- Сюр какой-то. Я имею в виду: вы, этот офис, 13 этаж в здании, в котором нет 13 этажа. Сейчас прозвенит будильник. - Пора вставать! Вы не спите, Нил. Возможно впервые в своей жизни.. (с) к/ф Автострада 60 ...я очнулся и первым, что я увидел перед своими глазами, был большой прозрачный куб изо льда. Мои руки держались за дальнее ребро верхней грани, но как только я бросил на них свой взгляд, моментально начали соскальзывать, и мне практически каждые несколько секунд приходилось отпускать их и моментально приводить в изначальное положение. Я понял, что под моими ногами нет никакой опоры, а этот куб - то единственное, за что я держусь, и благодаря чему всё ещё не упал. Мои руки продолжали соскальзывать, но я изо всех сил старался держаться. Попытка удержаться за грани этого скользкого и прозрачного куба, делавшего мои ладони с каждой секундой всё холоднее и холоднее, заняла весь мой разум. Я не хотел смотреть вниз, дабы не ухудшать и без того скользкое положение, и старался сконцентрироваться на своих руках. Я думал о каждой мышце на них и старался напрячь их как можно сильнее, но мои руки продолжали монотонно соскальзывать. У меня началась паника. Всё моё тело начало трясти, и я попытался найти в своей памяти что-то единственно важное и ценное, что-то, о чём и надо думать в последнюю минуту… но вместо этого с каждой секундой в уже создавшийся поток глупых и непонятных мыслей, стали вливаться ещё и ещё, одна за одной, и моё положение от этого только ухудшалось. Началось что-то среднее между отчаянием и апатией, и с каждой секундой я всё меньше и меньше думал о своих руках. Но, к моему удивлению, я так до сих пор и не упал. Страх упасть и разбиться не покидал меня, но видимо появившаяся апатия заставила меня взглянуть вниз. Мои наихудшие опасения подтвердились, и я даже не увидел земли, на которую мог упасть. В этот момент я понял, что мои руки начали скользить ещё быстрее, чем раньше, и страх заставил меня вновь перевести все мои мысли на них. Я провёл в таком положении около пяти минут, и всё это время моё тело не переставало дрожать. Но вот мне наконец удалось зафиксировать руки в статическом положении, и я хотя бы ненадолго перевёл дыхание. Не знаю, почему в этот раз мне удалось легко это сделать, ведь несколько минут назад я так и не смог осмысленно этого добиться. Переведя дыхание, я решил осмотреться по сторонам. Вокруг всё было невыносимо чёрным, и увидеть что-либо дальше, чем на пять метров было просто невозможно. Из-за этого и создавалось это ощущение бесконечности вокруг. Я не мог ничего увидеть ни над собой, ни под собой, ни даже вокруг себя. Единственными ощутимыми и видимыми вещами во всём этом пространстве были я и куб изо льда, за который я держался. В этот момент я понял, как же забавно моё положение, и тут же засмеялся. Я не контролировал громкость своего смеха и просто продолжал изливать его из себя. Было обидно, что приходится держаться двумя руками одновременно, и я не могу достать из кармана сигареты, но смеяться я от этого не переставал. Когда смех прекратился, я вдруг понял, что не вижу ни одного выхода из всего сложившегося положения, и улыбка с моего лица моментально исчезла. Я осознал, что в состоянии продержаться лишь до того момента, пока не засну. Я не мог сказать, что продолжало держать меня здесь, но отпускать руки я почему-то не хотел. Я был абсолютно уверен, что разобьюсь, если отпущу их, но в то же время я чётко ощущал неизбежность этого события. Я пробыл в этом состоянии около двух часов, и каждая минута была невыносимо долгой, как во время какой-нибудь ненавистной работы, на которую согласился только из-за полного отсутствия денег, и все мысли на которой направлены лишь на ожидание её окончания. А здесь ещё и эта боль в руках, которая с каждой минутой всё усиливалась и усиливалась. Так прошёл день, а за ним ещё один… затем уже месяц, год, но я так и не засыпал. Зато, я научился спать в рамках этого куба со льдом, и жизнь теперь не казалась мне столь скучной и безынтересной. Я даже перестал замечать то, что вся моя опора – это долбанный ледяной куб, и наполнил свою жизнь заботами, интересами… я и не заметил, как они выросли на этой ледяной поверхности, но теперь я доверял исключительно им, с каждым годом всё реже вспоминая, как и