Судьба моя не уже и не шире, Чем тот, из снега выползший листок. Я пёс земли, назвавшейся Сибирью. Я клок её. Мохнатый грязный клок. Здесь подле нас расходятся маршруты, И мы в бока втираем чёрный лёд. Я всё смотрю, как кто-нибудь кому-то В дверях поспешно лапу подаёт. Как долбит наст воркующая стая, Как ветки гнут гирлянды спящих птиц… Но голод страшен…страшен, как китаец, Страшней, чем холод и тоска больниц. Ему я даже ближе, чем племянник, И в том родстве поблёк я и опал. Знаком мне кнут… и меньше - сладкий пряник, Что вниз летит, но выше всех похвал. Торопит ночь, окрашенная грустью, В подвал, где сломит ногу ушлый кот. Вся жизнь моя – такое захолустье, Что вряд ли кто-то в ней меня найдёт. Стоят столбы в простынках заголовков: «Продам»… «Продам»… «Продам» - кому ж впервой… А я замёрз на этой остановке, Но пахнет мясом – значит я живой.