Глава 11. РУССКИЙ ДЕТСКИЙ ФОНД За несколько месяцев до описанных событий, в самом начале холодного и ветреного февраля, в одном старом небольшом доме на окраине города раздался телефонный звонок. Хозяин дома, кутавшийся в старое одеяло, заменявшее ему плед, снял телефонную трубку. Незнакомый мужской голос назвал его по имени-отчеству и спросил: – Не могли бы мы встретится и поговорить об одном важном деле? Василий Иванович Макаров слегка удивился просьбе незнакомца, но ответил просто: – Да ради бога! Времени у меня много, я, знаете ли, на пенсии... – человек на другом конце провода поблагодарил и повесил трубку. Макаров пожал плечами – он забыл назвать свой адрес и спросить имя звонившего – и тоже повесил трубку. Подбросив в печь несколько поленьев, старик протянул над плитой свои озябшие пальцы – в комнате было холодно. Через четверть часа во дворе залаяла собака и Макаров, накинув на плечи старый полушубок, вышел во двор. Около покосившейся деревянной калитки стояла большая черная машина, а рядом с ней – молодой человек в длинном черном пальто строгого покроя. Кутаясь в полушубок, хозяин открыл калитку и пригласил его в дом. – Вадим Григорьевич Свиридов, – представился гость, потом подошел к выбеленной известью печи и протянул свои руки над чугунной плитой. – А знаете, Василий Иванович, я люблю тепло от таких печей. Главное, чтобы дровами топилась. Может, я и не прав, но тепло от водяного отопления или электрических каминов какое-то неживое. Не знаю, как объяснить, но разница все же есть. – Согласен, но только хлопотное это дело – топить дровами. А в такую погоду топи, не топи, а все равно холодно. Ветер все выдувает. Да и старуха меня постоянно пилит: все люди как люди, давно газ провели… Одни мы и остались во всем квартале. – Словно спохватившись, хозяин добавил: – А мы сейчас чайку горячего! С вареньем. Очень приятно в такую собачью погоду, – и занялся новыми хлопотами. Свиридов спорить не стал, снял пальто и присел к старомодному круглому столу, покрытому белой скатертью с ручной вышивкой. – Вот какое у меня к вам, Василий Иванович, дело, – начал Свиридов, поглядывая на хозяина, разливавшего кипяток по чашкам. – Вы ведь всю свою жизнь проработали в школе, с детьми, преподавали русский язык и литературу. Не так ли? – Верно! Но откуда вы это знаете? – Слухом земля полнится, – уклончиво ответил гость и продолжил: – Так вот, как вы относитесь к благотворительности? Хозяин дома удивился неожиданному вопросу – меньше всего Свиридов был похож на просителя – и по инерции повторил: – Как я отношусь? Хорошо отношусь. Дело нужное, если хотите – богоугодное. Чем смогу, помогу... Но сами понимаете: и я, и моя жена – оба на пенсии. А какие пенсии у учителей, наверно, объяснять не надо. – Вы меня не так поняли. Я хотел бы предложить вам возглавить благотворительный фонд, то есть быть его распорядителем. Как глава фонда вы будете распределять среди нуждающихся продукты, одежду, деньги, ну и так далее. В первую очередь детям из бедных семей и сиротам... Как вам такое предложение? – Честно говоря, вы застали меня врасплох... Неожиданно это очень. Хотя... я – за. Да только откуда появятся эти самые продукты, деньги, вещи? Не с неба же упадут? – Почти угадали. Все это будет сваливаться на вас не с неба, конечно, но почти. Вам нужно будет справедливо распределять эти «дары небесные» среди действительно нуждающихся, – Свиридов сделал паузу и озадачил хозяина новым неожиданным вопросом: – Вам никогда не приходилось бывать в комиссионных магазинах, торгующих конфискатами? – Чем торгующими? – переспросил Макаров. – Вещами, которые поступают на продажу по приговору суда. Другими словами, это конфискованные у преступников вещи. – Это что же, вы предлагаете открыть комиссионку по продаже ворованных вещей? – хмуро спросил Макаров и отодвинул от себя чашку с недопитым чаем. – Боже упаси, вы меня неправильно поняли! Речь идет о создании благотворительного фонда, а не о комиссионном