когда я здесь оказался. Возможно, я так и прожил бы в рамках куба, сделав вид, что ничего и не было, но почему-то я просто не мог этого сделать… эта опустошённость, бывшая с самого начала и о которой получалось забыть на время… теперь она приходила всё чаще и чаще, будто бы звала меня куда-то… я разочаровался практически во всём, особенно во всех этих попытках не смотря ни на что удержаться таки на поверхности этого долбанного куба, который теперь уже стал больше похож на картину какого-нибудь абстракциониста, но не изменил при этом своей сущности. И я подумал: раз каждая минута доставляет мне лишь неприятности и огорчения, может быть и стоит отпустить руки? Или так и продолжать всю свою жизнь думать чужими мозгами, пусть и даже родных и близких тебе людей? Кто в праве устанавливать все эти правила, если не ты? кто??! И что же должно двигать нашими поступками, чтобы хорошо было именно нам? Страх упасть ещё ниже по канонам, которые кто-то когда-то установил? Жить лишь для того, чтобы выжить? Боязнь чего-либо не достигнуть? Или, может быть, наоборот? К чёрту... к чёрту всё это… Я понял, что падаю вниз, но я не зафиксировал в своей памяти момента, в который отпустил свои руки. Наверное, они просто решили последовать за моим разумом. Я испытывал ощущения, не сопоставимые ни с чем, из того, что я испытывал ранее... Даже прыжок с парашютом не мог сравниться с этим. Там всё происходило очень быстро, и сводилось к той радости, что ты наконец-таки приземлился, а потом уже были воспоминания о полёте и всём прочем. А сейчас... я не знал, где находится хоть один край всего этого безграничного пространства, и я просто парил надо всем этим миром, не думая ни о жизни, ни о смерти, ни о чём-либо ещё. Я просто наслаждался этим мгновением, не пытаясь забрать его себе или чётко вбить в голову какие-либо конкретные воспоминания. Я летел, плыл и шёл одновременно, не зная при этом куда и зачем... но я чувствовал себя действительно хорошо, как никогда раньше… это было своего рода равновесие, но равновесие не только внутри меня, но и со всем миром сразу… и я чувствовал это, но не словесно и абстрактно, а своеобразным потоком энергии в воздухе, волнами, пробегающими по моему телу. Я был листом, который колышется на ветру, водой, которая течёт неизвестно куда, да и не только ими… и я чувствовал каждое движение этого огромного мира, каждое его ко мне прикосновение, и это было действительно прекрасно. Я открыл глаза и понял, что сижу посреди тротуара, где-то недалеко от станции метро Чеховская, и вдоль меня сплошным потоком в обоих направлениях движения проносятся нескончаемым потоком люди. Кто-то просто шёл вперёд быстрыми шагами, кто-то мельком смотрел на меня, и проносился дальше..... Я не запомнил, в какой момент моё сознание отключилось, не запомнил того, как оказался здесь, не запомнил даже куда я шёл до этого видения, сна, или что там было. Но я понял, что что-то во мне перевернулось, перевернулось окончательно и бесповоротно... я даже толком не представлял, что мне со всем этим делать. В это время ко мне подошла женщина лет тридцати и протянула бумажный платок. Я взял его и сказал спасибо, но она понеслась куда-то вдаль, даже не оглянувшись. Я улыбнулся и встал на ноги. Люди продолжали нестись вдоль меня. Некоторые из них разговаривали по телефону, некоторые друг с другом, некоторые читали на ходу утреннюю газету, но почти никто из них не смотрел на тех, чьё движение было диаметрально противоположным, и уж тем более на меня, всё ещё стоящего посреди тротуара. Я не мог найти между ними глобальных отличий, не мог сказать, чем сам отличаюсь от них, но что-то в этот момент во мне перевернулось раз и навсегда… что-то, о чём уже невозможно было и будет забыть… Я закурил сигарету и пошёл вниз по улице. Зима ещё не наступила, но воздух… в нём уже витало какое-то электричество, которое и предвещало её… скоро в домах включат отопление, а на улицы и на головы прохожих по утрам будет падать снег… я люблю в это время останавливаться посреди улицы и, закрыв глаза и задрав голову на верх, открываю рот и ловлю им падающие на землю снежинки… Я не перестал любить делать это, как и не перестал делать многих других вещей… просто теперь всё для меня стало другим… не лучше, не хуже, а другим… просто другим…