Очнувшись поутру, потер подбородок: он нещадно болел. Самый его кончик распух и на нем запеклась кровь «Кто это, – подумал я, – так здорово меня звезданул?!» Преодолев алкогольную амнезию, вспомнил: это я сам упал! Хрястнулся об асфальт точно подбородком… Как это можно было так упасть?! Сварив кофе, стал припоминать вчерашние авантюры… Как тискал, например, Матильду: - Вот это называется «топик», да? – спрашиваю я Матильду. - О, да!.. – вздыхает Матильда, – это «топик»!.. - А вот это называется «стринги», да?.. - О, да, это «стринги»!.. Какой же ты дремучий… О, да!.. И тут Матильда, прервав свои вздохи, очень серьезно спросила: - У тебя презерватив есть? - У меня его нет… - Ну, тогда и секса нет! – и Матильда стала приводить себя в порядок. - Из-за какого-то гандона?! - Ага… Мне же потом вынашивать и растить! Если что… - Ой, подумаешь, проблема!.. Вместе выносим и вырастим! Если что… - Ага!.. А рожать-то мне одной! - Ну и что?.. Родить – не убить! Европейские народы, между прочим, вымирают из-за таких, как ты… Никто не хочет рожать! Но Матильда проявила завидную несгибаемость. И я побрел в ближайшую аптеку... А по дороге столкнулся с Андреем Шавреем. И человек-легенда торжественно вручил мне два пригласительных билета - на официальный прием, который устраивал посол некоего восточноевропейского государства! Имя страны я не хочу называть… В мире и без моих мемуаров тревожно! Скажу лишь, что титульная нация этой страны знает толк в выпивке и закуске! Этот народ веками соревновалась с русскими: кто лучше воюет да кто страшнее пьет? Даже изобретение водки они пытались у нас оспорить, и лишь благодаря великому гастроному, ныне, увы, покойному Вильяму Похлебкину удалось доказать, что водка, это все-таки исконно русский продукт… Несмотря на родственные славянские узы, этот восточноевропейский народ, к сожалению, затаил на нас множество мелких, средних и крупных исторических обид. Но он все-таки достоин уважения! Его женщины – одни из самых красивых в Европе, а мужчины – одни из самых храбрых: когда Гитлер напал на их страну, то были случаи, когда они бросались на немецкие танки с саблями наголо… Наверное, думали, что танки делают из хвороста! Итак, у меня в руках пригласительные… Щедрость Андрея объясняется просто: во время предыдущего приема охрана посольства вынесла его головой вперед – до такси – в абсолютно невменяемом состоянии. Действительно, очень уж вкусный у братьев-славян алкоголь – невозможно удержаться! И вот Андрей устыдился и решил пропустить очередное мероприятие… Звоню Матильде: - Спускайся вниз, любимая… Идем бухать! - Какие резкие, однако, повороты в судьбе! - съязвила Матильда, но вышла. Подходим к зданию посольства. Матильда орет: - Что?! Сюда?! Почему не предупредил! Я же не одета! - Ты несколько преувеличиваешь, дорогая… На тебе мое любимое ситцевое платье в горошек! Предъявляю билеты. Охрана оглядывает нас скептически: на мне джинсы и майка ярко-красного цвета. Я купил в «сэконде» белую майку и собственноручно ее выкрасил… У посольских секъюрити, наверное, шнурки на ботинках дороже, чем моя майка! Но ничего – впустили, куда им деваться… Заходим во двор… Мать твою! Полный двор всяких атташе – военных, культурных… Смокинги, мундиры, вечерние платья! В глазах рябит от орденов и бриллиантов! - Матильда, - говорю, - не комплексуй… Все равно мы здесь самые красивые! Идем к столу и принимаем – для храбрости. Немножко расслабляемся. Среди важных персон замечаем скромную девушку, одетую очень просто. Подходим к ней, знакомимся. Оказывается, это дочь некоего дипломата, который представляет некую восточноевропейскую страну в некоей западноевропейской стране. Паночка приглашает нас на свою яхту, пришвартованную у пристани рижского яхт-клуба. На борту мы пьем с матросами и капитаном. Я начинаю орать: «Вшистко в пожондку! Польска не сгинела!» Капитан дружески, как бы утешая, похлопывает меня по плечу: «Не сгинела, не сгинела…» А вот что было потом – не помню… Как добрался до дома? Где потерял Матильду? И тут раздался звонок. Это любимая вышла на связь: - Сволочь, ты жив?.. Ты напился вчера, как свинья! Ты пел советские песни! Ты чуть было не упал в реку! А потом притащил на яхту каких-то пьяных латышских баб! Ты где их нашел?.. Мне было стыдно за тебя перед капитаном… А потом ты вообще исчез! Ты забыл меня на яхте, сволочь! Ладно, яхтсмены проявили ко мне галантность! А ведь могли бы изнасиловать! Трудно им, что ли?.. А тебя, сволочь, я лишаю любви и кухни!.. И Матильда бросила трубку… А я сел к рабочему столу – творить! Ведь, как наставлял Сомерсет Моэм: «Чтобы ни случилось, какие бы испытания ни посылала судьба, всегда можно, переработав негативный опыт, использовать его для создания шедевров!» Цитирую, как обычно, по памяти.