СОБАЧЬЯ РАБОТА Рассказ Рыжая собака по кличке Чуча лежала в тени старой, развесистой акации и нехотя грызла старую кость. Не то, чтобы ее мучил голод – нет, делала она это, скорее, от скуки и по привычке, чтобы чем-то себя занять. День выдался жарким и душным, все соседские собаки где-то попрятались и не подавали голоса на случайных прохожих, даже если они проходили совсем близко от забора. Чуча прервала свое занятие, подбежала к калитке, лениво облаяла двух подростков, проходивших по улице, а потом не спеша вернулась на свое прежнее место, которое она давно облюбовала для обеда, а также завтрака и ужина. Собственно говоря, она не делила свои трапезы на обеды или ужины, как это делают люди, но всегда старалась есть на одном и том же месте. Она вновь принялась за свою кость, но та плохо поддавалась острым зубам, и вскоре Чуча вернулась к своим беспокойным мыслям: «Вот так всегда бывает: в каждом дворе по две собаки, а отдуваться за всех должна одна я. Все попрятались от жары и дрыхнут где-то в холодке – даже не тявкнул никто ни разу. Ну, хотя бы за компанию, из солидарности... Мне что, больше всех надо? Я, между прочим, всегда их поддерживаю, даже если кто лает в самом конце улицы. За что не раз и получала от Хозяина нагоняй. И между прочим, соседские дворы я сторожить не подряжалась: лай, не лай, а лишний кусок хлеба за это не получишь. Косточки – тем более. Там своих дармоедов хватает. Вон, тот же Кротик – хитрый, спасу нет. И носа не высунул из своего закутка – мол, его это не касается. А стоит моему Хозяину звякнуть посудой, когда выливает в мою миску суп или бросить туда хлеба – тут как тут! И звать не надо: мигом пролезет под двумя калитками – и в мой двор! Если меня дома не оказалось и я отлучалась по своим делам. Ну, а когда вернусь, он уже все хорошее из миски выудит, а то и вовсе все слопает и миску вылижет. И еще рычит на меня, если я его застукаю за этим делом. Мол, все по правилам: нечего шляться по улицам, сиди дома, тогда никто и не лишит хозяйской пайки. Умник выискался! Когда я в его миску забираюсь, то кидается на меня, как будто я съела всю его еду за неделю вперед... В прошлый раз так цапнул меня за заднюю лапу, что потом два дня хромала...» «Хозяин мой тоже хорош! Что, нельзя подождать с кормежкой, когда я вернусь? Зачем же этого Кротика приваживать? А потом сам его и гоняет со двора. Да только поздно: этот чертов Кротик своего не упустит. Чужого – тем более. Ему только успеть сунуть свою наглую морду в мою миску – в момент вытащит все косточки даже со дна, словно он не собака, а крокодил. Даже горячего супа не боится – все равно ныряет. А потом шугай его, не шугай, а добычи своей не выпустит: утащит в свой двор и там подождет, пока остынет. Правда, он свой двор на пару с Рексом охраняет, а тот тоже не упустит такого случая: он вдвое крупнее и может отобрать у Кротика добычу. Рекс здоровый, но дурной. Зато Кротик – мелкий, но не в меру ушлый: поэтому, если Рекс не спит, то он свою добычу на улице ест. Рекс-то под калитку пролезть не может. Только свою бестолковую башку высунет и лает на Кротика. А тому это, как говорит Хозяин, это «по барабану» – хотя я и не понимаю, что такое барабан. Но пока мою пайку не слопает, во двор не вернется. Впрочем, этот Кротик тоже с трудом пролазит под калитками – разъелся на хозяйских харчах, толстый как поросенок. Хорошо бы, если он еще немного растолстел и не смог пролазить под мою калитку – тогда бы не пасся у моей миски. Да только растолстеть ему Рекс не даст, да и хозяину его какой резон его откармливать? Поэтому и получается, что он толстый скорее всего потому, что я худая – ему часто удается ополовинить мою миску. Рекс-то не в пример худее будет, а ведь живут они в одном дворе». Чуча насторожила уши и прислушалась к шуму, доносящемуся с улицы. Потом демонстративно отвернулась и снова начала сетовать на свою собачью судьбу: «А Хозяин этого не понимает. Выльет супчик в миску, звякнет посудой, да еще и свистнет, если меня нет дома. А ушлый Кротик всегда дома – он только и ждет этого. И вообще, или научись громко свистеть, так, чтобы и в конце улицы слышно было, или совсем не свисти, раз громко не умеешь. Получается, что сам он и зовет этого дармоеда...» «С Хозяином моим тоже проблемы: кормежка, если честно сказать – неважная. Если супчику перепало – уже хорошо. Кости – то редко бывают, чаще хлеб или сухари. Но сухари даже лучше, чем черствый хлеб: