Хотя и жили вместе долго, порой ложились и костьми, не стала жизнь взаимным долгом перед друг другом и детьми. Теперь, когда настала старость, и похирели стать и плоть, увидели, что с вами сталось, и душу ест печаль и злость, не на себя, а друг на друга. И поедом готовы съесть и от тоски, и от испуга за то, что в вас сегодня есть.