Моя первая любовница была постарше, чем я. Она воспитывала двух детей, мальчика и девочку, работала заведующей магазина «Мясо-рыба», а муж у нее был милиционером. С мужем она, правда, хоть и не разводилась, но какое-то время жила отдельно, перебравшись в квартиру своей матери. Сидя на скамейке перед магазином солнечным прохладным утром, я обратил на эту женщину внимание. Она художественно раскладывала в витрине консервные банки: “Сардины в масле”, “Сельдь атлантическая”, “Тефтели рыбные”. Меня, сидящего в трех метрах, не замечала. Я наблюдал за ней и восхищался ее лицом. До сих пор не могу понять, как с таким лицом можно было работать в советском магазине “Мясо-рыба”? Как из фильма Годара лицо! Бывает… А я тогда временно обитал в квартире покойной бабушки. Семейный совет решил, что время, оставшееся до призыва в СА, я должен пожить самостоятельно. И оказалось, что мы с Натальей Петровной – соседи. Познакомились — у мусорных баков. Ко дну наших ведер прилипли кусочки мокрых газет, и мы отвернулись, чтобы выцарапать их ногтями, незаметно друг для друга. Потом курили у подъезда, разговаривали. Прошло около часа. Я вдруг вспомнил, что у меня на плите варится суп-беженка. Рецепт этого изумительного блюда очень прост — варишь то, что найдешь. Годятся любые ингредиенты. Кроме разве что сухофруктов. Я попросил Наталью Петровну обождать, пока сбегаю туда-сюда. Она отказалась: “Засиделась я чего-то!” Мой суп к тому времени уже превратился в сероватую кашицу. Долив крутого кипятка, я вернул кашицу в супообразное состояние, и с удовольствием это похлебал. Наталья Петровна стала подкидывать мне халтурку: я помогал разгружать селедку и мороженую треску. Однажды, на складе использованной деревянной тары, Наталья Петровна прижалась ко мне, и стала горько рыдать. Я тут же, недолго думая, заявил, что хочу на ней жениться! И позже даже перерисовал из учебника по столярному ремеслу чертеж детской двуспальной кроватки... Муж-милиционер, как судачили в округе, за нами следил. Вроде бы садился в засаду с биноклем. А однажды заявился ко мне домой, пил чай и долго рассказывал, какая Наталья Петровна была оторва в юности: тесно общалась с уголовным элементом и фарцовщиками. А он, тогда еще курсант Рижской школы милиции, якобы вырвал ее из сетей преступного мира и снял с иглы. Наталья Петровна хохотала, слушая мой пересказ: “Да, он из-за меня даже ни разу в жизни не подрался, как следует!” У меня телефона не было, а на квартиру мамы Натальи Петровны звонить было нельзя, чтобы маму, и так расстроенную, лишний раз не травмировать. У здания поликлиники, на асфальте, мы писали мелом дату и время свидания в заранее условленном месте. Днем по выходным мы катались на велосипедах, а по ночам гуляли по району. Наталья Петровна не любила приходить ко мне домой. Она говорила, что, в таком случае, почему-то «чувствует себя шалавой». Встречались мы на квартире ее мамы, когда та отсутствовала. Однажды мама пришла не ко времени, и мне, как классическому водевильному герою, пришлось прыгать из окна. Успел только натянуть штаны, а обувь я держал в руках. Этаж, к счастью, был первый, но внизу, как назло, росла крапива. Две женщины с детскими колясками, которые прогуливались рядом, сначала замерли, изумленные, но, быстро опомнившись, стали громко кричать мне вслед. Скорее всего, они приняли меня за вора… Свое предложение руки и сердца я больше не повторял, а Наталья Петровна о нем как будто забыла… И вот как-то, выпив с ней вина, я проявил слабость и признался, что “устал прятаться от всех как шпион”. Мы оба немножко всплакнули и следующая наша ночь была самой яркой за всю love-story. И последней… Через пару дней я уехал к другу на дачу, помочь с ремонтом. А когда через неделю вернулся, Наталья Петровна встретила меня очень холодно и ясно дала понять — отношения закончились. Переживал, конечно! Но не долго... А Наталья Петровна вернулась к мужу. Видел их как-то издалека, всю семью. Наталья Петровная вела мальчика за руку. Милиционер нес на руках спящую девочку. Девочка трогательно обнимала папу за шею, склонив голову ему на плечо. И я тешу себя тем, что, возможно, сыграл какую-то роль в восстановлении этой семьи. Вскоре я переехал в другой район. Наталью Петровну с тех пор не видел. Да и не очень-то хотелось.