Грязь. Грязь. Грязь. Повсюду эта вязкая, буро-серо-чёрная субстанция. То жидкая настолько, что передвигаться по ней можно лишь вплавь. То вроде бы твёрдая: вот наступишь и пойдёшь. Наступил. Чёрт! Опять провалился по самые уши. Грязь и ещё тьма такая, что хоть глаз коли! Ну как тут не помянуть нечистого? Ну кому кроме врага рода человеческого пришло бы в голову смешать столь убийственные компоненты? Некому. Вот он и готовит свой безумный весенний коктейль. Да, грязь. Но хуже всего ощущение, что это не кончится никогда. Идёшь по улице опасаясь сделать новый шаг. Тело чувствует что-то странное в этих лужах, ямах и болотцах; тело знает что-то, что разуму знать вовсе необязательно; и тело боится этого. Нельзя оторвать взгляд от дороги. Нельзя. То ли люди, то ли деревья - не понять, как ни бейся. Идти мимо. Глаза опустить. Стиснуть зубы. Идти мимо. Не бежать... А хочется!.. Эх, нервы шалят! Тут либо свихнёшься, либо... Свихнёшься. Это по вечерам. Однако же и днём ничуть не лучше. Весь зимний мусор, вся дрянь не просто заметны, а прямо-таки бросаются в глаза. Бросаются в прямом смысле: то ветер каким-то мерзким хламом швыряет в лицо; то под ноги, будто специально, попадается ископаемая железяка и нарочно подставит свои самые корявые углы; то сорвётся с крыши на голову нерастаявшая ледяная глыба вместе с частью кровли. Солнце выглядывает, как кажется, лишь чтобы осветить всё самое гадкое, самое грязное, самое гнусное. Видно, куда наступить, но от этого не легче, ведь наступить-то в сущности некуда: повсюду непроходимое болото. Весна. Каждый год думаю, что вот он, конец, что хуже вроде бы некуда. Однако знаю прекрасно, что следующая весна перещеголяет все предыдущие своим инфернально-грязным великолепием. Говорят мне: "Смотри! Всё пробуждается. Чистое небо. Воздух полон забытых за зиму ароматов. Тепло!..." И я вижу всё это, слышу, чувствую каждой клеточкой своего тела. Чувствую, но не могу восторгаться весенним буйством жизни, ибо вязну в грязи. Ну-ка попробуйте повосторгаться, увязнув по уши... Говорят, теперь XXI столетие - не верьте. Спросите меня - я покажу вам настоящую провинциальную весну позапрошлого века. С какой-то стороны даже приятно немного, хотя бы через эту грязь, ощущать связь с той эпохой. Жаль только, не вернёшь людей, ту эпоху прославивших. Лишь порой, когда проваливаюсь в очередную, особенно глубокую и грязную лужу, хочется мне вместо привычного матерного ругательства воскликнуть: "Эх, Антон Павлович, ничего-то здесь не изменилось!.." Впрочем, тут я солгал: есть всё-таки перемены. Прогресс везде принёс свои плоды. Пластиковые бутылки, полиэтиленовые пакеты, презервативы, прокладки, подгузники, а ещё одноразовые шприцы, канистры из-под машинного масла, тосола и прочей химии и многое, многое другое. Всё это бросается под ноги, висит на деревьях, падает на голову, словно хочет сказать: "Смотрите, вот она - цивилизация! Разве она не прекрасна?!"