магазине. Вот представьте, к вам приходит человек и говорит: «Я вор или даже бандит… Хочу перечислить в ваш фонд деньги, которые вы сможете потратить на сирот». Вы ему откажете в просьбе? – Ну, не знаю. Скорее всего – нет. Почему я ему должен отказывать? Бог ему судья, не я. Если он хочет свои, пусть и неправедные, деньги отдать на богоугодное дело, то, думаю, не стоит ему отказывать. Не отказывает же Церковь в своем внимании и участии закоренелым преступникам, погрязшим в грехах и преступлениях? Не отказывает. И по большому счету, Церковь права: всегда есть надежда, что человек отвратится от неправедной жизни и раскается в своих грехах или злодеяниях. – Я тоже так думаю. Значит, вы согласны? – спросил Свиридов. – Согласен. Но при одном условии: деньги, продукты или вещи будут поступать только для благотворительных целей. Никакой коммерцией я заниматься не буду. – Вот и прекрасно! Ничего другого от вас и не требуется. Ваша задача – возглавить фонд и справедливо распределять эти блага... Впрочем, я это уже говорил. Но у меня тоже есть условия. – Какие, позвольте полюбопытствовать? – настороженно спросил Макаров и вновь отставил свою чашку. – Во-первых, фонд будет называться так: «Русский детский фонд». У вас есть возражения? – Нет. Хорошее название. Значит ли это, что Фонд будет помогать детям русской национальности? – Именно так! Первоочередная задача Фонда это помощь детям славянских национальностей. Во-вторых, этот фонд юридически не будет ни от кого зависеть или кому-то подчинятся. Это означает, что и вы, как директор-распорядитель, тоже не будете ни от кого зависеть и не будете никому подчиняться. Вы будете руководствоваться только своей совестью, действующими законами и здравым смыслом. В случае каких-либо трений с властями или сторонними организациями, вы можете рассчитывать на нашу помощь и защиту. Ваша единственная задача это помощь детям, причем прямая, адресная и конкретная. По принципу: от двери к двери и без всяких посредников. – Не совсем ясно. А справлюсь ли я один с такими хлопотами? Мне ведь не сорок и даже не пятьдесят лет... – Почему же один? Вы можете принимать на работу столько людей, сколько сочтете нужным. Я имел в виду посредников, а не сотрудников Фонда. Макаров допил вторую чашку чая, немного помолчал, а потом спросил: – Извините, Вадим Григорьевич, все время вертится на языке... Почему для этой роли вы выбрали именно меня? – Если вы еще не догадались, то я объясню. Мы просмотрели немало личных дел людей, которые могли бы подойти на эту должность, но остановились на вашей кандидатуре. Почему? Все очень просто. Вы проработали в школе почти сорок лет и у вас безупречная репутация. И дело даже не в том, что вы Заслуженный учитель – часто такие звания ни о чем не говорят. Важно другое: вы были и остались честным человеком. Поэтому не разбогатели и прожили всю свою жизнь в этом скромном домике с печным отоплением. Мы наводили справки. О вас прекрасно отзываются ваши бывшие коллеги по работе, соседи и знакомые. Поверьте мне, Василий Иванович, лучших рекомендаций просто не бывает. Вы исключительно честный и порядочный человек. Старик едва не прослезился от столь высокой оценки собственных достоинств. Чтобы скрыть свое замешательство, он заторопился на кухню в поисках какого-то необычайно вкусного вишневого варенья. – Теперь можно перейти к техническим вопросам, – продолжил Свиридов, когда хозяин дома вернулся в комнату. – Вы человек далекий от таких вещей, как организация Фонда, поэтому в помощь вам будет выделен опытный юрист, который поможет оформить все необходимые документы. И еще… Как директор-распорядитель, вы будете нанимать работников и устанавливать им и себе, кстати тоже, зарплату... – Это что же, я сам себе буду устанавливать жалование? – искренне удивился Макаров. – А если я положу себе слишком высокую зарплату? Скажем, как у директора школы? – с интересом спросил хозяин дома. – Вы можете устанавливать себе любую зарплату, это вопрос