* Я не фанатка панк- ни глэм-рока. Я пришла в этот клуб для того чтобы просто выпить. Много народа, орет музыка – настоящее одиночество в большой компании. То, что нужно. Я стояла, облокотившись на барную стойку, и тупо водила пальцем по ее столешнице. ― Девушка что-нибудь желает выпить? – промурлыкал бармен, улыбаясь глядя на меня. ― Да, водки, - ответила я, только краем глаза замечая его ухмылку. Он с энтузиазмом стал крутиться предо мной, делая все короткими незаконченными движениями, не отрывая от меня глаз при этом, что сильно раздражало. ― Водка для леди, - тем же быстрым движением он поставил передо мной рюмку с прозрачной жидкостью и ослепительно улыбнулся. Мм... все-таки недолюбливаю перекаченных парней. Глядя на бармена, я поняла рюмку вверх и залпом осушила ее. Он вежливо (но чересчур сладко) кивнул мне. Я поморщилась, а он лишь улыбнулся и с какой-то ложной снисходительностью произнес: ― Еще? ― Давай, красавчик. ― Все, третья рюмка и с моего одиночества хватит... Музыка била по венам разгоняя, алкоголь в них по крови. На сцене выступала молодая неизвестная уэльская группа – бас, барабаны, две гитары и режущие уши вокал – словно ногтями по стеклу. Вокалист в ярко-алом пиджаке и коротких штанах из красного вельвета, прыгал вокруг микрофона, вызывая у разогретой толпы истерику. Алкоголь по старому маршруту добегал до сердца и ударял в голову. В том же темпе музыку перебивало шипение в моей голове. Тише - громче, тише... почти в ритм. Сквозь него и музыку, я еле расслышала звенящий крик. Я стала оглядываться, но похоже, кроме меня никто ничего не слышал, толпа продолжала дрыгалаться под ритм музыки. Недалеко от меня в углу возле бара плясала группа пьяных панков, все высокие с ирокезами, в рваных шмотках – безобидные подростки-переростки, на которых «с любовью» заглядывались охранники. Они вероятно представляли себя на концерте «Пистолз». Я сдавленно усмехнулась. Справа, где я слышала крик, раздались басистые голоса. Боже, Ди, поздравляю, ты сошла с ума! – подумала я и снова уставившись в столешницу. ― Педик сраный! – хохотнул кто-то. Вздрогнув, я повернулась. Справа в самом конце полутьмы зала, куда почти не доходил свет прожекторов, стоя ко мне в полупрофиль и глядя в стену перед собой, ржали два громадных бугая, противно лыбясь. Водка сделала свое дело. Тело подчинялось воли разума, тот в свою очередь заел на чем-то одном и крутил это как проигрыватель зажеванную пленку, вызывая рвотные позывы. Что на этой пленке? Безумное любопытство чокнутой пьяной героини, заставляющее забывать обо всех остальных чувствах, и страхе в их числе. Бармен уже увлекся заигрыванием с другой девушкой (из-за этого я почувствовала себя немного преданной), я залпом выпила водку и громко стукнула рюмкой по столу. Горечь огнем охватила горло, но мой разум уже не обращал внимание на такую боль. Я решила подойти поближе, чтобы разглядеть что происходит и прищурилась. Я разглядела привалившуюся к стене девчушку. Совсем худая, маленькая в черных брюках и серой водолазке, лет семнадцать на вид. ― Эй! – окликнула я, быстро сделав еще шагов пять вперед. Бог мой! Тщедушное тельце, обмякшее, опирающееся на стену, вовсе не девушка! Это парнишка... В момент когда я это осознала, бугаи обернулись на меня и бурили меня озлобленным взглядом. Тяжело подавляя желание бежать я что есть силы, я нервно сглотнула и собрав всю свою смелость, как можно уверенней стала подходить к ним, и пытаясь переорать музыку завопила: ― Алекс! Какого хрена? – боковым зрением замечая оторопевшие лица бугаев, они ничего не успели сказать, - Господи, я не могу поверить! Я же тебя обыскалась! Что вообще происходить??? – последнюю фразу я выпалила на ходу и сама пожалела об этом, осознавая как наигранно это