выходить из здания, чем пытаться разыскать её внутри. Тем более, насколько мне не изменяет память, доступ на этажи с четырёхсотыми номерами аудиторий нам, как первоклашкам, пока ещё запрещён. На улице болтаться мне не хотелось, поэтому я с ритмичностью маятника принялась бродить взад-вперёд по пустынному первому этажу. Изредка мимо проходили группы ребят, потом за ними с тихим гудением проезжали крохотные роботы-уборщики — и снова всё затихало. Так прошло уже несколько классов. Время приближалось к четырём часам. Я уже собралась становиться на пост около лифта, но тут в очередной стайке ребят мелькнули знакомые чёрные косички. Санька!  Она мне однажды говорила, что нельзя делать вид, будто мы знакомы. Правда, это было в насквозь фальшивом виртуале, тем не менее, у меня не возникло желания это проверять. Вместо того, чтобы привлечь к себе внимание, я истуканом осталась стоять на своём месте, только взглядом обозначая своё желание пообщаться. Сашка прошла мимо, задев меня кончиком своего платья, едва оглянулась. За несколько мгновений, что она смотрела на меня, я успела заметить, как на её лице последовательно появляется сначала удивление, затем — недоумение, потом — замешательство, наконец — страх. Эта последняя эмоция меня озадачила больше всего. С чего это вдруг ей меня бояться? Разве только из-за того, что она меня в чём-то обманывала. Я принялась ждать. Пять, десять, пятнадцать минут, двадцать... Моего терпения хватило вровень на полчаса. Только я собралась уходить, примчалась Саша. - Привет! - Здравствуйте. - Она избегала смотреть в мою сторону. - Ты меня не узнаёшь..., Саша? - Я запнулась, потому что чуть не сказала "Санечка", как всегда привыкла называть мою сестрёнку. - Почему не узнаю? - Отвернувшись промолвила она. - Узнаю. Меня ждёшь? - Тебя. - Ты забыла меня? - С чего ты взяла, что я тебя забыла? - Я думала, - смутилась я, - ты хоть поздороваешься со мной по-человечески. - Поздороваюсь? А если нас кто-нибудь увидит? - Я специально выбрала место попустыннее. - Попустыннее? - Оглянулась она по сторонам. - Ладно, принимается. Она, прыгнув, уселась на подоконник, крохотные косички, чёрные до синевы, разметались в разные стороны. Устроила сумку на коленях, отгородившись ей от всего остального мира словно щитом. - Чего тебе? - Мы с тобой подружились в реале, поэтому не нужно притворяться, что всего этого не было. - И не думала притворяться. - Саша сделала крохотную паузу. - Я тебе не осталась ничего должна, так ведь? - Так. Саша едва заметно кивнула: - Это хорошо. - И насколько я помню, мы с тобой после этого не ссорились. - Нет. - Чего ты улыбаешься? - Ты очень неуклюже пытаешься выведать у меня, что было с тобой в моём виртуале. Саша покопалась в сумке, вытащила оттуда крохотный механизм, похожий на фотоаппарат, поставила его на подоконник рядом с собой, утопила в корпусе гротескно-большую кнопку. - Глушилка! - Пояснила она, посмотрела на меня, что-то в моём лице ей не понравилось,  девочка зачем-то пододвинула глушилку ближе к себе, словно боялась, что я в любой момент могу выхватить дорогое, судя по всему, оборудование, и убежать. Интересно, почему вчера она ни единым словом не обмолвилась, что такая техника вообще существует? Точнее, не она, а её компьютерная подделка.  Я тут же сама ответила на свой вопрос: значит Программе в тот момент не нужно было, чтобы я об этом знала. И вообще, как-то странно всё получается: допустим, я вчера всё то время, что находилась внутри Сети, общалась только с теми персонажами, что создала Программа. В таком случае Сашин рассказ о местах, где датчики контроля не работают - гроша ломанного не стоят. Программа не стала бы сообщать информацию, которая позволила бы обойти её собственный контроль. Как я вчера об этом не подумала?! - Значит вы уже обо всём догадались? - Спросила Саша. - Я догадалась. Другие ребята тоже, наверное, что-то подозревают, но мне об этом ничего не известно. У меня только один вопрос. Зачем ты назначила  мне встречу в библиотеке, если знала, что у каждого свой виртуал? Саша показала белые блестящие зубы. Я бы даже не осмелилась назвать это улыбкой; так, гримаса. - Хороший вопрос, - похвалила она. - И даже очень. - И задумалась, вытянув вперёд ярко-розовые губы, таким движением, словно хотела кого-то поцеловать. - Хочешь меня обмануть? - Хотела бы - обманула! - Чуть более резче, чем этого требовала ситуация, ответила Саша. - Пойдём на улицу! - Пошли, - согласилась я. - Выходить будем поодиночке. Встретимся около КПП. - Так далеко?! - Вырвалось у меня. - В Новгородской области - вот это далеко, а около КПП - совсем близко. В будочке дежурного по КПП никого не было. Наверное, ребята дежурили в ней только в первый день учебного года, чтобы нас встретить. Через двадцать минут мы уже брели по лесной тропинке за территорией "Штуки". Солнце пробивалось через затейливо переплетённые еловые ветви и создавало сложный свето-теневой узор, который колыхался медленно и мерно, словно ковёр под порывами ветра. - А как же датчики объёмного сканирования? - Не без ехидства поинтересовалась я. - Не боишься, что нас тут подслушают? - Нет. Кто тебе о них сказал? - Ты сама. Саша, опустив голову, принялась на ходу распинывать валяющиеся по дороге шишки. - Что ещё я тебе понаговорила? - Некоторые полезные вещи. Например, что на нашем сайте существуют места, где можно вести конфиденциальные разговоры. Я не видела выражение Сашиного лица, но успела заметить движение