Я ищу позабытой гармонии звуки, И пишу на помятом газетном листе. Прострелите гвоздями холодные,руки И распните меня на горящем, кресте. Долог путь на голгофу и режет веревками шею, Град меня по лицу белой дробью безжалостно бьет. И взойдя на голгофу, я тоже, быть, может, сумею Разглядеть среди туч утонувший во мгле небосвод. Но разрезав веревки ножом заповедного Рима, Мне сказал мой палач – уходи, ты свободен давай! И очнувшись от сна, я вскочил в проезжающий мимо Суматошный и злой Петербургский вечерний трамвай…