выглядит – пьяная девушка корчит из себя супергероя, спасая «своего парня». Схватив парня за плечи, я отчаянно стала трясти его, пытаясь привести в чувства. Тщетно. Парни снова загоготали, и мое сердце резко кольнул страх. Собрав все оставшееся самообладание, я обхватила парнишку за талию, перекинула его руку себе на плечо и продолжала тараторить, ругая совершенно незнакомого мне человека. Я старалась не поднимать глаз на этих придурков, но во мне сжалось от внезапно появившегося ужаса. Ругая любезность бармена, и себя за податливость, я зашагала вперед, направляясь к выходу. ―Ха! Нашла себе педараса! – насмешливый голос звучал уже позади меня, услышав как в продолжение угрожающий кашель охранника, идущего мне навстречу, я вздохнула с облегчением и подумала что поздновато он появился! Вытащив парня в фойе я покосилась на другого охранника стоящего на фейс-контроле, тот хихикнул увидев меня. Кинув на него осуждающий взгляд и вывела парнишку в дверь, прочь из полумрака. На углу здания клуба, я нашла лавочку, скрытую в тени какого-то кустарника. Усадила его и села рядом, наконец-то вдохнув свежий воздух, от которого у меня закружилась голова, я уже по-другому оценила ситуацию – поверхностно. ― Наклони голову, - посоветовала я, придерживая парня за плечи. Он был не в состоянии уловить волну, в такт которой качалось его туловище и резко уронил голову. Его шумно вырвало, я старалась держать его волосы. ― Черт возьми! – простонал он, хватаясь за живот. Казалось что воздух вокруг него был подобен воде, а его словно корабль кидало из стороны в сторону. ― Все хорошо, - проговорила я, убеждая скорее себя и стараясь не дышать. * Одиночество и водка, ну просто коктейль «Найди друга». Я не долго искала ответ на вопрос «что делать». ― Все, лучше пойдем, пока ты не нашел еще приключений. Мы доехали в автобусе до моего дома, я молилась что бы его не стошнило прямо там. Вести его было совсем легко, худой, маленький парнишка. Он бессильно свалился на диван, спустив ноги вниз. Я стащила с него ботинки, положила его ноги на диван и укрыла пледом. Окинув его взглядом, я почувствовала что-то странное, но свалив все на алкоголь, села на кресло у окна и почти сразу отключилась до утра. Очнувшись от скрипа, я мигом вспомнила все что было вчера так, словно вчера напилась в «ноль», а сегодня мой мозг мне мстит воспоминаниями. Но я вовсе не сожалела об этом, хотя в душе и зарождалось обиженное чувство стеснения, и даже сам страх ругал меня за вчерашнее. Стараясь откинув все неприятные мысли, я повернулась к дивану, где вчера положила парнишку. Я видела лишь его затылок, он вращал головой словно делал зарядку – разминался с утра. Наверно, он оглядывал мою комнату. ― Ты... – начала было я. ― Я не все помню, что... – он осекся. Его голос был таким слабым, словно он в это время мучительно пытался вспомнить как хотел закончить предложение. Лицо его было совсем бледным, словно его кожа была прозрачная. На нем так ясно выделялись серые круги под широко распахнутыми глазами, словно углем очерченными ресницами, они были словно кляксы на бумаге. Плотно обтянутые кожей скулы еле заметно шевелились, так если бы он скрежетал зубами. Прямые черные волосы, спутанные ото сна, стрижка «каре». ― Все хорошо, ничего плохого не случилось. Он глянул на меня, как будто я сказала глупость и произнес: ― Я Кристофер, а ты?.. прости я не помню. ― Я и не представлялась, меня зовут Диана, можно Ди, - отозвалась я, и стала подниматься с кресла, чувствую боль во всем теле и то как голова будто стала тяжелей килограммов на сто. - Пиво будешь? – скрывая за улыбкой наступившую немощность спросила я. Он молча кивнул. Я сходила на кухню. ― Возьми, - я протянула ему банку. Совсем близко к его лицу я почувствовала смущение. Пиво