во-первых, их можно погрызть, а во-вторых, они часто пахнут чем-нибудь вкусным. Иногда – колбасой, иногда – сыром, а иногда – мясом или рыбой. А вот шкурки от колбасы и кости от рыбы мне почти никогда не достаются: в доме живет кошка и уж та своего не упустит. В отличии от меня, она всегда дома, дрыхнет на подоконнике или все шкуру свою лижет. Скоро, наверное, до дыр пролижет. Спина еще серая, а живот и лапы у нее уже совсем белые стали. Наверное, потому, что лижет свою шкуру десять раз в день. А чего ее лизать? Так ведь и вся шерсть повылазит... Вот уж кто ни хрена не делает, так эта Моська. А ест, между прочим, иногда и раньше Хозяина. За себя я уж и не говорю – меня кормят в последнюю очередь. Понятное дело, эта ленивая Моська успевает выклянчить и слопать все самое вкусное. Хорошо, хоть хозяин позволяет мне заходить в дом и проверять миску этой самой Моськи. А кошка, надо заметить, порядком зажралась, толстая почти как тот Кротик и харчами перебирает: вчерашний суп уже не ест. Морду воротит. Но Хозяин нашел способ как с ней бороться: запускает меня в дом и от вчерашнего или, там, позавчерашнего супа ничего не остается. Я не такая привередливая…» Чуча вздохнула. «Или вот, придумал Хозяин развлечение: держит шкурку от колбасы в вытянутой руке и не дает Моське, как бы та не терлась об его ноги, не подхалимничала и не мурлыкала. Цирк натуральный: хочешь шкурок от колбасы – ну, так прыгай! Та и прыгает. И ведь насобачилась в прыжках этих! До плеча Хозяина допрыгивает! Я сколько не пробовала, но не могу прыгнуть так высоко. Да и не собачье это дело: прыгать за колбасными шкурками. Хотя от шкурок я тоже бы не отказалась. Моська – та кошка, а тоже иной раз то на стол залетит и из посуды чего перевернет, то в ведро с водой приземлиться. Сама видела. Выскочит из ведра, вся мокрая и давай задними лапами дрыгать. Умора полная! Но Моська – хитрая, как тот Кротик: если хозяин в домашней куртке, то она допрыгивает до рукава, а потом перебирает передними лапами, пока не доберется до конца рукава. А там она или зубами хватает шкурку, или отцепляется от хозяйского рукава и вцепляется в руку Хозяина когтями. Тоже цирк, только хозяину не смешно: когти у Моськи острые – это я по себе знаю. Он ее потом «воспитывает», а ей хоть бы хны: шкурку она уже слопала и смотрит, не будет ли добавки?» Чуча клацнула пару раз зубами, но промахнулась: надоедливая большая серая муха отделалась легким испугом и держалась теперь на приличном расстоянии. «Меня Хозяин особо не воспитывает, – вернулась она к своим мыслям. – Так, если под горячую руку попадусь или что-нибудь натворю... Это бывает, особенно, когда он не в духе. И на цепи меня никогда не держит: когда хочу – ухожу со двора, когда хочу – возвращаюсь. За отлучки он меня не ругает. И за то – спасибо. Вообще, у нас довольно странный договор: он, вроде бы, меня кормит, а я, вроде бы, охраняю его двор и дом. С одной стороны, все правильно: по кормежке и работа... Но с другой... Как-то был случай: какие-то придурки покурочили замки на его машине, что во дворе стоит, а мне потом досталось по первое число. А что я могла сделать? Их было двое, да еще с палками в руках. Я же дворняга, а не овчарка, как соседский Боня. Лаяла я, лаяла, а Хозяин так и не услышал, не проснулся... А я потом крайней оказалась. Ну, а так, Хозяин не злой и зря меня не обижает». Чуча снова вздохнула: «Вообще-то, я могу насовсем уйти со двора. В любой день. Да только куда идти? И где меня ждут? Вон сколько бесхозных собак по улицам бродит! А так я все же при деле: дом сторожу и машину хозяйскую. У людей проблемы с работой, но и у нас выше головы не прыгнешь: лучше такая работа, чем никакой. Как ни крути, а собака без хозяйского двора это то же самое, что и человек без дома. Людей таких называют бездомными, ну, а собак – бесхозными. Так что никуда идти со двора я пока не собираюсь: жизнь у Хозяина наладится, ну и кормежка получше будет. Да и грех жаловаться: тот же Хозяин ест хлеб каждый день, а я – нет, если «охота» удачная была и попалось мне в зубы, что плохо лежало в других дворах. Ну, если хорошо – тоже мимо не пройду. А что делать? Жить как-то надо... Иногда сухари по несколько дней во дворе валяются. Хозяин видит это и совсем пайку урезает: наверное, считает, раз не ем хлеб – значит, не голодная. Он прав по-своему, а я по-своему. У каждого своя правда, поэтому и понять чужую – трудно...» Виктор АННИНСКИЙ