Популярная московская поэтесса Анна Русс родила новое слово, сочинив следующую нетленную строку: «А все, что мне хотца, так это кроватца. Ведь я, знаете ли, иду отдаватца». Стало быть, «кроватец», это некое существо, чье место – в кровати. То есть, любовник. Мне этот неологизм понравился! С бодуна я обычно иду в библиотеку – читать интеллектуальные опусы. Помогает? Ничуть! Скорей, напротив, мучения усугубляются. А когда страдает плоть – душа растет. Нашел я в тот раз статью под названием «Метафизика власти: трансцедентные корни политических идеологий в консервативных обществах». Ну, думаю, то, что надо – сейчас мне по-настоящему поплохеет! Самоотверженно углубился в текст… Но вскоре почувствовал чей-то внимательный взгляд и поднял голову. Незнакомка, смотревшая на меня, тут же опустила голову, спрятав лицо за журналом «American Art». Я вновь углубился в текст, сделав вид, что полностью сосредоточен на нем. Через минуту резко поднял голову – незнакомка вновь спрятала лицо за «American Art». Так мы и переглядывались некоторое время… Затем она встала, сдала журнал и скрылась за дверью. А я отправился блуждать по коридорам библиотеки, но нигде эту девушку не встретил. Это ничуть меня не расстроило, ибо я верю в судьбу и стараюсь подчиняться ее воле. Мы встретились снова через пару месяцев – на вечеринке у общих друзей. Познакомились, пообщались, понравились друг другу. Я напросился в провожатые. Она была не против. Прогулялись по ночному городу. Она пригласила меня к себе. Я охотно согласился. Выпили чаю. Разделись. Легли в кровать. «Теперь я твой кроватец!» - сказал я утром. «Чего?» - спросила она. Я рассказал стишок. Ей понравилось. Она накормила меня холодным рисом и напоила горячим кофе. Мы обменялись номерами телефонов и адресами э-почты. Выйдя на улицу, я обернулся и посмотрел на ее окно. Она стояла у открытого окна и пускала мне вслед мыльные пузыри. На следующий день я получил от нее письмо: «У меня есть друг. Я его люблю. Не знаю, что со мной случилось вчера, но больше этого не повторится. Когда ты ушел, я проплакала весь день, а потом позвонила своему другу и во всем призналась. Он меня простил. А с тобой мы больше не встретимся». Отступать я не собирался. Чихал я на этого «друга»! Подумал: «Женщина, которая любит одного мужчину, обычно не ложится в постель с другим! Или она не получает от своего друга достаточно ласки и внимания?» Ночью я обклеил дверь ее квартиры бумажными сердечками. Днем получил от нее письмо: «Очень мило! Но не стоит… Хотя приятно, конечно!» То есть, она сразу поняла, кто автор! И ей было приятно… Я пригласил ее на прогулку. Она могла бы отказаться, но она согласилась. Я взял ее за руку и привлек к себе. Она могла бы воспротивиться, но не воспротивилась. Я пригласил ее к себе домой. Она могла бы не пойти, но пошла. А днем я получил от нее письмо: «Не знаю, что со мной! Я плакала весь день. Позвонила другу, призналась во всем. Он меня простил. А с тобой мы больше не встретимся». Отступать я, однако, не собирался. Ночью развесил на дереве, что росло напротив ее окна, красные воздушные шарики. А днем получил от нее письмо: «Очень приятно! Но все-таки нам не стоит продолжать отношения…» Я опять пригласил ее на прогулку. Она согласилась. Я взял ее за руку. Она не воспротивилась. Потом позвала к себе… Уходя поутру, я обернулся. Она стояла у открытого окна и пускала мне вслед мыльные пузыри. Днем я получил письмо: «Мы больше не встретимся! Я плакала весь день. Не пойму, что со мной происходит. Я призналась во всем своему другу. Он меня простил». Этот «друг», честно говоря, уже начал раздражать меня своей бесхребетностью. Взял бы да и залепил ей в глаз, что ли! Чтоб не шлялась, с кем попало… Но отступать я не собирался. Эта девушка серьезно увлекла меня. И непонятно, чем увлекла? Писаной красавицей я бы ее не назвал. Сиськи, правда, классные, но вряд ли дело только в них. Из чего возникает чувство, и почему именно к этому человеку, а не к другому, который в сотни раз лучше и интересней, – это загадка! Я отправил послание: «С тобой я быть, тебя я целовать, твоей груди я красоту любить. И видеть сон, где ты из облаков вставать, и словно белый лебедь вдоль горизонта плыть». Получил ответ: «Меня ты лучше забыть!» Не дождешься, подумал я! Я уже знал, что буду делать этой ночью. Я буду петь серенады под ее окном. А пою я ужасно. Легче отдаться, чем слушать!