В пожаре времени сгорела часть пространства начала жизни, где должно быть детство. Но взрослым я с завидным постоянством копаюсь в прошлом, как ищу наследство, какое мне, надеюсь, завещали все, с кем я чем-то и, возможно, связан. Конечно, не землёй и не вещами, а тем, что человеком быть обязан. И если это как-то удавалось, и если это удаётся как-то, то значит в пепле отыскалась малость души, не уничтоженной в террактах жестоких будней, бытом, производством, идеологией, мечтой о коммунизме, всеобщим и неравенством, и скотством – всем, что считаем содержаньем жизни. Она, в меня вселяясь, как-то держит и не даёт погрязнуть в тухлой тине, и составляет тот моральный стержень, с которым жил я и живу поныне.