Заросший весь седыми волосами, Как леший, в лес в припрыжку уходил… Подвинулся! Качали головами, Когда Стахван на мину угодил. Стахван, мой дед, на мине подорвался, А прадед, дед-Андрей с ума сошёл, Он ведьмаком в деревне прозывался, За что его «нечистый» и увёл. В чём ведовство его обозначалось Материально, разговор не шёл, Но, мужичьё его остерегалось, Мол, как бы часом порчу не навёл… В сорок седьмом случилась голодуха, Крапиву, лыко, лебеду жуём… А дед Андрей носил тогда для внука Полу уснувших слётков воробьёв. Коренья, травы, сладкие какие, Он из лесу «от зайца» приносил, Наверное, подножный корм в России Не только для меня спасеньем был. Когда я в бане, вдруг, ошпарил руку, И дома голосил, что было сил, «Намажь говном коровьим внуку руку», Он бабушке, как помню, предложил. И от совета, как казалось, злого, Ещё сильней я начинал орать… И лишь теперь прознал, что от ожога, Лишь так в народе принято спасать. Когда молился, то, как будто, тучею Он надвигался и, как гром, ворчал: «От гада ползучего, от зверя летучего» Себя и своих близких ограждал. От них страна и нынче беззащитна, Берут за горло гады всё сильней! Мне, правнуку, ни сколько не обидно, Что прадедова кровь в крови моей. В ней доброта и мудрость, и практичность С дуринкой мужика лесовика… Был дед Андрей для всей округи личность, Заслуживавшей званье «ведьмака» . В «заслуженные» я попасть не чаю, Мне в очередь толкаться не досуг… И всё-таки на прадеда желаю Похожим быть, что выше всех заслуг. 18.03.97г.