Тридцать первое еврейское правительство по составу просто нетерпимо: не допущено совсем в нём представительство «русских» многочисленных олимов. Ольмерт «кинул», как бездарная дешёвка, лучшую по партии подругу. На неё смотреть мне аж неловко – заикаться стала от испуга. Очень жалкой вижу на экране, – а была ещё недавно храброй, – что не скажешь о Вигдоре Либермане: как он гневно тараторит об арабах! и грозит своею оппозицией завалить Эхуда с камарильей. Только жаль, что он один грозится, а другие, словно испарились... Эх, олимы, «русские» олимы, сами лишь во всём мы виноваты. В нас совковость непреодолима, хоть целуй нас, а хоть бей лопатой. Не сумеем мы объединиться, не на тех мы будем делать ставки. Будем и ругаться мы и биться, крохи подбирая на прилавке здешней власти, здешних мародёров с хваткою и наглостью востока. Нам в Израиле у власти быть нескоро: жизнь политиков гнусна здесь и жестока.