губ. Улыбается? Усмехается? Недовольно кривится? - Только всё это - полная ерунда! - Закончила я. - Что - ерунда? - Про датчики объёмного сканирования. И про укромные места. Никакого контроля в нашей школе не ведётся. Тем более, глобального. Кое-где сканеры стоят, но это только для того, чтобы поддерживать мифы про контроль. А в Сети нас действительно контролируют на каждом шагу, но там это делать совсем просто. - Об этом тоже я тебе говорила? - Вскинулась девочка. - Нет, об этом я сама догадалась. Сегодня. - И ребятам ничего не успела рассказать? - Обеспокоилась девочка. На лбу у неё появились две аккуратные морщинки, зрачки по-кошачьи сильно расширились, пока она дожидалась ответа. - Расскажу, - опрометчиво пообещала я. - У меня вообще сегодня куча новостей. Например, что виртуал можно запросто перезагрузить. Первый раз в жизни я видела, чтобы человек так сильно удивлялся. Саша вытаращила глаза, приоткрыла рот, воззрилась на меня с таким видом, словно я прямо на её глазах превращалась в Красную Шапочку. - Как? - Едва прошептала она. - Просто. Как и всё гениальное. Достаточно начать вести себя неадекватно - и всё. Что я кстати, и сделала. Я вообще человек неконфликтный, а сегодня впервые в жизни мне пришлось наорать на ни в чём не повинного человека. А потом ещё и книгу порвать, чего мне никогда в жизни не пришло бы в голову... - Так, значит, это из-за тебя сегодня на нашем Сайте всякая чертовщина творится? - Прости, Саш, я не знала, что мои опыты  на чём-то ещё отражаются. - Отражаются?! - Взвизгнула девочка. - Да ты чуть Сайт не спалила! - Тебе-то зачем волноваться? Пусть начальство беспокоится. Или программер, который такую неустойчивую конструкцию создал. - Я в "Штуке" целый год проучилась, - серьёзно объяснила Саша. - И ещё четыре хочу проучиться. Я люблю эту школу. И сделаю всё, чтобы она была. - А как же твоя дежурная фраза для проверки защиты? - Что за фраза? - "Красная Шапочка - уродка, каких свет не видел". Правильно? - Я этого не могла сказать, - тут же открестилась она. - Я также знаю, что ты считаешь Красную Шапочку программой. - Я из этого никогда не делала особой тайны. - И ещё я знаю, что у вас проводили голосование, нужно ли  вступать в конфликт с нашим курсом  или нет, против было три человека, среди них - ты. Саша насупилась. Голосование, похоже, было тайным, и то, о чём я сказала - об этом могло знать совсем немного людей. - Я тебе сейчас целую твою фразу дословно процитирую. Я тебе сказала, что мы, девочки, умнее мальчишек, а ты ответила, что мы не умнее, мы просто быстрее развиваемся, и чуть позже наш интеллект выравнивается. А пацаны – они предприимчивые – вот и вылезают на все посты. - Да, я могла так сказать, - наконец с усилием выговорила Саша. - И тебе приятно, что кто-то полностью копирует тебя и живёт своей жизнью, а ты даже не подозреваешь, что он делает в твоей оболочке? - Мне всё равно. - У меня, кстати, есть номер твоего телефона, - пустила я в ход самую тяжёлую артиллерию и произнесла несколько цифр. - Ты и его мне дала. Твой телефон? - Мой, - отвернулась Саша. - Давай не будем об этом, а? Это не моё дело, чем Программа без меня занимается. Она даёт мне возможность учиться, жить, работать - мне больше ничего не нужно. - А другие, значит, как хотят, так пусть и живут, да? - Уточнила я. На симпатичном личике Саши впервые за всё время нашего разговора мелькнула улыбка. - Ну, если хотят, пусть не живут. Она свернула с асфальтовой дорожки и побрела в лес. Я безропотно последовала за ней. - Я знаю, почему ты так держишься за эту "Штуку" и так хочешь в ней учиться, - наконец сказала я. - В виртуале исполняются все твои желания, я права? Саша резко остановилась и повернулась ко мне. Ветка, которая она выпустила из руки, закачалась прямо между нашими лицами. - Ты учишься, как и все остальные ребята, а в качестве приятного бонуса работаешь какой-нибудь гейшей... Нет, ты, пожалуй ещё маленькая. Тогда управляешь "Штукой". Впрочем, чего мелочиться? Всё-таки за год можно многое достичь. Может быть ты главная в нашей части света? Или вообще на материке?  Тогда ты - Сенатор Земли или кто-нибудь покруче, хотя, кажется, кто может быть круче..? По Сашиному лицу я видела, что какая-та часть моих предположений верна. - Ребята, конечно, все как один, делают вид, что просто учатся. Разговаривать про свои виртуалы, тем более, про чужие - это очень плохой тон. Именно поэтому ребята даже внутри одной комнаты разобщены так, словно живут на разных материках. И когда они приезжают домой, то они ни слова не говорят, что здесь происходит, чтобы кто-нибудь из блюстителей нравственности не заинтересовался, что происходит на Сайте. - Замолчи! - До сих пор я была права? У меня остался только один вопрос. Объясни, зачем ты назначила мне встречу в виртуале? Ведь ты же точно знала, что не придёшь туда Саша уселась на корточки, обхватила руками колени. - Меня попросили, - глухо прозвучал её голос. - Кто? - Ты не имеешь никакого права меня допрашивать. - Я тебя не допрашиваю, мне просто интересно. - Красная Шапочка. От неожиданности я тоже опустилась коленями в толстый ковёр пожухлой листвы. На краю сознания мелькнула мысль, откуда в сосновом лесу столько листьев? - К-красная Шапочка?! Она-то тут при чём? - Она мне пообещала пять тысяч очков, - произнесла Саша механическим голосом, - за то, чтобы я назначила тебе встречу в читальном зале. Сказать, что эта новость огорошила меня - это значит не сказать ничего. Сама Красная Шапочка