Глава 12. РЕКРУТ НЕВИДИМОГО ФРОНТА Третья встреча Давиденко-младшего с подполковником Мельниковым была назначена на одной из конспиративных квартир ФСБ. От всех этих шпионских штучек Яшу Давиденко определенно мутило, но что он мог сделать? Недоверчивый по своей природе, он теперь в каждом видел врага. Уж если его родственник не захотел ему помочь, более того, заманил в западню, то чего ждать от такого страшного и безжалостного человека как Мельников? Теперь он видел, как умело была приготовлена ему ловушка и как глупо он попался. Если бы тогда, на даче, у него хватило бы мужества не подписывать ту зловещую бумагу, то, пожалуй, он смог бы выйти из этой грязной игры. Аферы с квартирами? Так это еще доказать надо! В крайнем случае – прикрыл бы свою лавочку. А теперь он трепыхался как глупый карась на крючке, леску от которого крепко держит в своих грязных лапах Мельников. Сорваться с такого крючка было по меньшей мере нереально, но именно это и было теперь пределом его мечтаний. Определенно, Мельников затевает какую-то игру, где его, Давиденко, используют втемную: как пешку, разменную монету или, хуже того, как живца. Живцом ему хотелось быть меньше всего, но и остальные варианты оптимизма не добавляли. Будь его воля, он держался бы от всех этих опасных игр как можно дальше... Теперь, пожалуй, он готов был обставить мебелью еще одну квартиру, только чтобы никогда не знать ни подполковника Мельникова, ни его зловещей конторы. Этот человек внушал ему безотчетный страх. Временами ему казалось, что Мельников не офицер госбезопасности, а капитан пиратов или атаман шайки разбойников. Во всяком случае, Давиденко нисколько не сомневался, что родись Мельников на несколько веков раньше, то без труда мог бы стать тем или другим. И никаких повязок на глаз ему не нужно: достаточно шрама на щеке. С тяжелым вздохом он отпер входную дверь конспиративной квартиры ключом, который ему дал Мельников. За ней оказалось еще одна – стальная, с кодовым замком. Агент набрал комбинацию из шести цифр и оказался в прихожей. Он пришел на встречу раньше срока и теперь сидел на низкой тахте, предаваясь мрачным и тоскливым размышлениям по поводу своей несчастной судьбы. При этой встрече Давиденко должен был передать Мельникову письменный отчет по прошлому своему заданию. На этот первый в его жизни шпионский отчет, подписанный его новой агентурной кличкой «Черный», он потратил немало времени, но донесение получилось куцым и корявым. Сначала во всей этой отвратительной истории Давиденко нашел для себя только два положительных момента. Во-первых, хотя ему и не нравилась его агентурная кличка, но пусть уж будет агент Черный – это все же лучше, чем Голубой или Лысый. Во-вторых, Свиридов не стал его лишать права заниматься риэлтерской деятельностью. А мог... После того, как они с Березиным «кинули» Донцова, этого вполне можно ожидать. Почему Свиридов не прикрыл его агентство – не ясно. Но и за это спасибо. Не раскрылась пока и давняя афера с телефоном Донцова. «Вот говорили же тебе, Яша: не пакости, где живешь! А я все же насвинячил прямо у порога своей квартиры. Да еще дважды. Пронюхает Свиридов про телефон, он мне напомнит эту поговорку, – вздохнул Давиденко. – Как пить дать напомнит». Телефонная тема беспокоила хозяина риэтерской конторы и по другой причине. И Мельникову, и Свиридову было много известно о последней квартирной афере, а тот же Свиридов даже продемонстрировал стенограммы телефонных разговоров Давиденко с Березиным. Отсюда вывод: рабочий телефон прослушивался. А домашний? Вопрос был актуальный. На другой день после вербовки Давиденко аккуратно исследовал телефонный аппарат, проводку и разъемы. Наихудшие его подозрения полностью подтвердились: он обнаружил два электронных «жучка», один – в аппарате, а другой – в разъеме на стене. А ведь монтеров ни он сам, ни жена не вызывали. Это означало только одно: «жучки» установили без ведома хозяев. Новейшие замки не оказались для них непреодолимой преградой. Яша припомнил, как он тогда вышел в прихожую и долго, с явной досадой и тревогой, смотрел на два японских замка, которые он поставил, как только переехал в эту квартиру. – «Десять миллионов