Еще несколько часов назад мне казалось, что глаза этого человека я хорошо знаю: добрые, отзывчивые, всегда улыбающиеся,…но сейчас, сейчас на меня смотрят совсем другие глаза… Сегодня я впервые задумалась о том, что этот парень воевал. Странно как-то, человеку 30, а он ветеран войны. Глядя на него, с трудом в это верится. Не потому что Константин не похож на ветерана, нет. Да потому, что слово «война» воспринимается как нечто не реальное, далекое, давно забытое. А война в Чечне – это что-то из времен Пушкина, Лермонтова, когда на конях, с саблями, мушкетами. Конечно, я смотрю телевизор, и вижу там сюжеты, репортажи, съемки. Но все это по большей части воспринимается как хороший боевик, с крутыми спец. эффектами. Так, словно все это не про нас. Только сейчас, глядя в глаза этого парня, я вдруг почувствовала, как близка к нам война. Она здесь, рядом! Спрашиваю: «- Почему ни чего не рассказываешь о том, как воевал?». А он: «- Воевал и воевал, что такого, что я один воевал что ли». И все. Больше на эту тему ни слова. А я гляжу в его глаза, и не вижу в них Константина. Нет его здесь. Словно бы ушел человек. Глаза здесь, а человека нет. И вдруг: «Домой хочу.… Назад, в Чечню. Там все иначе, не как здесь. Там точно знаешь, что ты не один. Как только побывал в бою, считай, что ты свой, ты - член семьи. В общем, чувствуешь, что ты среди своих, что ты нужен. Там ведь как в песне «один за всех, и все за одного!» Даже если убьют - ребята не бросят. Под пули полезут, а в часть притащат. Там веришь тому, кто рядом,…а здесь? Здесь самому себе не веришь. Куда не придешь, везде приходится доказывать, что ты воевал, а не на курорт ездил. Ребята годами не могут получить пенсию за ранения, а про «боевые» и говорить нечего. Вокруг только и слышишь: «я тебя воевать не посылал»… На работу с ранениями не берут – больничных много. А ведь у нас семьи: жены, дети, да и родителям хочется помочь. Только получается, что не ты им, а они тебе помогают.… А вообще, конечно же, это не главное! Главное вера - вера в то, что все что мы делаем нужно людям! Да и не может быть по-другому. А то, что же выходит, что наши парни зря там гибнут. Нет, Родина как жизнь - одна. И за нее стоит бороться. Пускай пока так, но стоит. А иначе, зачем тогда жить?» Сказал и отвернулся. Но мне вдруг показалось, что я слышу, как по его щекам побежали слезы. Тяжелые как свинец, как пули пронзающие душу. Да вот только ни один врач не вылечит тех ран, которые они оставляют. Ран нанесенных не там где война, а здесь - где мир и покой, где дом и уют, где слово «война» остается лишь словом.