Глава 9. ГАМБУРГСКИЙ СЧЕТ: КАЖДЫЙ ПЛАТИТ ЗА СЕБЯ Счет от «Легиона» пришел в тот же день. Яша Давиденко плевался и матерился как сапожник, но ничего другого ему не оставалось. Придется оплатить. Неизвестно, как там считал Свиридов, но Яша пострадал больше, чем Березин. Оба должны меблировать две комнаты в квартире Донцова. Похоже, Свиридов, не мудрствуя лукаво, рассудил так: раз вы хотели оттяпать две комнаты, то вы их и обставите. Березину досталась спальня, а Яше – гостиная. Помянув еще раз всех чертей, Яша всё же признал некоторую справедливость такой «контрибуции». - Он же меня считает организатором аферы, - уныло бормотал Давиденко, - потому мне и досталась гостиная – самая большая комната в квартире. Вообще-то, еще по-божески: могло быть и хуже. Но влетит мне это в копеечку. Вот, пожалуйста, и списочек с указанием артикулов и цен прилагается. Так же как прилагается и адрес магазина. Это, наверное, чтобы не возникало соблазнов сжульничать и купить где-нибудь подешевле. Он внимательно прочитал адрес магазина и снова чертыхнулся: – Ну, конечно, это же магазин бандитского «Легион», и магазин не из дешевых. Тьфу, зараза! Поимел нас Свиридов по принципу «полезное с приятным»! Поимел… Яша Давиденко уже почти свыкся с мыслью, что придется на свои денежки обставить гостиную этого чертова старика – именно так он стал называть Донцова про себя – как случась новая беда. К своей запоздалой досаде он как-то упустил это из виду. Еще в школе Лёва отличался странными взбрыками необъяснимого упрямства. Если в такой момент что-то чужое попадало ему в руки – будь то даже простой карандаш или фломастер – то получить это обратно было не просто. По этой причине Яша никогда не занимал ему денег – не хотелось потом ходить за ним целый месяц. Но здесь-то речь шла не о фломастере или сотне баксов, речь шла о квартире! Березин вцепился в квартиру Донцова мертвой хваткой. Моя по закону, и всё тут! Не отдам! И сколько Давиденко его не отговаривал от этого безумства, тот стоял на своем. - Крыша у него поехала, что ли? – с досадой бурчал Давиденко, сидя в своем офисе. – Опять за старое взялся, идиот! Скажи еще спасибо, что отделался всего лишь спальней. Из той квартиры они его вышвырнут в любом случае, но зачем же их злить и искать на свою задницу новых приключений? Мы еще за старые не расплатились. Вот же упрямый осел! - Но с другой стороны, – озабоченно уточнял Давиденко, – получается, что лажанулся я по-крупному. Если у него сорвало башню, и он бросает вызов «Легиону», то как бы я сам выгонял его из той квартиры? Я-то не могу на него сильно давить – иначе сам сгорю, за компанию с этим упрямым ослом. Вот это он отмочил! Выходит, что он меня просто кинул бы внагляк. Уперся бы копытами, и всё! Хрен сдвинешь! Послал бог напарничка… Не понос, так золотуха! Ответные действия «Легиона» не заставили себя ждать. Уже на следующий вечер какой-то незнакомый женский голос сказал по телефону, что Лев Березин просит Якова Давиденко, чтобы он срочно приехал в больницу. Никаких дополнительных деталей у этой женщины выведать не удалось. Это была медсестра, которая звонила по просьбе Березина. Рабочий день уже закончился. Пришлось плюнуть на собственные планы и вместо того, чтобы ехать домой, отправиться в Городскую больницу. - Нет, надо было еще вчера начистить ему нюх, – раздраженно шипел Давиденко, въезжая на территорию Горбольницы. – В школе такой способ помогал. Он настолько же упрям, как и труслив. Может быть, у него и расклинило бы в башке. Вот же идиот, нашел перед кем свое ослиное упрямство показывать! Перед входом в больничный корпус Давиденко остановили два крепких парня. Но это оказалась не служба охраны – в больнице вообще никакой охраны не было – это опять были бандиты из «Легиона». Они ему передали новый счет. Взамен старого, который еще не был оплачен. И добавили на словах: – Ты бы, Яша, провел воспитательную беседу со своим подельником. У него, похоже, крыша поехала… Поговори по душам – может, прояснится в его тупой башке. Чтобы не пришлось еще раз счета переделывать… Яша бегло пробежал бумагу глазами, сплюнул себе под ноги и яростно прошептал: - Ох и урод! Сам доигрался, так и меня за компанию втянул. Упрямый осел! Мало тебе было спальни, а мне гостиной? Пожалуйста! Теперь придется обставлять новой мебелью всю квартиру. Идиот безмозглый! И не только жилые комнаты, добавились прихожая, кухня, ванная… Даже сортир не забыли внести в счет! Это же вдвое дороже, чем было! Лучше бы я тебя вчера придушил! За дохлых ослов Свиридов счетов присылать бы не стал. Может, еще скостил бы долг… Березина он нашел в палате травматологии. Лёва лежал на специальной кровати, одна нога его была подвешена на растяжке, голова была забинтована. Большинство смятых постелей были пусты – видимо, ходячие больные бродили где-то по больнице или смотрели телевизор – и они могли поговорить более-менее свободно. Еще по дороге сюда, до встречи с бандитами, Яша Давиденко заготовил небольшую, минут на десять, «приветственную речь», составленную в лучших традициях живого, разговорного языка. Однако сначала незапланированная встреча, а потом и жалкий вид своего одноклассника, изменили его намерения. Он решил пока отложить разборки и послушать, что скажет Березин. – Ну что, Лёва, доигрался? – вместо приветствия зло спросил Давиденко и присел на край кровати. – Это из-за тебя, Яша, я попал в больницу, – прошепелявил Березин тихим голосом. – Ты?! Из-за меня?! – подскочил Давиденко от такой неслыханной наглости. – Это я из-за твоего идиотской выходки влетел по второму кругу! Свинота упрямая! – Посмотри, что они со мной сделали, – трагическим свистящим шепотом сказал Березин. – Перелом голени, правой ключицы, три передних зуба потерял и едва уха не лишился. Хорошо, хоть сотрясения мозга нет. – Они что, избили тебя прямо на улице? – содрогнулся в душе Давиденко. – Плохо ты их знаешь, – криво усмехнулся больной. – Это тебе не просто уголовники – это мафия! Я чувствовал, что наша афера не кончится ничем хорошим. Чувствовал! Долго не соглашался… – Да расскажешь ты толком? – разозлился Яша. – Или они тебе и память отшибли? – Вчера вечером, когда я выносил мусор, меня окружили бандиты из шуваловского «Легиона». Мол, тебе дали срок до вечера, почему ты еще в чужой квартире? Тебе что, жить надоело? Не знаю, что на меня нашло, но я им сказал, что квартиру не отдам. Она моя по закону. И вообще, если будете угрожать, то напишу заявление в прокуратуру... – А они что? – Они? «Можешь писать, куда хочешь! Нам это до лампочки! Чтобы через два часа тут и духу твоего не было. Пока тебе кости не пересчитали!» Ничего не боятся, как будто бы законы для них не писаны... – Ты бы это, законы оставил в покое! – перебил его Давиденко. – Что дальше было? Больной помолчал немного и продолжил: – Тогда я решил не выходить из квартиры. Дверь они ломать не станут, побоятся соседей. Ну не могу я своими руками отдать ее бандитам! Понимаешь? Не могу! Квартира стоит больших денег и по закону она моя. Мы столько трудов вложили, столько пота пролили, пока ее получили. Я позвонил шефу домой, чтобы взять отгулы и отсидеться в квартире… – Как это позвонил? – удивился Давиденко. – Если из квартиры не выходил? – Сразу после переезда я переключил свою пару на старую линию Донцова: два дома подключены через один и тот же распределительный шкаф… «Этого только не хватало! – с беспокойством подумал Давиденко. – Если всплывет давняя афера с телефоном Донцова, то проблем прибавится. Свиридов еще добавит пунктик в свой свинский счет. Вот же осел! И ничего не сказал, звонил мне только с работы». – Вслух же спросил: – Что было дальше? – А мой шеф, чтоб у него снова грыжа вылезла, отгулы не дал. Работы, говорит, много, никаких отгулов. Приспичило ему… – Ты долго еще будешь кота за хвост тянуть? – снова разозлился Давиденко. – Утром я поехал на своей «Хонде» на работу. На первом же крутом повороте отказывают тормоза, и машина врезается в столб. «Хонда» – вдребезги, ну, а меня – сюда... – наконец, закончил свою историю Березин. – Бандиты больше не появлялись? – Как бы не так! Сегодня днем один из них зашел прямо сюда и спросил: «Ну что, поумнел уже? Или повторить курс лечения?» – Ну, а ты? – А что я? Я ему сказал, что все это им с рук не сойдет, и я