начала плести против меня интриги. Возгордиться, что ли? - Только для того, чтобы под завязку напичкать меня ложной информацией? - Пришлось уточнить мне. - Не вижу в этом смысла. - А я вижу. Ты к аналитике имеешь какое-нибудь отношение? - Имею. Самое прямое. - Вот и ответ. Такие как ты - это самые опасные люди. Всё должно идти своим чередом. Ты учишься в школе всего три дня... - Четыре! - Неважно... четыре дня, а знаешь столько всего, сколько многим неизвестно и на втором году обучения. - По-твоему, я слишком умная? - И не только по-моему, - подняла глаза Саша, увидела, что я стою перед ней на коленях, опустила их, уставилась на меня. Не знаю, что за взгляд у неё был, но меня рефлексивно передёрнуло. - Умных в нашей школе любят, но очень умных - нет. И стараются их по возможности нейтрализовать. Мне не очень понравилось слово "нейтрализовать". Окружающий лес из уютного и красивого превратился в декорацию к "ужастикам". Со всех сторон нас обступали сосны с толстыми стволами, тёмными от времени и постоянной влаги, какие-то другие корявые деревца без листьев, с одними только ветками, короткими и толстыми, словно обрубки пальцев. - Ты не понимаешь, что тут происходило, когда вы приехали, - неожиданно звонким голосом  заговорила Саша. - Над вами издевались все подряд. Первоклашки в подгузниках! Ребята заключали пари, куда вы пойдёте дальше, кого выберете главным, у кого что будете спрашивать... Так здорово мы ещё никогда не веселились. А те ребята, которые сначала пришли вас бить, а потом мириться - это было апофеозом. Ваш разговор записали, как ты перетягивала их на свою сторону, - вся "Штука" до сих пор корчится под столами от хохота. Ты, само собой, делишь первое место  с этим вашим страшненьким психологом... Как вы там его называете? Кошмарик? "Какое впечатление я на них произвела? - Нужное!", - довольно удачно скопировала моя собеседница голоса из нашего с Мареком диалога. - Жалко, что Иванова уехала, над ней смеяться было ещё веселее, всё-таки Германовская дочка. Ты, кстати сказать, тоже довольно забавный персонаж, не переживай. - Саша вдруг посерьёзнела, так резко, словно рубильник переключился. - И тем неожиданнее стало то, что из всего этого спектакля, который перед вами играли все, кому не лень, ты сделала правильные выводы. А это не есть хорошо. - И что теперь? - Теперь я должна тебя убить. Саша сказала это просто, словно сообщала, что теперь нужно погладить кошку. Она встала, разминая затёкшие от долгого сидения ноги. - Только не надейся, что я шучу. Я уже убила двух человек. Совсем недалеко отсюда, вот за той сосенкой. Был такой факт в моей биографии, чего уж тут скрывать. Мальчика и девочку. Когда они узнавали, что хочу их убить, они до самой последней секунды думали, что я шучу, а я совсем не шутила. -  Саша упорно смотрела себе под ноги. - Ты думаешь, что убить человека - это очень трудно. Нет, легко. Просто нажимаешь на курок - и всё. Самое трудное - подготовиться к этому. А я подготовилась. Самого первого - мальчика - я убивала ножом. Вот это действительно оказалось трудно. Много крови, грязи, он ползал по земле, смотрел на меня и орал, словно поросёнок - было очень противно. Я вообще чуть из "Штуки" не уехала. А потом оказалось, что лучше всего - пистолет. Одно движение пальца - и всё... Не подходи ко мне! - Предупредила она, хотя я не сделала ни одного движения, и отступила на шаг, продолжая смотреть в мою сторону. На несколько секунд мне удалось рассмотреть её глаза: большие (словно у моей сестрёнки), но бессмысленные и затуманенные. - У меня есть пистолет. Вот. - Саша вытащила из кармана джинсов бластер. Совсем крохотный, но настоящий. Это было видно по монитору: слишком уж он был детализирован. А на первый план выступал столбик интенсивности заряда. "FULL". Что это значит? - Ты ничего не хочешь мне сказать? Ну, хоть что-нибудь. - Её речь стала перерастать в горячечный шёпот. - Мне просто интересно, что может сказать человек, который через минуту умрёт. Ты мне скажешь что-нибудь? О чём ты сейчас думаешь? О папе с мамой? О сестричке? Или о Полине? - Саша облизала розовые губы. Это странно выглядело на чернокожем лице. - А у тебя много очков? У тебя ведь много очков, правда? Дай мне их, пожалуйста. Я знаю, ты не жадная, ты ведь мне их уже давала. Именно после этих слов я поняла, что Саша говорит абсолютно серьёзно. Если раньше у меня и была слабенькая надежда, что девочка шутит, что она может рассмеяться, хлопнуть меня по плечу и сказать: "Ну, как я тебя разыграла?", то теперь эта надежда, так и не вылупившись, умерла окончательно. Её взгляд всё не мог сфокусироваться в одной точке и метался из стороны в сторону. - Переведи на меня очки, тогда я убью тебя сразу и ты не будешь мучиться, честное слово! Не будешь мучиться - это ведь очень хорошо, как ты этого не понимаешь! Я медленно покачала головой и сказала "Нет". Точнее, хотела сказать, но из горла не вырвалось ни одного звука, и только по выразительному движению губ моя собеседница поняла, что я отказываюсь. - Ну и ладно. А ты просто дура. Тебе ведь очки всё равно больше не понадобятся. Жалко, да? Ты, значит, ещё и жадина. Я  тебя и за это тоже накажу. В нашей школе жадинами быть нельзя. Совсем нельзя. Даже после того, как я поняла, что меня будут убивать (по настоящему!) и глядя на энергетический наконечник лазера,который Саша направила мне прямиком в переносицу, я нисколько не боялась. В голове не умещалось, что уже через несколько секунд