зашипело когда Кристофер начал его открывать, наверно я его растрясла. Затем он отпил немного и поднял голову что бы увидеть мое лицо. А я тупо стояла над ним, не отрывая глаз. ― Спасибо, - он даже не старался улыбаться. – Только зря ты так, ты же все-таки меня не знаешь. Все мое нутро было против моего вчерашнего безрассудного поступка, и если б не это, я бы не удержалась на ногах от такой неблагодарности. Хотя он бы прав. Но я все-таки не совладала с собой. ― Было бы лучше оставить тебя? – он по-прежнему смотрел на меня, и в его похмельных глазах я разглядела частичку того вчерашнего моего переживания. Его лицо выглядело таким измученным, не мудрено... и мне стало немного жаль что он пришел в сознание, что я больше не могу да него дотронуться. ― Было бы лучше что бы эти кретины тебя избили или вообще изнасиловали? – я слышала свой голос, словно из дальнего угла комнаты и почувствовала что срываюсь на тихий крик. Его глаза чуть прищурились, и он отвернулся в сторону. ― Хороших людей не бывает, - сдавленно произнес Кристофер. ― Ты бы вчера об этом вспомнил, - обиженно сказала я. - Хотя ты прав, люди или слишком скромные, от них мало проку - посочувствуют и уйдут, или просто тупые ублюдки, с этими ты должно быть знаком. Я почувствовала себя неприятно, распинаясь перед ним, однако не удержалась от надменного взгляда. Его глаза, серые как предгрозовое небо, неожиданно... хотя не так уж и неожиданно для неба... в этих глаз появилась прозрачная вода. Уголки его глаз были сильно искривлены, опущены вниз, казалось что это глаза какого-то животного, волка или собаки, например. Я отбросила эти мысли подальше и сосредоточилась на выражении его лица. Он ее заметно приоткрыл рот и снова обернулся ко мне. ― Знаешь... – голос Кристофера звучал, словно он разучился летать, словно я его укорила в том, в чем он был не виноват. ― Ведь мне все ровно что случится со мной без него. ― Без него? – спросила я, присаживаясь рядом. Не следя взглядом за мной, он упал ко мне на грудь лицом и беззвучно затрясся. Если б я видела это со стороны я бы широко открыла глаза от удивления, но это было не та... и я просто обняла его и гладя по спине, простонала: ― Все будет хорошо. ― Не будет, - прошептал он, приглушенно всхлипывая. ― Без него не будет, без Дэвида... ― Это твой друг? – вопреки своим утешениям спросила я. ― Нет, это мой кумир. Ммм... Крис был влюблен в вокалиста довольно известной британской группы. К сожалению гомосексуализм вошел в моду не только у американских псевдо-талантов. Прочитав это подобную историю в журнале, я бы наверно засмеялась, но, обнимая Кристофера, слушая его не связные слова о любви, мне вовсе не хотелось смеяться. Ведь он считал себя далеко не фанатом, ему казалось что это... судьба? Крис сказал мне что он бисексуал, как и этот Дэвид. Что видит себя только с ним... Эта фанатская уверенность в восемнадцать лет могла граничить с безумием. Но с каждым его словом, я сама стала понимать что схожу с ума. Медленно желание утешить перерастало в сексуальное влеченное, настолько сильное что стало граничить с нелепостью... с тем что люди называют «любовь». Как глупо с их стороны верить что внизу живота рождаются бабочки. * Его недоверие ко мне прошло достаточно быстро. И в следующую встречу... Это произошло неожиданно для меня, он позвонил сам и предложил пойти с ним на глэм-фест в одном из пригородных клубов. Наверно, я неосознанно мечтала о встречи с ним и поэтому очень обрадовалась и даже не старалась избавиться от своего влечения к нему. Для меня это было занятно, ведь в последнее время я совсем перестала рисовать. Вдохновение прошло, и я стала тонуть в реальности. Это было так мерзко, простое существование убивало во мне все что я копила своими рисунками. В