уже написал заявление в милицию и прокуратуру. – Ну, и?.. – Что ты всё «нукаешь»? – прошипел Лёва. – Я тебе не лошадь! Заладил одно и то же: «Ну, ну!» «Конечно, не лошадь, ты осёл безмозглый!» – внутренне согласился приятель, но вслух спросил: – Ты что-то говорил насчет заявления... Ты его действительно написал? – Я уже два заявления написал. Одно – в прокуратуру, а другое – в милицию, – прошепелявил Березин. – Должны же эти негодяи понести наказание... – Да-а, – задумчиво протянул Давиденко, – похоже, ты все-таки получил сотрясение мозга при аварии. Иначе не заварил бы эту кашу. А свои дурацкие заявления лучше бы отнес в больничный сортир – там от них толку было бы больше! – Этого я им никогда не прощу! С тобой бы так обошлись… Я бы посмотрел, что ты делал на моем месте! – Я уже был на твоем месте, Лёва, и как видишь, все кости пока целы, – не без злорадства ответил Давиденко и пересказал своими словами все, что ему было известно от Бориса Павловича о группировке Шувалова. – Выходит, я вел себя как последний дурак? – спросил упавшим голосом больной. – Определенно, у тебя проблемы с головой. Если ты и дальше будешь вести себя как упрямый осел, то тебя отсюда выпишут досрочно. – Почему досрочно? – не понял мрачного намека Березин – Чтобы открутить тебе голову, им не надо ждать, когда у тебя срастутся кости. – Ты считаешь, что они могут пойти даже на такое? – еле слышно прошептал больной и заметно побледнел. На его лбу выступила испарина. Приятель налил ему сока из бутылки, стоящей на тумбочке, и подождал, пока тот допьет до конца. Потом продолжил: – Я не знаю, до какой степени они решат разобраться с тобой. Но в одном я уверен: они не отстанут, пока не вышвырнут тебя из квартиры Донцова. И пока не оплатишь свою часть меблировки. Тебе мало было одной спальни? Пожалуйста! – Давиденко зло сплюнул на пол. – Вот новый счет! Если ты хочешь сдохнуть в той квартире – это твое личное дело. Но я-то почему должен доплачивать за твое идиотское желание? Из-за твоего ослиного упрямства я по второму разу попал на крупные бабки. Ты чего добиваешься? Чтобы они еще счетчик включили? Они включат – им это как два пальца обслюнить. Я с этими головорезами уже сталкивался, – нервно сказал Яша и коротко описал свои злоключения. Рассказ произвел на больного мрачное впечатление. Новый счет от «Легиона» веселья тоже не добавлял. – Что же мне делать? – простонал Березин, в его голосе чувствовалась сильная тревога. – У тебя совсем крыша съехала? – вскипел Давиденко. – Ты в самом деле не въезжаешь или придуриваешься? Хочешь сдохнуть – сдыхай! Но не надейся, что тебя как фараона похоронят в той квартире. Борис Павлович дал мне хороший совет – и я ему последую. Лучше потерять деньги, чем здоровье. Хотя было бы справедливо, чтобы ты вернул часть денег, которые я, считай, уже потерял из-за твоего идиотского желания сохранить квартиру Донцова. Судя по виду Березина, тот не считает такие претензии справедливыми. – Я знал, знал, что всё плохо кончится, – снова застонал Лёва. Давиденко с неподдельным изумлением взирал на своего приятеля и подельника: – Я понял, от чего ты помрешь. Бандитам даже не надо ничего придумывать… – Березин перестал стонать и уставился на Яшу. – Жаба тебя окончательно задавит, от жадности ты и сдохнешь. Да пойми ж ты, идиот безмозглый, что этот чертов старикан оказался дедом невесты Свиридова! Дошло до тебя или нет?! А он один из самых опасных главарей «Легиона». Понятно? Свиридов сначала выдерет тебе гланды через задницу, а потом размажет по асфальту. Чтоб не мучился! – Давиденко вскочил с кровати и зло сплюнул. – Куда ты? – Заказать тебе веночек. С надписью: «Самому тупому жмоту от одноклассника». Если заказывать заранее, то дают скидку. Тебе понравится! – выкрикнул в бешенстве Яша с порога и так хлопнул дверью, что со стены свалилась застекленная рамка с перечнем больничного инвентаря. Новый счет от «Легиона» заметно спутал планы Яши Давиденко. Чтобы оплатить его, у него не хватало наличных денег. А завтра была уже суббота – последний срок для погашения долга. Свиридов добавил ему всего один день. Но испытывать судьбу Яша не