“Хм…странно…Я никогда об этом не задумывался, ну, то есть слышал много раз, конечно. В рекламе там, в кино.… В песнях, наконец. Свобода?! А есть ли она здесь? Ведь из нее давно сделали товар – из всего, что связано с нею. И даже гимн свободе (“Я свободен!”) чуть не превратился в товар. Люди утратили само понятие свободы. Они не знают даже, что это. Но ведь и я не знаю!! Что такое “Свобода”?! ” Весь этот бред привиделся парню лет 20-ти под утро, перед рассветом. “Буф, заснуть, похоже, больше не удастся.…Пойду хоть остужусь” – прошипел он, сползая с теплой постели. Надо сказать, методы “остужаться” у него были весьма оригинальные: заглянув в холодильник, он.… К слову сказать, его звали Шэра (настоящее имя его угадать несложно, но оно мало вам расскажет), так вот, Шэра выудил оттуда пару бутылок ледяного пива, не “пива”, а именно Пива (рекламировать не стану, знающие меня вспомнят название этого необычного сладковатого напитка), и с этим пивом отправился в ванную, погрузился там в горячую воду, и, расслабленно потягивая леденящий кровь напиток, ощущал всеми клетками своей кожи обжигающее движение воды. “Вот это да, вот это – Пробуждение”, – довольно улыбнулся он (улыбнулся не одними губами, как улыбался обычно, а глазами, что случалось много реже и чаще всего наедине с собой). И вот сейчас вы думаете, а чем же этот парень отличается от остальных? Он так же пьет пиво и не доверяет окружающим, как многие из вас… Хм, возможно мне хватит слов, чтоб передать, в чем его отличия. Пока Шэра релаксировал в ванне в обнимку со своим пивом, по небольшой квартирке гулял ветер. Наш философ жил один уже несколько лет, но все не мог привыкнуть к отсутствию контроля со стороны маменек-папенек. Да и со стороны подружек тоже. Впрочем, это не настолько важно, чтобы уйти в сторону от темы. А вот теперь вы спросите: “А при чем тут свобода?” Хм… Шэра вспомнил о свободе, когда вчера задумчиво вертел в руках тюбик от зубной пасты. Компания, выпустившая эту пасту, называлась “Свобода”. Видимо, слово запало в душу и к утру растревожило разум… Вздохнув, Мечтатель понял, что церемония “остужения” подошла к завершению. Он достал пробку из ванной, но вылезать не стал. Ему нравилось, как медленно, но в то же время очень быстро уровень воды опускается, как вода нежно, словно руки возлюбленной, гладит его тело. Возможно, сейчас вы подсознательно ждете от меня пересказа всех пошлостей, какими мой герой занимался в ванной. Я огорчу вас. Да, действительно, Шэра был одинок, но найти себе подружку на ночь для него никогда не было проблемой. Почти все мы, наивные девушки, не можем устоять перед каким-то особенным взглядом. Мечтатель обладал этим качеством – глаза у него и правда были великолепные: молодые, озорные и одновременно с этим мудрые и немного усталые, с фиолетовым оттенком. Зовущие, глубокие. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. . . Ноутбук валялся на полу рядом с кроватью. Он мог понадобиться Шэре в любое время, поэтому выключался редко. Там постоянно висели в боевой готовности несколько разных фильмов под настроение, ну и несколько разных видов музыки, хотя последняя обычно тихонько играла не переставая. У меня талант отдаляться от темы, не так ли?! На рабочем столе ноутбука стояла странная фотография: надгробие с изображенной на нем темноволосой девушкой. Весьма странной, надо заметить. Не возьмусь описывать ее, пусть этим займутся другие. Шэра медленно опустился на кровать и уставился на изображение. Загадочно вздохнув (вздох я, опять же не возьмусь описывать), он запустил Интернет-обозреватель и тотчас же залез в какой-то чат. “Вот спрошу щас у народа, че такое свобода. У каждого она своя, интересно, какая у них.” Тихий голос в голове Мечтателя спросил: “А у тебя, Евгений?” Народ, несмотря на раннее утро (около 5-ти часов утра), прореагировал на вопрос бурно. Ответы так и посыпались на Мечтателя. “Свобода – это мчаться в шикарном кабриолете по пустынному шоссе на предельной скорости… Свобода – это смотреть на полет орла… Свобода – это стоять на краю скалы… Свобода – это дышать ветром… Свобода – это слушать дождь… Секс – это свобода… Наркотики и алкоголь – вот что дарит свободу… Любовь – это свобода… Амнезия – это свобода… Быть в одиночестве в глухом лесу – это свобода… Наглотаться таблеток и ждать чего-то – это тоже свобода… Смерть – это свобода… Нет, свобода – это жизнь… Одиночество – это не свобода, хотите сказать?! Свобода – это полет и падение… Свобода – это искренние смех и слезы… Свобода – это бесконечность…” Свобода – это химера Шэра ухмыльнулся: “Вот это да... Не ожидал столь бурной реакции”. Поблагодарив собеседников, он закрыл Internet Explorer и в задумчивости остановился взглядом на фотографии с рабочего стола… Воистину, великий Мечтатель… * * * Шэра по образу жизни был совой, то есть он физически не мог заснуть раньше 3х ночи, глаза отказывались закрываться. Точно так же он не мог проснуться до 13 часов. Это было почти проблемой. Но Шэре было все равно – работа системного администратора позволяла вести ночной образ жизни. А вообще, Шэра любил спать (сон – как бегство от реальности). Он мог спать за столом с бутербродом в руке, мог спать на полу перед ноутбуком или на кровати. Но больше всего Мечтатель любил