этот период я сломала ни один карандаш. После встречи с Крисом ничего не изменилось, лишь то что я больше не хотела брать карандаш в руки. Итак, фестиваль. Единственное что мне нужно было это фотоаппарат. У меня появилось страстное желание иметь у себя фотографию Криса. Словно я стала фанаткой фаната. Я говорю как, потому что меня в каком-то смысле пугало слово «любовь», ведь есть источники утверждающие что это навсегда. Один человек сказал «в современном мире не осталось мифов в которые верят массы, кроме любви, дружбы и счастья», но вы не найдете информации об этом человеке в Интернете... Мало ли в жизни случайностей становящихся в последствии сюжетом? Мы встретились возле входа в клуб за полчаса до начала. ― Может, выпьем пива? – предложил Крис. ― Я не против, - улыбнулась я. Мы встали не далеко от клуба, стараясь не привлекать внимание по крайней мере охраны. ― Только обещай мне не напиваться, - шутливо попросила я. ― Ну я подумаю. ― Он поглядел мне в глаза и прищурившись улыбнулся, - но ведь ты все равно обещала что все будет хорошо. С минуту мы просто молчали. Но эта минута не была столь долгой как пишут в книгах, мне наоборот было хорошо и тепло рядом с ним, даже в молчании. ― Я достаточно пьян чтобы сказать тебе, - произнес он когда мы допили, и дождавшись пока я посмотрю ему в глаза, продолжил, - ты просто ангел, который чудесно рисует. ― Спасибо, - коротко ответила я. ― Мне очень понравилось. Перед концертом, уже в клубе мы заказали водку, и Крис клятвенно пообещал мне ничего не смешивать, что мне польстило. Концерт начался поздно и с какой-то группы, которую я слышала впервые, и мягко говоря была не в восторге. ― Я в уборную. Надеюсь с тобой ничего не случиться. Крис улыбнулся и пообещал что все будет хорошо, копируя этим меня саму. Идя в туалет, я думала о том что здесь бармен не так красив как был в том клубе, хоть и такая красота могла понравиться лишь тщедушным девочкам. Но все-таки большое количество мускул не возмещает отсутствия мозгов. Я оглядела себя в зеркале, убедившись что выгляжу так же хорошо как и дома. И легко поправив прическу вышла, все больше чувствуя уверенность, разливающуюся по моим венам от сердца. Мне было плевать насколько изменчива она была, плевать как надолго ее хватит. Выступала уже следующая группа, народ кучнее встал у сцены, и мне потребовалось больше времени чтобы протолкнуться к бару. В кокой-то момент, ища глазами Кристофера, я остановилась на полушаге и казалось, перестала дышать. Нет, это было не похоже на те прежние переживания, до знакомства с Крисом. Желание вперемешку с ненавистью, как если б меня предали, неизвестный страх... смущение. Кристофер стоял там же где я его оставила, и... Боже мой, он обнимал за талию парня. Тот был выше и намного массивнее его, белые волосы торчали ежиком, слишком много лака – отметила я про себя. За профилем парня я не смогла разглядеть лицо Кристофера. Слезы подступили в уголки глаз от затаенного дыхания, я машинально отвернулась на сцену и вздохнула. Женоподобный вокалист вцепившись в микрофон скандировал о любви к женщинам, таким склизким голосом призывая защищать «слабый» пол. Его огромные, страшно перекрашенные темно-синей тушью глаза, слабо блестели как дешевые стразы. Казалось что он был не в своем уме, бросая в толпу себеподобных приторно-пошлые сравнения, не имеющие смысла. Весь этот глэм-рок становился все больше похож на театр уродов. Никто не замечал моих черных слез капающих вниз на танцплощадку замусоренную бычками и пластмассовыми стаканчиками. Теперь я не сильно отличалась от этой тусовки, тушь потекла, превращаясь в уродливые разводы. Оцепенение прошло, и я бросилась к выходу, не оглядываясь на Кристофера с его новой пассией. Ангел или демон был моим