Улеглась на курсантской постели ироничная добрая Муза. Боже, сколько тепла в её теле и какое упругое пузо! Как зазывно волнительно дышит и в объятья безудержно манит! У дневального разум в тумане, его воображение пышет: как бы с этою Музою слиться! – ну, конечно, не воображением, – чудо строчки могли б появиться, гимном стало бы стихотворение, и набатом оно загудело, разбудило бы спящих курсантов. … Полуночи аморфное тело входит с боем кремлёвских курантов. 1954 г.