Не говори мне, мама: "Разбужу на утро". Затаился холод в звездах. Я земляным орехом скорчась, жду, когда весь мир вокруг взлетит на воздух. Уже бежит огоньпо фитильку, внедренному в подол сердечной сумки, и порох-пусть недвижный-начеку. То, мама, не простая буря в рюмке, а груда слов, что бьется в потолок, танцует на полу, как шарик ртути. С гитары кем-то сорванный колок подобным заменен колком не будет. И не собрать тех слов в один бокал, не отстранить: "Не пью, возьми обратно. Он создан, чтоб поддерживать накал другого, кто сильней меня стократно". Все стало просто, сколько не иди- с моих наклонных сбиты, стерты точки. А сердце воспаляется в груди, нанизанной на ленту-позвоночник. Не говори мне, мама: "Разбужу". Не засыпаю я, а замираю. Боюсь, что в новом свете, по утру проснусь не я, а женщина другая.