советчиком, это уже не имела никакого значения. А ведь вчера мне казалось забавным влюбиться в мальчика би, а сегодня я схожу с ума из-за него. Дешевое вино, отлично; самоуничтожение, как раз то что нужно для такой «тонкой натуры» как я. Ха-ха! Если вспомнить сколько творческих людей убило себя так!.. Прекрасно, утром следующего дня я даже помнила какой круг делало мое сознание перед тем как уснуть, под повторяющиеся звуки вибрации телефона на столе. Кутаясь в теплый плед, я боялась оторвать голову от подушки. Я оглядела свою комнату, нашла глазами сумку с пивом у окна. Слишком далеко что бы дотянуться. О Боже, моя голова! Открыв банку пива я чуть ли не залпом отпила половину. Диана Вэйн, а в будущем студентка Художественного Университета, полностью сошла с ума, а вот и первый шаг к моей деградации. Браво! Я оглядела свои рисунки, развешенные по стене. И почувствовала что-то мерзкое у себя внутри. Затем пришло раздражение и разгорающееся желание сорвать все листы со стен и порвать в мелкие клочки. Но учитывая мое состояние, вспышка бессильной злости исчезла сама собой. Присев на кресло, я потянулась за телефоном на тумбочке. Двадцать шесть пропущенных звонков. Вау... ― Ахаха! Господи! Лучше б, тебя вообще не было в моей жизни! – слабость в собственном голосе разозлила меня, будто кто-то это слышал... Почувствовав неожиданный прилив сил, я отшвырнула телефон в стену. Тщетно. Сознание играло со мной, снова. Телефон не долетел до стены и приземлился на пол за метра два от двери. Я снова засмеялась. * Так прошло несколько недель. Я не знаю сколько, я потеряла счет дней. Я не выходила на улицу. Я точно знала что он позвонит мне... не включала телефон даже не потрудилась проверить работает ли он. Опустошив все запасы алкоголя, хранившегося у меня до лучших времен в университете, я решила позвонить отцу. Маргарет – моя мачеха, очень злилась когда я звонила Тому с домашнего телефона. Но я все же решилась. ― Маргарет, позови Тома, - попросила я как можно скрывая наигранную радость в голосе. Роль приемной доченьки мне была противна. ― Дорогая, его нет дома. Что ты хотела, может я смогу помочь? – притворялась не одна я... ― И еще, я же просила... ― Маргарет! Мне нужен отец! Мне срочно нужны деньги! – резко повысив голос я допустила ошибку, и тем самым провалила весь спектакль. ― Извини, - ее голос тоже потерял былое дружелюбие, - Том отправил тебе деньги месяц назад! Ах, ты же знаешь как нам сейчас тяжело... – ее пафосная игра меня убивала... ― Я хочу что бы ты сейчас же подняла свою задницу и отправила мне эти чертовы деньги! – теряя контроль заорала я в трубку. ― Кажется я уже сказала. Не считай себя несчастной Золушкой! – добавила она с укором. Я со злости резко бросила трубку на блок. Остановилась и услышала свое тяжелое дыхание. Мне захотелось плакать. Но кто я такая? Я ничто, у меня просто не осталось сил в здравом уме смотреть на этот мир... я не принимаю наркотиков, и поэтому не заслуживаю всеобщей жалости, или как чаще всего, неодобрения. Алкоголь не разрушает мое тело, он стимулирует мои мысли... он их убивает. Я бросилась одеваться. Моя мама... мама, оставила мне деньги на университет и рвалась в банк снять... определенную сумму. Стояло одеться солидно. Я нашла в гардеробе черный пиджак и туфли – я никогда не одевала эти вещи, благодаря этому надев туфли, заныли ноги. Встав перед зеркалом, я оглядела себя. Ничего особенного, моя внешность мне больше не нравилась, я больше не находила себя привлекательной. Схватив маленькую, в тему к пиджаку строгую, сумочку, с пластиковой картой и номером счета, спешно открыла пачку жвачки и взяла одну «подушечку» в рот. Торопливо потянулась к дверному замку. И в этот момент меня напугал короткий звонок. Замок щелкнул и я