я перестану существовать. Вот только что я была, жила дышала, думала какие-то свои мысли, чего-то боялась, какие-то вещи любила, какие-то - не очень, что-то откровенно ненавидела, кого-то любила, кого-то - только пыталась полюбить - и всё это в долю секунды исчезнет. Я - со всеми своими радостями и горестями, со всеми антипатиями симпатиями и вообще - вся я - исчезну! Полностью! И навсегда! Вот скажите, лично Вы можете себе такое представить? Я - не могла. И именно поэтому совсем не боялась. Если говорить совсем уж честно, я любовалась Сашиным лицо, которое сейчас, когда девочка была очень возбуждена, выглядело особенно красиво. Последнее, что я увидела - дёрнувшийся на спусковом крючке указательный палец. И даже успела подумать, интересно, почему он называется спусковым крючком, ведь это - обычная кнопка? А потом пёстро-жёлтая земля стремительно полетела мне навстречу... 06. ЭПИЛОГ. БЕЗВЛАСТИЕ. Девчонки вышли в реал одновременно. - …Между прочим, мы не обязаны её ждать! – Продолжала Яна Кудрина речь, которую начала ещё в виртуале. Она с трудом выбиралась из скафа, развязывая многочисленные ремни и щёлкая магнитными замочками. – А то она слишком много себе позволяет. Говорит: не опаздывать, не опаздывать, а сама целых полчаса где-то шарится. Принцесса, видите ли. Старшей стала. Показывает, что мы ей не указ... Она осеклась, когда её соседка по комнате и единомышленница Лиля Совкина, успевшая выбраться из скафа чуть раньше, подошла к ней и принялась о чём-то возбуждённо рассказывать, показывая на пустой костюм, висевший чуть в стороне от всех остальных. - Вот! – От избытка чувств Яна даже пустила петуха и смущённо закашлялась. – Она в реал быстрее нас вышла, а мы её как дуры ждали... - Хватит, что ли! – Буркнула Катя Агалакова – довольно увесистая девочка с круглым и мрачным лицом. – Если хочешь на её место, то не показывай это так явно. Потоньше нужно, не гвозди забиваешь. - Делать мне больше нечего – на её место! - Вот и молчи! Несколько девочек поддержали Катю. Яна после этого в глазах окружающих стала выглядеть такой идиоткой, что даже Лиля потихоньку отошла от неё в сторону. Из корпуса девочки выбрались тоже все вместе, но глазами они старались не встречаться друг с другом и вообще были мрачны, словно на похоронах, хотя вроде бы ничего особенного не случилось. Мальчишки ждали чуть в стороне от крыльца. Им было уже неловко ходить толпой, в то время как все старшекурсники были сами про себе, и ребята старались особенно не рисоваться. Они делали вид, что вместе очутились по совершенной случайности: кто-то сосредоточенно разгребал ногой жухлые осенние листья, кто-то бросал камушки, стараясь попасть в толстый ствол дуба, некоторые просто, независимо опустив руки в карманы и отвернувшись друг от друга, любовались окружающим пейзажем. Рандеву произошло очень органично, так в пробирки химика смешиваются две жидкости. Вместе двинулись дальше, к своему холлу. В толпе Роме едва удалось разыскать Марину. Она схватила его за локоть, словно утопающий, который цепляется за проплывающее рядом бревно. С другой стороны одновременно с ним появился Лёша Дронов. - Где она? – Почти хором спросили мальчишки. Даже внешне они были очень похожи друг на друга: оба белобрысые, щуплые и решительные, словно из одного инкубатора. Причём столько в них было этой решительности, что хоть бери эту самую решительность, выкачивай её и заготавливай на зиму. Марина сразу поняла, о ком они спрашивают и пожала плечами: - Она вышла в реал быстрее нас, - доложила она. - Девчонки на неё здорово разозлились. Даже не представляю, где Бахмурова теперь может быть. Мальчики переглянулись. - Надо у Кошмарика спросить, - сказал Ромка. – Лёшь, ты посмотри за Маринкой, ладно? Я пока пойду поищу этого... психолога. - Последнее слово он произнёс очень выразительно, словно выругался. - Чего за ней смотреть? Не маленькая вроде, - изумился Алексей и с беспокойством бросил взгляд на девочку: не обиделась ли. Та улыбнулась: - Да, я не маленькая, - подтвердила она, блеснув глазами.- По крайней мере, ноги до земли доросли. - Всё равно я за тобой посмотрю! – Тут же передумал мальчик, схватив её за руку. – Можно, Мариша? Та кивнула. Они вместе пошли дальше. Пока они следовали в холл, Ромка развил бурную деятельность: выяснил у Марека, что Настя в его виртуале вообще не появлялась, оббегал множество других ребят, вернулся обратно обескураженный. Марина уже весело болтала со своим спутником. - Я же тебе сказал, чтобы ты смотрел за Маришей, а ты сам… - Что – я? – Не понял Лёша. - К ней и так клеятся все, кому не лень... И ты туда же! - А ты что, телохранителем к ней нанялся? - А хотя бы и так! - Ребят, не ссорьтесь, а? Рома и Лёша синхронно взглянули на свою подругу, потом переглянулись. - Пожмите друг другу лапки, - попросила Марина – и побежали искать Бахмурову. Как вам такой план? Ребята протянули друг другу руки, причём Ромка так сжал ладонь своего визави, что тот зашипел от боли. - Поаккуратнее можно? - Я не знал, что ты такой неженка. - За неженку можно и по шее отгрести. - Короче так, – предупредила Марина, - ещё раз поссоритесь, неважно, по какому поводу, я с вами с обоими перестану разговаривать. Вообще! Как вам такая новость? Новость мальчишкам, судя по их не очень вдохновлённым лицам, не понравилась. - Ладно, как говориться, пока два бульдога сражаются за косточку, её обсасывает щенок. Вы не будете против, если я побуду таким щеночком и немножко вами покомандую? – Марина