исключительно вашей совести. А что касается зарплаты директора школы, то это не бог весть какие деньги. – Дела… – задумчиво протянул Макаров и добавил: – Вообще-то все ясно, хотя и очень неожиданно. Пожалуй, единственная проблема это моя хозяйка. – Она против благотворительности? – Она не против. Тут другое. Она не может меня второй месяц отправить в Горгаз с проектом на отопление дома. Все что-то мешает, то одно, то другое... А этот Фонд много времени заберет, жена меня живьем съест, – виновато добавил Макаров. – Проект у вас далеко? – деловито осведомился Свиридов. Старик полез в комод, вытащил оттуда тоненькую картонную папку и передал ее своему странному гостю. Тот бегло пролистал ее и сказал: – Если это единственная проблема, то дня через два ваша хозяйка будет жарить пирожки на новой газовой плите. – Шутите, Вадим Григорьевич! Это хлопотное дело. Так быстро нельзя провести газ... У вас, наверное, в Горгазе есть хороший знакомый? – У нас везде есть хорошие знакомые. Спорить я с вами не буду, но тем не менее, через пару дней все будет подключено. А эту папочку, с вашего разрешения, я возьму с собой. – Ради бога, берите! – с сомнением сказал старик. И немного помолчав, добавил: – Лучше ей пока ничего не говорить: не дай бог что-то не получится, тогда она меня совсем «запилит». – Как скажите, Василий Иванович… Через два дня дом был газифицирован, а через неделю в городе появилась новая некоммерческая организация под названием «Русский детский фонд». На второй день после открытия счета в отделении Государственного банка свежеиспеченный директор-распорядитель самолично пришел узнать, нет ли денежных поступлений на счет Фонда. Молоденькая девица, сидящая за стойкой, легкомысленно покачала головой и бесцеремонно заявила: – Уж больно вы прыткие! Вчера открыли счет, а сегодня деньги ждете. Так не бывает... – Вы все же проверьте, – настаивал Макаров. Оказалось, что к немалому удивлению самоуверенной работницы деньги уже поступили. – Вот, видите, а говорили «не бывает»! – радостно заметил по этому поводу новый клиент банка и отправился подыскивать помещение под офис и склад Фонда. Не успел новый директор Фонда приколотить у дверей своей конторы скромную табличку с названием, как тут же начал звонить телефон. Звонившие интересовались, где именно расположен «Русский детский фонд» и в какие часы он принимает посетителей. В конце недели стала поступать и корреспонденция. Среди обычных писем, телеграфных и почтовых денежных переводов, посылок и бандеролей иногда попадались письма, доставленные нарочными из нотариальных контор, в которых директора-распорядителя приглашали для оформления имущественных прав на весьма разношерстную собственность щедрых дарителей. Среди крупных дарений уже в течении первых месяцев оказались два автомобиля, недостроенная дача и даже небольшая квартира почти в центре города. Несколько раз подъезжали грузовики и сгружали на склад продукты питания, медикаменты и носильные вещи. Заведующая операционным отделом банка, женщина весьма многоопытная, терялась в догадках: на счет «Русского детского фонда» деньги сыпались как из рога изобилия. Всего за несколько месяцев этот фонд стал одной из самых видных и богатых организаций такого рода. Щедрые благодетели едва не в очередь выстраивались, чтобы перечислить свои деньги именно в этот фонд, словно никаких других в городе не было. Правда, вид у этих благодетелей – из тех, что имели свои счета в этом же банке – был почему-то хмурым, а сами они отличались крайней неразговорчивостью. Сам же Макаров, когда его спросили, где он размещает рекламу и кто является спонсором Фонда, недоуменно и простодушно ответил: – Да не давал я никакой рекламы! Наверное, им нравится название Фонда, вот и перечисляют деньги для детей и сирот. А спонсоров у нашего фонда вообще нет – не сподобил Бог. Своим ответом он поверг банковских работников в полное недоумение: более удивительного и странного клиента в банке никогда не было.