ЕФРЕЙТОР ПОТАП Рассказ сержанта запаса - Когда я служил в армии, в нашей роте жил пес по кличке ефрейтор Потап. Он был всеобщим любимцем и кроме всего прочего пользовался дембельскими привилегиями: зимой, например, в столовую не ходил, а еду ему приносили в казарму. На утреннем разводе, перед завтраком, всегда садился точно по линии первой шеренги и обязательно на правом фланге, рядом с сержантами. Между прочим, считал себя дембелем. Отсюда и все его замашки. На утреннем разводе, пока командир роты первые пять минут «вправляет нам мозги» за наши вчерашние «подвиги», Потап не перебивает капитана, молча смотрит ему в глаза и как бы думает: «Понимаю, командир! Имеешь право...» Следующие пять минут он начинает погавкивать на ротного: «Гав! Да ладно, капитан! Слышал я всё это уже тыщу раз... Гав! Кончай свою бодягу, жрать хочется...» Ротный злится и начинает читать мораль уже персонально Потапу. А тот ему в ответ: «Р-р-р... Да пошел ты!.. Учить меня будешь! На себя посмотри: опять с бодуна заявился. Гав! Рожа-то красная и перегаром несет. Гав-гав!» Капитан психует, орет: «Застрелю сукина сына! Слова не дает сказать! Никакой дисциплины в роте: собака – и та оборзела!» Рота от смеха давится, а Потап демонстративно выходит из строя, отходит немного по направлению к столовой и снова начинает «пререкаться» с капитаном: «Р-р-р... Ну, и чего выделываешься? Гав-гав! После завтрака можешь читать свою мораль сколько хочешь. Все уже из столовой идут... Гав! Сам, поди, поел в офицерской столовке. Гав-гав!» Ротный первым не выдерживает: трудно всё же «перелаять» собаку и дает долгожданную команду. Потап, само собой, идет с видом победителя впереди колонны, радостно машет хвостом и часто оглядывается: «Гав! Ну как вы там, ребята? Еще бы полчаса слушали капитана на пустой желудок! Гав!» У Потапа даже своя кровать была. Кстати, всегда, сукин сын, спал головой на подушке... Ну, вообще-то, кровать не совсем его была... На ней должен был спать молодой солдат. Но это у него редко получалось – только когда Потап отлучался по своим собачьим делам. Молодой тот однажды попробовал согнать ефрейтора со своего законного места, так Потап быстро загнал его на второй ярус – кровати стояли в два яруса – и целый час не давал ему спуститься вниз. Дембель – он везде дембель, и Потап прекрасно это понимал. К «старикам» всегда относился с уважением, может, считал, что они одного с ним призыва. Не знаю как, но такие вещи он разумел. Один раз и не такой номер отмочил. Пошла как-то наша рота в баню и Потап увязался с нами за компанию. Пока мы там мылись, каптерщик выбрал из кучи чистого белья трусы, сделал в них дырку для хвоста, и напялил на Потапа. Потом подобрал ему маечку по размеру и заправил под резинку... Для прикола! А Потапу понравилось – не сопротивляется. Он был какой-то охотничьей породы: уши болтаются чуть не до земли... Так каптерщик додумался лычки ефрейторские ему на уши прицепить. Умора полная! Лычки желтые, а уши черные – точно как у нас на погонах. А потом еще и ремень ему прицепил, так чтобы бляха болталась. Ну, как и положено дембелю… Толпа со смеха чуть не сдохла: ефрейтор Потап в парадной форме! А тот, сукин сын, специально по кругу ходит, чтобы всем видно было, и ничего с себя зубами не стаскивает. Важничает очень, рисуется. Даже лаять перестал: может – для солидности, а может для того, чтобы лычки с ушей не отвалились. В цирке такого не увидишь… Редких способностей был пес. Несколько раз его продавали местным охотникам из соседнего поселка, но он всегда прибегал обратно. Оно и понятно: в своей роте он уважаемый и заслуженный дембель. А в поселке кто? Просто собака... И он это прекрасно понимал. Видимо, и свое почетное звание – ефрейтор – он получил именно за это, а не за выслугу лет. Очень умный был пес. Правда, до лейтенанта все равно бы не дослужился: непьющих офицеров в нашей роте не было, и это безнадежно портило военную карьеру Потапа. Но, похоже, он понимал и это: лучше уж быть пожизненным ефрейтором и дембелем, чем разжалованным за какое-нибудь служебное упущение «лейтенантом». Не было у нас случаев, чтоб и настоящих-то ефрейторов разжаловали в рядовые. Кто же будет добиваться такого для собаки? Засмеют ведь в роте… Потому и главным для Потапа было не попадаться под горячую руку капитана. А в этом он, сукин сын, был большим специалистом и понял службу даже лучше, чем многие из нас. И не будь он собакой, дослужился бы до больших чинов. В генералы, может, и не вышел бы, а уж батальоном командовал бы не хуже других. Виктор АННИНСКИЙ