не стала ждать ответа. – Лёвка, ты топай на первый этаж… - Я не Лёвка, я Лёшка! - Извини! – Осеклась девочка. – Так вот, ты, Лёшка, беги на первый этаж и осмотри там всё что можно. И что нельзя – тоже. И даже то, что не входит в эти две категории – особенно тщательно. - А что в них может не входить? – Не понял Алексей. - Эх ты, шуток не понимаешь. А мы с тобой, - сказала она Ромке, - обойдём все комнаты второго этажа. Ты – мальчишеские, я – наши. Встретимся здесь, вот на этом самом месте. Вперёд? Через полчаса они снова все вместе сидели на диване в коридоре второго этажа. Марина уютно устроилась между Ромкой и Алексеем. Все трое подавленно молчали. - Я вообще не понимаю, чего вы все так за неё волнуетесь? – Наконец не выдержал Лёша. – Другие на Бахмурову вообще внимания не обращают. Ну, нет её – и ладно. Может она какие-то свои дела решает. Только вы вдвоём... точнее, мы втроём бегаем, как не знаю кто. А представляете, какими идиотами мы будем выглядеть, если она вдруг появится как ни в чём не бывало - а мы всех на уши поднимем? - А ты представляешь, что тут начнётся, если она не появится? – Вопросом на вопрос ответила Марина. - Как это – не появится? – Вскинулся мальчик. - Вообще, что ли? - По поводу «вообще» - не знаю, но она тут старшая. Она не имеет права вообще никуда уходить, тем более, вот так, надолго. - А сама Бахмурова об этом знает? – Лёша хотел, чтобы вопрос прозвучал насмешливо, но что-то в глазах собеседницы заставило его изменить тон. - Если бы она не понимала таких простых вещей, Иванова навряд ли бы оставила её вместо себя, - задумчиво ответила девочка. – Короче так, Лёшенька, - вдруг сказала она, - решай: с нами ты или нет. Если с нами, то первое условие: ты перестаёшь ссориться с Ромкой по всяким пустякам. И второе: ты будешь делать то, что мы скажем. Точнее, решим. Мы втроём, я имею в виду, -поспешно поправилась она. - Хорошо, я согласен, - тут же ответил Алексей. – Только Ромка пусть сам не нарывается, - и недружелюбно покосился на своего соседа. Марина глубоко вздохнула. - Всегда так, - куда-то в пространство пожаловалась она. – Хороший вроде бы мальчишка, добрый, умный, симпатичный – а как только оказывается рядом со мной – тут же начинает со всеми ругаться. Неужели во всём нашем классе нет ни одного нормального человека? Все эти четыре дня я только и делаю, что пытаюсь примирить окружающих. Если бы кто-нибудь знал, как мне всё это надоело! Лёша заулыбался, сообразив, что "добрый, умный, симпатичный" - это было сказано про него. Мимо дивана, на котором они сидели, прошла Яна Кудрина со стопкой каких-то бумаг. Она была одета в длинный, до пола, халат из блестящей сине-голубой материи. Вкупе с пышной рыжей шевелюрой это производило просто убийственное впечатление. Все как один воззрились на неё. Уже отойдя на несколько шагов, Яна остановилась, бросила через плечо: - Через полчаса внизу собрание. - Кто это сказал? – Вскочил Алексей. – Бахмурова?! - Без неё как-нибудь обойдёмся, - фыркнула в ответ девочка. – А вы чего тут сидите? - Сплетничаем, - за всех ответила Марина, усаживая на место Алексея. – Можно, да? – И нарисовала на лице нечто, долженствующее означать улыбку. Та удалилась, по царственному гордо вскинув голову. - Я никуда не пойду, - тут же решил Алексей. – Если каждый тут сейчас начнёт свои порядки устраивать... Видел я таких. Ничем хорошим это не заканчивалось. Может мне тоже какое-нибудь собрание собрать? Ты как думаешь, Мариш? Объявить себе Сенатором всей нашей конторы, пока Ивановой нету? - Тогда уж Президентом. Сенатор - с точки зрения классической политологии - это немножко другое. Будь на месте Марины кто-нибудь ещё, Лёша обязательно бы сказал, что не надо умничать. - Мы тоже не пойдём! – Решил за себя с Маринкой Рома. - Много ей чести будет. Кто она такая вообще? - Настю нужно СРОЧНО искать, - сказала девочка. – Если через пару часов она не появится, даже не знаю, что тут может начаться. - Уже начинается. Ты что, не видишь? - В нашем классе одни уроды! - Закручинился Алексей. - Девчонка пропала, а они - хоть бы хны! И ведь никому до этого дела нету! - Они все наоборот рады, - поддержал его Ромка. - Иванова слишком рьяно за всё взялась. Да и Настя не лучше. Лекции какие-то устраивает... Думаешь наши суперы любят кому-то подчиняться, пусть даже это дочка самого Сенатора или её соседка по комнате? А Кудрина вообще самолично готова кому угодно глотку перегрызть, лишь бы на место Ивановой залезть. И Бахмурова ей нужна как утопающему якорь. Наоборот, чем дольше Настя не будет появляться, тем для неё лучше. - Может это она Бахмурову и... того? - Предположил Лёша. - Что - того?! - Взвилась вдруг Марина. - Ты думай, чего говоришь! - Я имел в виду, что спрятала куда-нибудь, - смущённо пояснил мальчик. - А чего ты такая нервная? - Будешь тут с вами нервной! - Буркнула девочка, успокаиваясь. - Настя - не бутылка кефира, чтобы её просто взять - и тупо спрятать. Тем более, мы все вместе были... - Ага, каждый в своём виртуале. - Невозмутимо поддакнул Лёша. - Пока ты там бродила по сайту, Кудрина вполне могла вытряхнуть Настю из скафа и унести куда угодно, а потом вернутся - и того, что её не было, никто бы не заметил. - Мало иметь голову, - глубокомысленно заметила Марина. - Нужно уметь ей пользоваться. Только из-за того, что Яна лично тебе не нравится и выпендривается, словно муха на стекле, ты вешаешь на неё всех собак. Если тебя не утихомирить, через пять минут ты вообще