комбинаций!.. – передразнил он продавца. – Замки запатентованы во всех цивилизованных странах Европы и Америки: невозможно открыть ни отмычками, ни подбором ключей…» Но открыли же, черт побери! И уж наверное, не неделю они под дверью ключами звякали… Во жизнь настала – никому верить нельзя! Кругом одни жулики и проходимцы. После тех крайне неприятных открытий, он до позднего вечера провалялся в постели, зарывшись под одеяло с головой и проклиная свою жестокую судьбу. В принципе, от Мельникова следовало ожидать подобной пакости… Но было в этом что-то неясное и тревожное. Зачем нужно было устанавливать два «жучка»? Агент Черный был всего лишь пешкой в чужой игре, зачем же тратить на него два дорогостоящих подслушивающих устройства? Что-то здесь не стыковалось, и Яша еще раз, уже более спокойно и внимательно исследовал телефонный разъем. Он не был специалистом в этой области, но понял: второй «жучок» был предназначен для прослушивания соседнего помещение за стеной. На это указывал способ крепления: «жучок» имел миниатюрную присоску, которая была приклеена к стене. Сопоставив эти факты, секретный агент пришел к вполне логичному заключению: один «жучок» будет прослушивать его телефон и, может быть, его квартиру, а второй – квартиру соседа. Ведь не случайно же Мельников так интересуется Свиридовым. А Свиридов часто бывает у соседей… В свое время Яша зачитывался детективами и шпионскими романами. Ему нравилось самому угадывать логику поведения книжных героев. Иногда это ему удавалось, иногда – нет. Теперь же из стороннего наблюдателя он вдруг превратился в реального участника. Поэтому агент Черный ломал голову над своей неразрешимой проблемой не за страх, а за совесть. Любая его глупость или оплошность могли привести к непредсказуемым последствиям. Всего несколько дней назад он считал, что положение его хуже некуда. Теперь же, спокойно всё обдумав, он пришел к выводу, что в любой момент оно может стать еще хуже. Одна вещь его беспокоила даже больше, чем «жучки». В конце концов, эти «зловредные насекомые» тем и опасны, что о них не подозревают и говорят то, чего говорить не следует. Мельников занимает ответственный пост в Управлении ФСБ, а кто такой сам Яков Давиденко? Рядовой, начинающий агент, которых у подполковника десятки или сотни. Тогда почему он с ним работает напрямую, минуя своих подчиненных? Что за этим кроется?.. Давиденко вздрогнул и вскочил с тахты: он настолько задумался, что прозевал появление в комнате Мельникова. Подполковник устроился в кресле, закурил и сразу приступил к делу. Прочитав и спрятав писанину секретного агента в карман, он сказал с деланным энтузиазмом: – Ну что ж, неплохо для начала. И не надо на меня смотреть как на врага народа. Дело – есть дело, а твои личные переживания меня не интересуют. «Хрена ли тебе переживать! – с острасткой подумал Давиденко, следуя единственно правильной тактике – держать язык за зубами. – То чуть до инфаркта не довел, то агентом сделал. Наверное, еще какую-нибудь мерзость придумал... У, сволочь хитрая! С тебя станется...» – Мы теперь в одной команде, а своих людей мы в обиду не даем. Помогаем им и морально, и материально... «Да-а уж, – неприязненно подумал агент, – Родина меня не забудет. Может, даже медальку какую даст. Жаль только, что посмертно». Далее разговор перешел на его соседей. Мельникова интересовала внучка Донцова, которая приехала к деду на каникулы. Агент Черный тут же получил выговор за невнимательность и нерасторопность: внучка жила у деда вторую неделю, как только Донцов перебрался в свою старую квартиру, а обнаружилось это лишь на днях. В действительности, службы наблюдения ФСБ отметили появление в городе внучки Донцова в первый же день, как она прилетела из Ростова. Это было зафиксировано на фотоснимках, которые сделала группа, ведущее скрытое наблюдение за вторым человеком в «Легионе» – Свиридовым. Но делиться с агентом такого рода информации Мельников не счел нужным. Агенты сами должны добывать интересные сведения. – Я же сквозь стены не вижу, – оправдывался Яша. – Я ведь говорил вам, что даже детективы читать не люблю. Какой из меня агент, Александр Ефимович? Да еще секретный? Нет у меня к