Ты слева, за плечом, немного сзади, Тебя не вижу – видеть не хочу. Но чую всей спиной, так чуют гадин, И от того стихом почти кричу! А ты учтив, ты тих, ты вежлив даже, Протрешь очки в оправе золотой, Свой взгляд на нас в доносе перескажешь, Приправив долей яда небольшой… Любой мой промах, резкое движенье, Оплошность, даже малая моя… Ты нанесёшь удар без промедленья, Моя очковая змея! Не стал бы я бумагу тратить даже, Чтоб все твои уловки описать, Но, к сожаленью, вновь к услугам вашим Пытаются в России прибегать. И мой оплот, моя слепая вера – Не стерпит век трагедии второй, Россия не допустит изувера, Не повторится вновь тридцать седьмой! Но если ж мой оплот, лишь призрак бледный, Развеется, как папиросный дым… То этот стих, пожалуй, крик предсмертный Перед твоим ударом роковым.