побежишь... - Ещё как побегу! - Ты сначала доказательства собери, что она виновна. Одних твоих эмоций недостаточно. - А твоих? - Тут же спросил мальчик. - Тебе она что - нравится? - Не очень. Но не настолько, чтобы в чём-то её обвинять, - поморщилась Марина. - Каждая сосиска мечтает стать колбасой - обычная человеческая психология. Не понимаю, чего вы все так на неё злитесь? Из ближайшей комнаты отчётливо потянуло сырным запахом. Ребята, все как один, принюхались и одновременно вздохнули. - У нас пищевик только лапшу готовит, - сказал Ромка. – Ты как, Мариш, не голодная? - Чуть-чуть. - Тогда сначала поедим! – Решил мальчик. – Если кто-то что-то имеет против лапши... Его собеседники бурно запротестовали против такого подозрения. Марина даже немного повеселела, наверное, она была очень голодна, но не хотела об этом говорить. - Только почему обязательно лапша? - Спросила она. - Машка мне сегодня обещала яблочный пирог приготовить. Маша Серова - это была её соседка по комнате. Это она чуть не уехала домой два дня назад, и только вмешательство Марека спасло её от этого опрометчивого шага. Пирог был почти готов. По всей комнате разливался изумительный аромат печёных яблок. Забегая вперёд следует сказать, что запах самодельного кулинарного изделия оказался гораздо лучше, чем вкус. Пирог почему-то был пресным и явно отдавал несвежей рыбой. Маша была не в меру оживлена, смеялась, шутила и откровенно не понимала, что такого случилось, что ребята сидят, словно в воду опущенные. - Вернётся она, что вы переживаете, - сказала она. - Куда ей отсюда деваться? - Кстати, тут только что была Лена Прокопова. Тоже Бахмурову спрашивала. - Кто такая? - Насторожилась Марина. - Я не поняла, что-то про лекции по математике говорила, что Бахмурова вроде бы с ней о чём-то таком договаривалась... - Какие ещё лекции! - Отмахнулся Ромка. - Тут и без лекций проблем достаточно! Обедали в полном молчании. Девочки сели рядом, мальчикам пришлось довольствоваться обществом друг друга. Откусив первый кусочек от пирога, Ромка чуть не выплюнул его обратно на тарелку, изумлённо взглянул на свою бессменную подругу, та сделала в ответ страшные глаза: "Мол, кушай и не смущай Машу" тот мужественно сделал глотательное движение, даже откусил ещё раз - и тут дверь от удара ноги распахнулась. На пороге возник Марек. - Всё нажраться не можете, да? - Мрачно осведомился он с порога, подошёл ближе, оглядел сидящих за столом. - Где она? - Кто? Настя? - Уточнил Ромка, который первый пришёл в себя. - Нам и самим это интересно, иначе бы мы не собирались её искать. - Ага, вижу я, как вы её ищете! Сборище недоумков. Как вы только так удачно смогли собраться вместе! Произнеся эту тираду, Марек повернулся и невозмутимо пошёл обратно. - Это уже не в какие ворота не лезет! - Вскочил Лёша. - Если каждый урод тут будет обзываться..! Я тебе сейчас рыло начищу! - Он сжал кулаки и собрался рвануться за незадачливым психологом, остальные совместными усилиями едва смогли его удержать. Дверь за Мареком только теперь закрылась. Что было самым обидным, пока Лёша кипятился, Марек спокойно двигался к выходу и даже не обернулся, даже его спина, казалось, выражала ничем не скрываемое презрение. - Я его когда-нибудь по стенке размажу! - Всё не мог успокоиться Алексей. - Если бы он в наш детдом попал, ему бы там быстро объяснили, кто он такой. - Ты из детдома? - Удивилась Марина. - А почему ты нам ничего не говорил?! Лёша смутился. У него был вид спринтера, который мчался по беговой дорожке - и вдруг врезался в стекло. - Тут нечем хвастаться, - буркнул он, глядя в сторону. - Бедненький... - Хватит, на самом-то деле! - разозлился мальчик. - Все вы девчонки, одинаковые! Бахмурова тоже меня жалела. Мне, может, в детском доме было в сто раз лучше, чем вам дома со всеми своими родителями! Наступило неловкое молчание. - А вы говорили, что о Насте больше никто не беспокоится, - даже с каким-то удовлетворением в голосе заметила Марина как ни в чём не бывало. - Вон как Марека зацепило. Он раньше был, конечно, вредным, но никогда не ругался. А теперь всех обозвал и ушёл. А вы лицо его видели? Он убить кого-нибудь может! - Убить-то он, само собой, никого не убьёт, но жизнь кому-нибудь здорово попортит, если кто ему на пути встретится. - Подождите! - Вскочил Ромка. - Если даже он не знает, где Настя, то Никита... - Никите это тоже неизвестно, - докончил за него Лёша. - А у меня только-только мелькнула мысль пообщаться с нашим начальником службы безопасности. Так вроде это у взрослых дядей называется? - Хорошо, что мы не взрослые, тем более, не дяди, - хихикнула Марина. – И Никитка у нас просто Никитка, а не кто-то там ещё. - Это плохо, что даже Никита ничего не знает, - продолжал о своём Алексей. - Когда мы пришли к нему в комнату, он был в виртуале, поэтому поговорить с ним не получилось. Но если Марек начал бегать, то он, получается, с Никитой поговорил... Девочка тут же посерьёзнела. - Никита ведь целый день из своей комнаты не выходит, да? – Спросила она, заглядывая в глаза своим собеседникам. – А кто-нибудь знает, почему? Ромка молча покачал головой. - Не нравится мне всё это, - сказал Алексей. – Ох, как не нравится! Он отошёл к окну и задумался. Марина заметила, что время от времени он косится на них, сидящих за столом. Она заподозрила, что Лёша специально изображает напряжённую работу мысли, чтобы не доедать злополучный пирог. - К Никите могу сходить я. - предложила девочка, - если вы