Там, где Ленина с Красноармейской Расходилась, когда-то орел Воспарял. Из таблички немецкой Узнавали: Евгений возвел, Принц, в честь храбрых солдат гарнизона, Почитая их верность, сей знак. Австро-Венгрии гордой корона И на здешних держалась штыках. Нет нужды разъяснять: при Советах Переплавили мигом орла И табличку в изящных виньетах – Власть на память управу нашла. Об орле впрочем я мимоходом... Дом, что ранее был за орлом Посещался особым народом? Пребывавшим в молчанье глухом. Клуб глухих размещался в том доме. Тишиной их испытывал Бог. А отличия этого кроме, Все людское им свойственно. Мог И отлично трудиться беззвучный, И учиться, и книжки читать. Жизнь и полной была и нескучной. По субботам клуб звал танцевать. Заводили музЫку в подвале. Пол вибрироровал, ритм задавал, Он сквозь стопы входил... Танцевали Упоенно... Был в радости зал... И театр был народный в том клубе... Николай Котляревский для них, Говоривших руками, был в кубе Станиславским... Искусства родник Был живительным и вдохновенным. А спектакль трагедийный «Земля» Шел с аншлагом всегда, хоть со сцены - Ни полслова... Сердцами внемля Выразительным жестам актеров Зритель в зале слезинку ронял От катарсиса... Яростных споров В кулуарах потом вызывал Тот спестакль воспаленные жесты... На гастроли театр выезжал В Ригу, Вильнюс... Театра регесты, Сиречь подвиги, отображал В периодике неравнодушный Журналист... Золотая медаль За успехи театру... Радушный Был прием и в столице... Как жаль: День вчерашний не вынести в завтра... Память вылилась в краткий этюд О безмолвных актера театра, В коем жестами даже поют...