Как живописец обнажает тело Прекрасной девы на глазах у всех, Так снова осень, к нам врываясь смело, Всю наготу являет. Только смех Ее еще звучит в притихшем доме, и как одежды, листья сбросил клен, И старый дуб молчит в своей истоме, и кто-то в эту наготу влюблен. Художник дивный, что теперь наряды. Деталь пустая, призрачная блажь. И мы живем в эпоху листопада, и наготе ты должное отдашь. И эту обнаженную сонату поэт подхватит в полночи опять. О, осень, осень, дивная награда - тепло хранить, и тело рисовать. Его изгибы так пленят и манят. И снова ветер в гневе налетит. И тишина притворная обманет, и кто-то там потом изобразит И вальс последний золотой одежды, что Воланд, как иллюзию, хранил. Что оставляла? Смутные надежды, на то,что мы с тобою сохраним, Той красоты отчаянную силу, и листьев золотистых миражи. И все же осень дерзко и красиво царила в мире, чувства обнажив. И мой художник дивный улыбался, и так близка игра и высота, И снова Маргарита в ритме вальса, с букетом замирает у холста, И золото она ему дарила, и обнажалась, чтобы там парить. И осень безрассудная царила, в увядшем мире продолжая жить.