хотел: «Хватит с меня и тех счетов, что уже есть! Надо завтра же всё оплатить, плюнуть на всё и забыть об этом кошмаре навсегда!» Часа два Давиденко-младший как угорелый мотался на своей «Мазде» по знакомым и родственникам, но недостающие деньги всё же успел собрать почти в нужном количестве. Дальше он начал натыкаться на вежливый, но твердый отказ: слухи о постигшем его несчастье обогнали его. Продолжать гонки уже не имело смысла: слухи такого рода распространяются с непостижимой скоростью. У Бориса Павловича занять денег Яша не пытался с самого начала. Он знал, что тот не займет ни рубля. В глазах Бориса Павловича, акции фирмы «Яков Давиденко и компания» и раньше котировались невысоко, теперь же они, можно сказать, ничего не стоили. Еще мотаясь по городу, Давиденко заметил за собой «хвост» – «Девятку» цвета мокрый асфальт, которая повторяла за ним весь его замысловатый маршрут. Сейчас за его спиной по-прежнему маячила та же самая «Девятка». То, что за ним установят наблюдение, он ожидал, гораздо больше его занимало другое: почему они не меняют машину и держатся так близко? Немного поразмыслив, он понял, что это не слежка, а скорее, сопровождение, своего рода «почетный эскорт». Если бы он был более наблюдательным, то мог бы заметить на приличном расстоянии за собой еще один «хвост» – неприметный зеленый «Москвич». Но он был озабочен совсем другими проблемами. К десяти часам вечера Давиденко добрался до своего дома с вполне естественным желанием – поесть и завалиться спать. Но его планам было суждено осуществиться только наполовину. Не успел он доесть вторую куриную ногу, как появилась жена, бывшая у своей подруги в соседнем подъезде. Вывалив на него целый ворох разнообразнейших новостей, она подала ему конверт без каких-либо надписей. От нехороших предчувствий сердце у Яши сжалось. Перестав жевать, он тупо уставился на конверт. – От Бориса Павловича передали, – пояснила жена, заметив его странную реакцию. – Чтоб тебя!.. – зло пробормотал глава семейства, зашвырнул наполовину обглоданную куриную ногу в сковороду и заперся в ванной. Все эти конспиративные штучки сильно ему не нравились. В конверте оказалась записка: Жду тебя на своей даче, сегодня в 11 часов вечера. Машину оставь подальше от дома и жди у задней калитки. Записку сожги. – Да чтоб вам всем сквозь землю провалиться, с вашими мутными тайнами и секретами! – сквозь зубы матерился Давиденко, сидя на краю ванны с замоченным бельем. Он разорвал записку на мелкие клочки, бросил в унитаз и спустил воду. – И этот – туда же! – с сильным раздражением бормотал Яша, мрачно наблюдая, как мелкие обрывки бумаги исчезают в небольшом водовороте чешского унитаза. – Не мог по-людски написать, без дурацких загадок и идиотских намеков! «Мало мне было разборок с бандитами, так теперь и вовсе какие-то шпионские страсти начинаются... Явки, записочки, конспирация... Паролей только не хватает для полного счастья», – озабоченно думал Яша Давиденко, запирая дверь своей квартиры. Проходя мимо двери соседа, он со злостью плюнул на коврик Донцова и неожиданно подумал: «Нет, пока не поздно, надо убираться из этого подъезда, дома и квартала! Этот старикан, определенно, приносит неприятности…» «Ну, Лёва, черт бы тебя побрал! Подозреваю, что тут без твоего участия снова не обошлось. Что ты еще успел отмочить? – перескочили его мысли на «накатанную колею». – На костылях приковылял в квартиру Донцова? Или приковал себя цепью к его двери? У тебя ума хватит! А я-то было обрадовался, что почти выпутался из этой паршивой истории. Похоже, еще нет... Опять что-то стряслось! И уж как водится – свинство крупное. Мелкими ты у нас не занимаешься… Я всё же набью тебе морду, когда с тебя снимут гипс. Точно набью! Свинота упрямая! Не посмотрю, что еще со школы тебя знаю... За такие пакостные штучки, Лёва, тебе даже не один раз морду нужно будет бить, а два! Это – самое малое...» С такими беспокойными мыслями Яша Давиденко распахнул тяжелую дверь подъезда и шагнул в густую южную ночь, напоенную ароматом цветущих акаций. Но он этого не замечал, ночь, казалась ему, таила в себе опасности и неприятные сюрпризы.