О, если б вы знали, как я не люблю уменье «рифмачить» слова и сколько грозился: «Тебя придавлю за это, моя голова». Но ей хоть бы что. И опять, и опять, – уже шесть десятков годов, – она для меня продолжает ковать всё цепи рифмованных слов. И раб я, и евнух в гареме её, влачу беспросветную жизнь. Но вот парадокс: «За такое житьё, – себе говорю я, – держись!»