легонько толкнула дверь от себя. ― Кристофер? – я встала как вкопанная у порога. ― Ди, куда ты пропала? – спросил он с острой обидой в голосе, смоченной тревогой. Я почувствовала слабость в коленках, словно стояла под холодным душем. Я как будто увидела себя в его глазах, свой взгляд, бешенный, совершенно невменяемый. Мои помутневшие глаза смотрели на меня из его ясных синих глаз, так красиво обрамленных темными ресницами. Я почему-то вспомнила листы с рисунками, кривой стопой лежащие на полу в комнате. Бардак, пустые банки из-под пива на кухне... ― Что с тобой, Ди? Ты пьяна. – Это был уже скорее не вопрос, а утверждение. – Что случилось? – повторил Кристофер. ― Да ни черта не случилось! – срываясь на крик ответила я. Так словно он был виновен... Да был. В мыслях услышав свой жалкий крик, я осознала насколько по-дурацки наверно выглядела, на гране пьяной истерики. Насколько тошнотворной казалась мне такая жизнь... а теперь я виню человека не сделавшего мне ничего плохого. Да, господин судья, Диана Вэйн невменяема... Рука Криса коснулась моего плеча, и он несильно толкнул меня к кушетке, я послушно опустилась на нее. Прикрыв входную дверь, Кристофер присел рядом со мной. ― Я не верю, - произнес он, а я же просто сидела пялясь в одну точку, без идей, даже не видя смысла отвечать. ― Диана! – стараясь достучаться до меня он повысил голос. Я так и не ответила, просто повернула безучастные глаза на него. ― Ди! – почти закричал он полным ужасом голосом, так словно я умирала. ― Я жива, все в порядке, - тихо, одни губами, прошептала я. На секунду, его лицо оживилось, но затем живость снова сменилась озабоченностью. ― Ди, ― вкрадчиво начал он, - скажи мне что с тобой? ― Ну ты же меня не знаешь! Так какое тебе тогда дело? ― Я хочу узнать тебя, но мне казалось я тебе неинтересен. ― Ты? Да ты даже не можешь представить... – я осеклась не зная что ему сказать, но сказать хотелось многое и громко... – Это тебе не нужно! Ты просто эгоист, если так считаешь! Как же ты мог так думая... На этот раз я сорвалась и закрыв лицо руками, зарыдала. Крис положил мне руку на плече, но я резко дернула им, желая скинуть его руку. ― Тебя обидели? – быстрым тревожным голосом заговорил он, - Ну успокойся же! Скажи мне... – его голос снова упал на мольбу. Я ничего не могла сказать. Мне было попросту нечего сказать. Я сама навыдумывала себе проблем. Как в детстве, когда только училась... срисовывала с фотографий и картинок, не придумывала сама, наверно я что-то не то прочитала... Да к черту все! Я сама не понимаю себя... я обманываю кого-то... сую градусник в горячий чай... Плачу. ― Кристофер, - я убрала руки от лица и посмотрела на него, стараясь придать более-менее ясное выражение своим глазам. Он оглядывал прихожую, будто ища что могло бы меня успокоить, а затем наткнулся на мой «осмысленный» взгляд. Мои руки дрожали, я и не старалась притворяться что мне хорошо. Я думала о его мыслях. О том о чем мог бы думать Крис, в моих самых откровенных мечтах. Я вытащила жвачку изо рта, о которой давно уже забыла, и прилепила ее к краю кушетки. ― Ты хочешь меня успокоить? – спросила я, прищуривая глаза. ― Скажи как? Объясни что случилось? Почему ты ушла тогда... куда? – Крис снова засыпал меня вопросами, найдя по его мнению наверно подходящий момент. Какая детская наивность. ― Можно я так объясню?.. Приближаясь ближе к его лицу я смотрела в глаза цвета стали, а почувствовав губами его губы поняла что такое вечность. ― Ты же хотел что бы объяснила тебе... Теперь ты понимаешь? – я улыбнулась ему, разглядывая полузакрытые глаза которые словно продолжение его губ касались моих. ― Тот блондинчик целуется лучше меня? Сталь его глаз отразила свет лампочки, освещающей прихожую, и света стало в два раза больше.