Время жизни Эту историю рассказал мне помощник военного прокурора Казанского гарнизона в середине семидесятых годов. Пашина Евгения провожали в отпуск его закадычные товарищи - Артем и Вадик. Вначале они нормально посидели у Женьки дома, потом друзья, взяв на грудь достойное количество горячительных напитков, увязались с ним в аэропорт. До регистрации оставалось полтора часа, поэтому компания прошла прямым ходом в буфет, чтобы добавить еще. Женька старался пить меньше друзей, объясняя товарищам, что его могут в бухом состоянии не пустить в самолет. - Набухаюсь сейчас с вами, потом мне лыжи в обратную сторону развернут! – говорил он Вадику, который усиленно навяливал ему наполненный до половины стакан с водкой. – Придется перерегистрироваться на завтра! - Вот и хорошо! – обрадовался Вадик. – Поедем к тебе домой, и продолжим гулять! Я Тамарке позвоню, она подруг приведет. Отдохнем по полной программе. Что ты так рвешься именно сегодня? Почему бы тебе не полететь завтра? - Потому что завтра мне в доме отдыха надо быть! Иначе путевка пропасть может! - Да фиг с ней, с путевкой! – встрял в разговор Артем. – Будем на рыбалку ездить пока у тебя отпуск! - А на работу тебе ходить не надо? – отпарировал Женька. - А, ну да… - сразу сник Артем. В самолет Пашина пустили. Он занял свое законное место возле иллюминатора и пристегнул ремень. Через пятнадцать минут Ан-24 оторвался от земли, оставив далеко внизу и аэропорт и нетрезвых друзей. Еще через десять минут пьяный Женька крепко спал. Проснулся он от сильного толчка, грохота, скрежета и дикого крика. Скрежет и грохот были громкими, но крик их перекрывал. Кричали находившиеся в салоне пассажиры. Пашин не мог знать, что секунду назад из-за ошибки диспетчера наземной службы в их самолет врезался военный истребитель. Женька видел, как то, что совсем недавно было уютным салоном, разваливается буквально на глазах. Причем, все происходило как в замедленной съемке. Он видел, как очень медленно распадается на обломки фюзеляж. Хмель мгновенно выветрился из организма. И сознание стал заполнять дикий страх смерти. Женьке ужасно захотелось жить. За долю секунды он вспомнил всю свою жизнь. Вспомнил даже те моменты жизни, которые, как считал Женька до этого, навсегда выветрились из его памяти. Несчетное количество раз он пожалел, что не послушал Вадика, который усиленно предлагал ему лететь завтра. « Послушался бы пьяного дружка, сидел бы сейчас у себя дома со стаканом водки в одной руке, а другой обнимал бы одну из многочисленных Тамаркиных подруг». Женьке хотелось жить. Очень хотелось. «Никого бы никогда больше не обидел, водку бы не стал в больших дозах пить, вел бы себя примерно! Может быть, даже женился бы! Неужели мое время жизни закончилось?! Ведь я еще так молод!! Считай, что только еще жить начал и вот…. Ведь мне всего двадцать семь лет!!» - думал он. Между тем удар истребителя и поток встречного воздуха разорвали фюзеляж лайнера на множество частей. Женькино кресло падало вниз вместе с большим куском обшивки, к которому было прикреплено. И этот кусок обшивки тормозил падение. Пашин это понял, и у него зародилась призрачная надежда, что он может остаться цел. В глубине души Женька понимал, что падение с высоты нескольких километров, даже с тормозившим скорость падения куском обшивки самолета, означает верную смерть, но надежда на лучший исход росла и крепла. «Господи!! Прости мне грехи мои тяжкие!! Оставь меня жить!! Ведь я еще так молод!!!» - молился не отличавшийся до катастрофы набожностью Женька. Летящий зигзагами как опавший осенний лист кусок обшивки коснулся крутого края сопки и заскользил по нему вниз, цепляясь за росший на сопке кустарник и постепенно замедляя скорость. При ударе Женьку сильно тряхнуло, но он понял, что чудо произошло. Что он жив. Жив после падения с большой высоты. Рядом со свистом врезались в землю остатки разорванного на части самолета, и Пашин опять испугался. «Глупо быть убитым куском металла, после того как выжил при таком падении!» - думал он. Осколков было мало. Большинство упало на землю раньше Женьки. Когда неприятный свист прекратился и наступила тишина, он отстегнул ремень и встал на ноги. После падения немного болела спина. И все. Он не получил даже легкого перелома. «Значит, время моей жизни еще не кончилось! Значит еще поживу!» - подумал Пашин. Он ходил между разбросанных по большой территории обломков и искал выживших, но их не было. Больше никому не повезло. Женька стал мерзнуть. Погода была прохладной и с хмурого неба, в которое поднимался густой черный дым от горящих частей лайнера, сыпала мелкая морось дождя. Кожаный плащ, который он снял в самолете, Женька не нашел. Рядом с местом падения проходило шоссе. Пашин вышел на проезжую часть и, дойдя до дорожного указателя, прочитал: «N – 5 км». Минут пятнадцать Женька безрезультатно простоял на обочине. Ни одной машины в сторону N не прошло. «А! Для бешеной собаки семь верст не крюк! Что такое пять километров? Час ходьбы! Заодно и согреюсь. Через час приду в N, возьму билет на поезд и поеду домой. Документы и деньги при мне. А дома уйду в глубокий загул по поводу второго дня рождения» - подумал он и зашагал по шоссе в сторону города. Через пару километров он увидел едущую на большой скорости навстречу ему санитарную машину. Те, кто в ней ехал, тоже заметили одетого не по погоде Женьку. Уазик стал сбавлять скорость и остановился возле Пашина. Из него вышла женщина-врач и обратилась к Женьке: - Гражданин! Вы от куда в таком виде? - С самолета! Самолет, на котором я летел, разбился, а я остался жив! – с нотками гордости в голосе ответил Пашин, будто в том, что он остался живым, была чисто его заслуга. - Нас как раз туда направили! Там еще выжившие есть? - Я никого не нашел! - Садитесь в машину! Отвезем Вас в больницу на обследование! Перспектива провести в больнице чужого города часть отпуска Женьке совсем не улыбалась. - Мне в больницу не надо! Я в полном порядке! Вы лучше к месту падения езжайте! Я все обломки не обошел. Их на очень большом пространстве разбросало. Может, еще кого-нибудь живого найдете! А я пешком доберусь. - Мужчина! Я не могу понять кто из нас врач, Вы или я? Что Вы себе диагноз ставите?! У Вас могут быть повреждения, которые Вы, находясь в шоковом состоянии, можете сразу не почувствовать! Садитесь в машину немедленно! Видимо, перспектива бродить под дождем по огромной территории в поисках выживших в катастрофе женщину не сильно прельщала, и она приняла твердое решение привезти Пашина в больницу. «Ладно! Хоть доеду до города с комфортом! А там посмотрим!» - подумал Евгений и полез автомобиль. Он вольготно расположился в стоявших на полу санитарки носилках и закрыл глаза. Машина развернулась и резко рванула в сторону города. Через два километра пути у санитарки лопнуло левое переднее колесо и машина, выехав на встречную полосу, на большой скорости лоб в лоб столкнулась с едущим навстречу КамАЗом. В санитарке никто не выжил. Время жизни Пашина в тот день заканчивалось. Но он не должен был погибнуть в авиакатастрофе. Он должен был разбиться в санитарной машине. Потому, что в этот же день закончилось время жизни женщины-врача и водителя санитарного автомобиля.