боитесь. - Мы?! Боимся?! - Взвился Лёша. - Пусть сходит, - прервал его Ромка. - Ей он по любому больше расскажет, чем нам. Алексей нехотя согласился. Марина вернулась через минуту. - Он всё ещё в Сети. - Надо было его за шкирку вытряхнуть наружу! - Не в силах преодолеть обуревавших его эмоций, Алексей возбуждённо заходил взад-вперёд. Наткнувшись на Машины тапки, едва сдержался, чтобы не пнуть их через всю комнату. - У нас люди пропадают, происходит чёрт знает что - а тот, кто должен отвечать за порядок и безопасность, непонятно, чем занимается! И кто он после этого? Скотина самая последняя, вот что! - Невежливо вытряхивать человека из Сети, - тихо сказала девочка. - Давайте хоть мы будем вести себя по-человечески. - Это ты Насте скажи! Из неё, может быть, сейчас последние очки вытряхивают! Ты знаешь, сколько ей очков Иванова оставила? Не знаешь? А я знаю. С таким количеством очков рядом с Бахмуровой нужно было круглосуточную охрану выставлять! Ромка молча слушал своего приятеля, только иногда бросал осторожные взгляды в Маринину сторону. - Не знаю, как вы, - сообщила вдруг девочка, - а я сейчас пойду Настю искать. Одна. Буду просто тупо бродить по "Штуке" и у всех спрашивать о ней. Ведь хоть где-то она должна быть! - А можно я с тобой? - Спросила Маша. - Конечно, - кивнула Марина. - Чем нас будет больше, тем лучше. Пусть Никитке будет стыдно, что мы его работу делаем. Да он просто урод! - Выдавил Ромка. - Ага! - Зачем-то подтвердил Алексей. - Ребята, вы ДЕГРАДИРУЕТЕ! - Фыркнула Марина. - Я специально говорю печатными буквами, чтобы вы в должной мере уразумели степень своего падения. Я за всё время, что мы учимся в этой школе не слышала столько ругани, сколько от вас за последние несколько минут. - Будешь тут ругаться! - Взорвался Лёша. - Все воображают из себя невесть что. - Воображают, - невозмутимо поддакнула девочка. - Каждая сосиска мечтает стать колбасой. Чего тут такого? Это в порядке вещей... - она замолчала, мимо двери их комнаты кто-то прошёл. - Кстати, вы не забыли, что сейчас на первом этаже собрание? - Я сказал, что не пойду! - Тон Алексея становился всё более и более угрожающим. - В нашем детдоме такой, как Кудрина, давным-давно тёмную бы устроили. - А кто тебе сказал, что ничего подобного не случится? - одними губами улыбнулась Марина. - Только при полном освещении и прямо на сцене. Я, например, схожу, поинтересуюсь, что там будет. Заодно, может, и про Настю что-нибудь узнаем. - Я ещё не встретил ни одного человека, кто был бы доволен Янкой, - подтвердил Ромка, выжидающе глядя на своего друга. Алексею уже не первый раз за всё время их совместного - втроём - общения, показалось, что Ромка и Марина всегда вместе; какие бы конфликтные ситуации не возникалли, Ромка всегда априори принимал сторону своей подруги, и он - Алексей - заведомо и постоянно оказывался в меньшинстве. Марина умела управлять своим лицом. Она сделала гримасу, которую не смог бы выдержать ни один мальчишка: расширила глаза, приоткрыла ротик, сделала на лбу акуратную морщинку и жалобно протянула: - По-ожалуйста, пойдём, сходим, а? Алексей сломался. - Ладно, но только посмотрим, что там такое - и всё! В зале оказалось человек двадцать-двадцать пять. Яна, сидящая на первом ряду в окружении подруг в своём немыслимом халате, с нетерпением посматривала на браслет мобильника. - Осталось три минуты! - Шепнул Ромка. - Половина электората для заурядного переворота - это очень даже неплохо, - едва слышно прошептала Марина. - Что ты там говоришь? - Не расслышал Лёша. - Я говорю, что вкуса к одежде у Янки ни на грош нет, - чуть громче сообщила девочка. - Я бы в таком халате в туалет бы ночью постеснялась выходить - а она сейчас выступать перед нами будет! Некоторые из сидящих рядом, заулыбались, кто-то откровенно расхохотался. Лёша сразу успокоился. Теперь он убедился, что не только им троим не нравилась будущая узурпаторша. И тут произошло неожиданное. Дверь в актовый зал распахнулась и появились остальные дети. Всей толпой. Даже полный профан в теории управления массами должен был понять, что если если у народа - полная анархия, но при всё этом каким-то образом собирается большая толпа, то дело совсем плохо. Яна Кудрина не была дилетантом. Напротив, так же, как дочка Сенатора, она, будучи только в первом классе обычной школы, руководила всем младшим звеном. К своей должности она подходила ответственно . Хотя под её руководством было чуть больше сотни человек, она перечитала множество всякой политической и психологической литературы. Никто из взрослых ни разу не имел повода упрекнуть не в меру инициативную девочку-супера в недобросовестном исполнении своих обязанностей. Именно поэтому Яна до самого последнего момента, пока не приехала в школу, была убеждена, что старшей здесь, в своём звене будет именно она и никто другой. Она пребывала в этой уверенности до тех пор, пока не увидела Полину и не поняла, что та будет учится в её классе. Нельзя сказать, что Яна сразу невзлюбила дочку Сенатора. Первые эмоции, которые она испытала - это обида и растерянность. Обида на так неудачно сложившиеся жизненные обстоятельства и растерянность от того, что, оказывается, не только Яна умела руководить. А то, что командовать Иванова умела - это было видно сразу: не прошло и десяти минут, как ребята уже всей толпой ходили за ней, а стоило только Полине что-то начать говорить, смотрели ей в рот. Яне осталось только саркастически наблюдать за происходящим. Она была ребёнком не