этому никаких способностей... Скорее всего, по своему недомыслию я вообще чего-нибудь напортачу в такой сложной работе. Нет у меня призвания к такому тонкому ремеслу! Да и Донцов теперь меня на дух не выносит... Ну какой вам прок от такого бездарного агента? А, Александр Ефимович? – с затаенной надеждой канючил Давиденко. – Ну-ну... Этакий простачок с красным дипломом института! – быстро раскусил его игру Мельников. – Кончай валять дурочку и выбрось это из головы! С нашей службы уйти на покой можно, но это еще заслужить надо. Правда, могу уволить по болезни: если у тебя окончательно крыша съедет или, там, паралич разобьет. Все остальные варианты тебе понравятся еще меньше. Я понятно излагаю? – Простите, Александр Ефимович, – подавленно пробормотал агент. Что может быть хуже паралича, он уточнять не стал: и без того по ночам донимают кошмары. – Вот так-то лучше, – более миролюбиво продолжил подполковник. –Правительство России в лице нашего ведомства оказало тебе высокую честь быть бойцом невидимого фронта. Ты должен ценить и всемерно оправдывать оказанное тебе доверие. Давиденко обреченно кивнул головой, словно гладиатор, которому выпала неслыханная честь сражаться на арене Колизея со стаей диких львов на потеху божественному императору Августу, благородным патрициям и прочим гражданам Великого Рима. Но про себя добавил: «Для меня было бы гораздо лучше дезертировать с этого самого фронта до начала военных действий или даже сдаться в плен. Вот только в какую сторону бежать и кому сдаваться? Фронт-то, черт бы его побрал, действительно, невидимый...» – это последнее обстоятельство сильно осложняло выполнение его тайного желания. – В связи с изменившимися обстоятельствами ты получаешь новое задание. Тебе нужно установить дружеские отношения с Донцовым и его внучкой. Это очень важно, – продолжал подполковник. – Помилуйте, Александр Ефимович! Этот старик меня и раньше не жаловал, а теперь, после скандала с обменом квартир, он меня возненавидел! Какие уж тут дружеские отношения?! – с искренним удивлением возразил агент. – А ты хотел, чтобы после того, как ты его кинул с квартирой, он тебя по вечерам в гости приглашал? На чай с пирогами? Скажи спасибо, что он отходчивый старик. Другой бы давно огрел тебя по башке чем-нибудь тяжелым… Иллюзионист хренов! Тебе б не в риэлтерской конторе работать, а в цирке. Твой трюк похлеще будет, чем распиливание бабы в ящике. Про кроликов в цилиндре я уж не говорю… В действительности, Мельников, конечно, знал, что агент в своих отношениях с соседями вряд ли продвинется. Слишком уж подмочил свою репутацию. Поэтому оставался только один вариант его использования: как засвеченного агента ФСБ. Поэтому подполковник и давал ему практически невыполнимое задание. – …В этом и заключается сложность нашей работы. Тут нужен правильный подход. Каждый человек имеет слабости. Если бы этих слабостей, предположим, не было, это очень сильно осложнило нашу работу. Но они всегда есть: нужно только их найти и правильно ими пользоваться, – продолжил свои наставления опытный чекист. «Здесь он прав, – внутренне согласился Яша. – черта лысого ты бы получил, если бы не сыграл на моем страхе. Неплохо бы узнать и твои слабости: это помогло бы мне выпутаться из липкой паутины». – Это не так сложно, как кажется, – продолжал Мельников. – И хотя отношения между вами натянутые, если не сказать еще хуже, но дело это поправимое. Во-первых, придумай какой-нибудь подходящий повод для разговора. И желательно – на его территории. Вы ведь соседи, а это значительно облегчает твою задачу. «Ни хрена себе! – удивлялся про себя агент Черный. – Если я теперь появлюсь в его квартире, то он точно огреет меня чем-нибудь. Утюгом или гантелей… В лучшем случае – шваброй. А если еще налечу на Свиридова, то пересчитаю все ступеньки на нашей лестнице…» – Во-вторых, постарайся сделать ему что-нибудь приятное... У таких интеллигентов обычно есть какое-то увлечение или хобби. Ну, там… марки, книги, дохлые бабочки или еще какая дребедень. Выясни этот момент и прояви участие. А еще лучше – сделай ему какой-нибудь презентик для его коллекции. Это потрафит если не его коллекции – а он наверняка собирает