По профессии Марина — актриса. Талантливая. И как все талантливые артисты — малость глуповата. Но красоты — неописуемой! Платиновые волосы колечками. Огромные зеленые кошачьи глаза уголками вверх. Губы красные, большие. Тело тоже большое — холеное, сильное. Царица эдакая! Суламифь и Брунгильда — в одном флаконе. Декаданс и Ренессанс — в гармоничном сочетании. Не девушка, а джип “Чероки”! Такое вот странное сравнение мне вдруг в голову пришло… Она соблазняла меня, поглаживая мою ногу под столом. На Рождество это было, на протестантское. Отмечали шумно. Ведь любая праздничная дата хороша для русского человека! Потому что наш Великий Русский Праздник – всегда с нами! Я не обращал на руку Марины никакого внимания, смаковал «Капитан Морган» и грыз копченый окорок. Я бы, может, и соблазнился, но, во-первых, был в то время серьезно влюблен в другую девушку. Во-вторых, в том же помещении находился lover Марины, который превосходил меня в размерах раза в два, как минимум. Он был игрок-ролевик. Их тех, которые по мотивам Толкиена ролевые игры придумывают. Он у них там числился хоббитом. Ничего себе, думаю, “хоббит”! Как породистый хряк! Сомнет меня как банку-жестянку и даже не вспотеет… Вобщем, я наслаждался ямайским ромом, и думал о любимой девушке. Она уехала кататься на лыжах в швейцарские Альпы. Я держал за нее мысленно кулаки — только б не загремела, отчаянная, на особо крутом спуске! Я так волновался, когда провожал ее в Альпы, что вместо “ни пуха ни пера” неожиданно брякнул “скатертью дорожка”. Она не обиделась, а только рассмеялась. Лыжница! Марина же собиралась, видимо, протереть мои джинсы насквозь… Вообще-то она хорошая. Добрая и чуткая, хотя и красавица. И неприкаянная какая-то. По профессии работы не имела. Занималась всевозможной ерундой: вела презентации и зачитывала сводку погоды на радио. Поклонников — пехотную дивизию можно сформировать, а замуж идти не предлагают. Каждый был не прочь покувыркаться с ней, а вот руку и сердце предложить — никто и не спешил. «Хоть бы этот “хоббит”, что ли, гад, на ней женился!» – пожелал я ей в то Рождество. А последний раз мы виделись на презентации одного модного журнала. Она эту презентацию вела. Ее густые платиновые волосы были подняты вверх и стянуты в некое подобие куличика, какие дети лепят из песка. На экране, без звука, демонстрировался гениальный “Мертвец” Джармуша. Я прошептал на ухо близстоящей фотомодели: “Джармуш!” — и со значением покачал головой. Модель не врубилась. “Мертвец!” — и я мотнул головой в сторону экрана. Модель отошла от меня на безопасное расстояние. Познакомиться не получилось… И тогда я прилежно занялся изучением блюд и напитков. Остановил свое внимание на моллюсках и текиле. Научил пару человек, как наиболее эффектно и артистично эту текилу пить. Они же в благодарность научили меня, как правильно есть моллюсков. Ко мне подошла Марина. За руку она держала очень красивую, вызывающе одетую девушку с высокой прической и ярким мейк-апом. И представила ее мне: — Познакомься, пожалуйста, это мой жених — Валера! Наведя резкость, я понял, что Валера — переодетый в девушку мужчина. «Ох, мать твою! – думаю. - Как же это тебя, бедняжку, угораздило? А хоббит-то куда подевался?» Я пребывал в легком смятении чувств. Но потом выпил водки и закусил лососиной. И сразу все стало на свои места. А позднее мы всей большой пьяной компанией парились в бане, как древние римляне времен упадка империи. Голышом. Обнаженная и мокрая, Марина показалась мне еще прекрасней. Тела прочих гостей были не столь совершенны, а фотомодели париться без купальников не захотели (потому же, наверное, почему профессиональные боксеры не дерутся на улице). Так что Марина стала бы фаворитом в борьбе за титул “Мисс Парилка”. Если бы таковой конкурс проводился.