вредным, скорее, напротив, девочкой контактной и покладистой, но она привыкла быть на первых ролях, а само только присутствие дочери Сенатора переставляло её на задний план. Проще всего было бы смириться, что Яна честно попыталась сделать. К сожалению, иногда натура одерживает верх над здравым смыслом. Где-то в подсознании шла непрекращающаяся кропотливая деятельность по сбору ошибок нынешней начальницы класса (каковых оказалось немного, да почти совсем не было!) и по выгадыванию удачной ситуации. Когда Полина на несколько дней уехала, Яна восприняла это как подарок судьбы. Бахмурова, которую Иванова с какого-то испугу оставила вместо себя, на роль лидера не подходила ни по каким параметрам; была слишком мягкой и застенчивой, а говорить не умела вообще, хотя умение произносить длинные речи - это, как написано во всех серьёзных книгах по психологии, - одно из главных качеств руководителя любого ранга. А когда и Бахмурова куда-то делась, причём, похоже, даже никого не предупредив, Яна поняла, что пора действовать. Всё это время она приглядывалась к происходящему вокруг, пытаясь понять логику происходящих событий, Возможности у неё были сильно ограничены, да и времени с того момента, как она впервые увидела своих будущих одноклассников, прошло не так уж много - всего четыре дня. Именно поэтому, собирая собрание, Яна не имела никакого плана и понадеялась на экспромт. Экспромта не получилось. Чувствуя спиной, как группа вошедших ребят шумно рассаживаются по своим места, девочка испытала приступ паники. И что теперь делать? А если они дружно решат, что это она виновата в Настином исчезновении - что тогда? Оправдываться? Но оправдывается, следуя пословице, тот, кто виноват... Яна вскарабкалась на трибуну. Она ожидала, что все тут же замолчат и начнут слушать её, но не тут то было: ребята громко переговаривались, смеялись; на неё никто не обращал ровно никакого внимания. - Потише можно? - Спросила она. Подождала несколько секунд, повысив голос, повторила то же самое. Не дождавшись, чтобы на неё обратили внимание, взвизгнула так, что сидящие в первом ряду от неожиданности замолчали. - Заткнитесь, блин!! - А это кто? - Произнёс деланно-изумлённый мальчишеский голос из глубины зала. - Глядите, на сцене кто-то стоит! - Держите меня!! - Завопил второй. - Я тоже туда хочу!! Я сейчас пойду! Я уже почти пошёл!! Яна покраснела, как умеют краснеть только очень рыжие люди, но всё ещё старалась сохранять достойную мину. - Ребята, в самом деле, будьте же людьми, а? По хорошему же прошу! - А то что? - Спросила со своего места Катя Агалакова. Даже в сидячем состоянии она выглядела внушительно и невозмутимо, словно утёс. Яна точно знала, что, когда выступаешь перед множеством людей, нельзя отвечать на одиночные выкрики, этим можно сразу снизить свою репутацию в глазах слушающей общественности. И ещё она знала, что нужно отыскать среди толпы нейтральное лицо и все свои слова обращать к этому человеку, будто других не существует вовсе. Она обвела глазами зал, отметила про себя, что там нет Никиты и... этого, как его... имя какое-то польское... Кошмарика, одним словом. Кстати, они ведь в одной комнате живут? Куда они могли исчезнуть одновременно? Есть такой контингент людей, о которых только вспомнишь - они и появляются. Марек, похоже, был из их числа. Едва только Яна успела подумать, что его нет, он тут же появился. Вошёл в дверь и, нимало не смущаясь, пошёл по проходу, направляясь в сторону первых рядов. Точнее, так подумала девочка, что первых, на самом деле он добрался до сцены и полез на неё. Взбирался он долго и тяжело. Но для Яны это оказалось полной неожиданностью, поэтому она не успела отреагировать. Марек, наконец, взобрался наверх, остановился, тяжело дыша. Очки у него запотели, поэтому он снял и протёр их пальцами, снова водрузил себе на нос, подслеповато щурясь, оглядел аудиторию. - Ну, что, допрыгались? - Сказал он, скорее утверждая, чем спрашивая. - Вокруг нашего корпуса стоят старшекурсники и говорят, что из холла никого не выпустят, пока мы не выдадим им Бахмурову. - Как - не выпустят? - Спросил кто-то из зала. - Просто: не выпустят - и всё. Они и сейчас уже двери закрыли, подпёрли их чем-то тяжёлым и поставили там охрану. - А где Никита? - Спросил тот же голос. - Никита в Сети, - Марек говорил спокойно, но тяжело и прерывисто, всё ещё пытаясь отдышаться. - И просил его не тревожить, так что давайте без него как-нибудь... - Без него?! Как же! - Послышалось сразу несколько голосов. - Мы сейчас его сюда прямо в шлеме притащим! - А я сказал: трогать его не нужно! - В голосе Марека послышались угрожающие нотки. - Кто знает, куда могла исчезнуть Бахмурова? Теперь уже все молчали. - Короче так, - Марек глядел в пол прямо перед собой. - Самое главное сейчас для нас - найти Настю. Если кто-то не согласен - может сразу уходить из этого зала. Он не ожидал того, что произошло: чуть ли не половина ребят поднялась со своих мест и принялась пробираться к выходу. Лицо Марека приобрело растерянное выражение. - Эй, вы куда? - Спросил он неверным голосом. Яна стоящая рядом с ним, смерила его с головы до ног презрительным взглядом: - Сядь на место и не мешай мне работать! - Эти слова прозвучали отчётливо и резко, словно пощёчина. - Ребята, - крикнула она, обращаясь к уходящим. - Вернитесь на свои места! Мне нужно кое-что вам сообщить! Сама того не замечая, она сильно, до боли, сплела пальцы, с ужасом ожидая реакции: послушают её или нет...