какой-нибудь хлам, то – его самолюбию. Что касается презентов, то здесь я помогу. - В разумных пределах, конечно, – поправился на всякий случай подполковник, заметив некоторое оживление на мрачном лице агента. – Но я не думаю, что он собирает старинные иконы или ювелирные украшения – это для него слишком дорогое удовольствие. Ну а в остальном тебе предоставляется свобода действий. В-третьих, и это самое главное, ты должен вывернуться наизнанку, но установить хорошие отношения с его внучкой. Пусть она считает тебя старым козлом или влюбленным придурком – это не важно... «Сам ты козел! – с раздражением заметил про себя «герой-любовник». – И методы у тебя козлиные! Не важно ему... А я теперь должен изображать из себя влюбленного идиота и лысого ловеласа! Если жена пронюхает про это амурное спецзадание, то выцарапает мне глаза и отправит спать на диван, в ссылку. Это в лучшем случае... А уж чего я наслушаюсь потом, и представлять не хочу!» – Важно другое: чтобы она не боялась говорить с тобой. Еще лучше – если тебе удастся установить с ней теплые, доверительные отношения… «Угу, – комментировал про себя Давиденко, – если дед шваброй огуляет, то внучка рожу расцарапает! Вот и все отношения». – …Женщины, как ты уже должен заметить хотя бы из личного опыта, существа болтливые. Иногда их так и распирает от желания поделиться своими или чужими секретами. Здесь не зевай и прояви участие: они любят благодарных слушателей. Свои донесения будешь сдавать мне лично. И не экономь бумагу – мне нужны подробности. Задание, как я же говорил, важное, расходы оплачиваются... Мельников еще минут пять входил в тонкости и особенности человеческой психологии, а потом оставил на столе неполную пачку денег в разодранной банковской упаковке и ушел из конспиративной квартиры первым. Давиденко пересчитал оставленные деньги: не бог весть какая сумма, но всё же лучше, чем ничего. «Мог бы и целую пачку оставить, – с неприязнью подумал секретный агент, – наверняка, отщипнул для себя большую часть. Платежные ведомости в вашей мутной конторе не в ходу. Пойди теперь разберись, сколько он на самом деле якобы потратил на свои секретные операции. Себя-то уж точно не обделил...» По инструкции агенту полагалось пробыть в квартире еще минут 20. Первым делом он вытряхнул из пепельницы окурки: сам он не курил и запах окурков его раздражал. Затем вымыл ее на кухне под краном и заодно проверил содержимое холодильника. Тот оказался заполнен замороженной едой, консервами и разными бутылками. Секретный агент внимательно рассмотрел этикетки: пара бутылок оказались с десертным сладким вином. «Занятно, – подумал он. – Зачем Мельников держит в холодильнике такое вино? Такие сорта предпочитают дамы... Неплохо он устроился! Поди, приводит сюда своих подружек... А почему нет? Квартира конспиративная – значит, про нее никто не знает, тахта – двуспальная, холодильник полон еды, вина и водки. Даже телевизор есть. Водит сюда баб и развлекается в свое удовольствие. Или инструктаж со своими молодыми агентками проводит. Тахта – самое что ни на есть подходящее место для таких «инструктажей»: места хватит, чтобы поделиться своим богатым опытом. А его контора еще и счета оплачивает...» Тема оплаты счетов с недавнего времени стала для Давиденко болезненной. Он грустно покачал головой и продолжил свои размышления: «Борис Павлович тоже хорошо устроился - завел себе личную официанточку… И уж, наверное, она не только тарелками занимается на его скромной трехэтажной дачке. Этот же конспиратор казенную квартиру превратил в публичный дом. Живут себе и радуются. Никаких проблем! И только у меня одного этих проблем как у дурака махорки. В какой карман не залезешь – сразу горсть выгребешь...» Водку и вино он трогать поостерегся, а из прохладительных напитков была только пепси-кола. За неимением минералки Яша выпил почти две бутылки пепси, хотя не любил этот слишком газированный напиток. Окна в квартире, похоже, никогда не открывались, и кроме духоты всё оставшееся до ухода время его донимали газы в желудке. – На халяву – и уксус сладкий, – справедливо заметил агент Черный, через силу допил вторую бутылку и покинул конспиративную квартиру.