спать в ванной, полной горячей воды. Извращенец, скажете вы. Хм, возможно, это и так… По поводу этого его увлечения есть клевый трек “Эпилог” группы Пилот, (альбом “Джаконда”, если интересно): Я знаю только одно: когда я сплю, я не знаю ни страха, ни надежд, ни трудов, ни блаженства. Спасибо тому, кто изобрел сон. Это единая для всех монета, это весы, равняющие пастуха и короля, дуралея и мудреца. Одним только плох крепкий сон: говорят, что он очень смахивает на смерть… Еще он любил розы и книги. Розы потому, что эти цветы всегда были холодны, надменны и прекрасны, а книги потому, что они так же, как и сон были бегством от реальности. Не буду говорить о его любимых авторах и произведениях. Как-нибудь потом. Книги, как и у Лукаса Корсо, лежали повсюду (шкафа явно было недостаточно): на полу, на кровати и под нею, на кухонном столе, а еще на подоконниках и на всех стульях, кроме одного. Шэру вечно возмущало то, что теперь на читающего человека смотрят с опаской, а то и с ужасом. Но Мечтателя книги постоянно спасали от загрузов, и он искренне не понимал, как же можно презирать их. Как я уже говорила, Шэра любил розы, но капризные цветы быстро увядали, лепестки их падали, листья брезгливо сморщивались. Поэтому розы приходилось сушить, ведь, пожалуй, только это могло спасти их от гибели. Технология была проста: цветок подвешивался бутоном вниз и висел так, пока не засыхал. Затем роза кочевала в вазу или куда-нибудь еще. Недавно в комнате появилась свежая роза. Она стояла в весьма изящной узкой и длинной вазе, ибо Шэра был слишком занят, чтобы высушить ее. Темно-бордовая, почти идеальной формы, она так благоухала, что проходивший мимо Мечтатель удивленно обернулся, а затем, наклонившись, нежно поцеловал лепестки розы, чего за ним никогда не водилось. Как раз рядом с вазой, где благоухал новый цветок, стояла фотография. На ней был запечатлен радостный и спокойный Шэра, без “маски”, а рядом с ним фотографу улыбалась та самая темноволосая девушка с надгробия. Они были такими разными: блондин и шатенка, голубоглазый и кареглазая, бледный и бледная. И в то же время вместе они виделись так гармонично! Создалось впечатление, что фотограф запечатлел минуты счастья этой пары, но... Шэра никогда не видел эту девушку вживую. Фото было сделано через Photoshop. * * * Странно… Вы сейчас подсознательно ждете, когда начнется какая-то завязка этого рассказа, или как вам угодно. Нет, ну не то, чтоб в жизни Шэры ничего не происходило, но явно не хватало того, что народ метко называет “action” . Ну, не хватало только вам, меня и Шэру это вполне устраивало; – так что, боюсь, огорчу вас. There’s no action here. Выкидывайте листок в помойное ведро и идите грызть семечки. Шэра не употреблял наркотиков, не пил алкоголя, кроме хорошего вина, хорошего пива и абсента, не курил ничего. Но, тем не менее, галлюцинации временами случались. Частенько на его подоконнике подолгу засиживались крылатые темные фигуры, и Шэра проводил ночи без сна, беседуя с ними. Невербально, разумеется. Ну, плюс ко всему, на кухне жил то ли домовой, то ли какой-нибудь барабашка, который там хозяйничал и увлекался художественным ронянием стеклянных бутылок с полок. Ванную (саму ванную) занимала давно разлагающаяся старуха, увлекающаяся истеричным хихиканьем; а дверь в кладовку вообще лучше было не открывать. Мало ли… Да, и лишь в своей постели Шэра не обнаруживал никого, кроме себя самого, да стопки из любимых книг под подушкой. Там хранилось “избранное Шэры”: “Лирика” Александра Блока, сборник рассказов и стихов Эдгара Аллана По, книга по древнеегипетской мифологии, “Клуб Дюма” Артуро Переса-Реверте, “Томасина” Пола Гэллико, кое-что из Виктора Пелевина, и, стандартные “Мастер и Маргарита” (автора, думаю, знают все). У нормальных людей книги такого типа зовутся “настольными”, ну а у Шэры – подподушечные, или как вам будет угодно. Сейчас Шэра лежал и наслаждался присутствием рядом любимых книг. Он ласково гладил их по корешкам, перебирал страницы, перечитывал волнующие его места. От ноутбука доносилось тихое пение, и Мечтатель добавил громкость. Пронзительно-чистый и юный женский голос о чем-то печально пел на латыни. Последняя фраза напоминала английскую фразу: “Still I believe…” Затем взволнованный, чуть охрипший мужской голос поведал, как однажды внутри него проснулся Зверь, раздирающий его душу и тело в клочья и рвущийся наружу. Человеку пришлось убить себя, чтобы избавить от опасности свою возлюбленную, но он не успел объяснить ей причину этого внезапного самоубийства. Печальный голос девушки вопрошал: “Почему я и дальше не могла жить в темноте, не встретив его? Ведь он зажег Свет для меня, и я была счастлива, живя своей новой жизнью, но он ушел от меня, и Свет померк, и никто больше не утешит меня в Темноте. Но я еще верю…” Когда-то давно Мечтатель мог слушать эту песню (она называлась “Wolfen(Das Tier In Mir)” группы E-Nomine) часами, а теперь его хватило лишь на час. Разум перестал воспринимать эту историю. Пробормотав нечто невнятное, вроде: “Das Tier in mir”, Шэра тихонько вздохнул и закрыл глаза. * * * Шэра стоял на балконе, в задумчивости опершись на перила балкона. Старинное здание, на 3-ем этаже которого он жил, окружали цветущие кусты шиповника. Снова розы, к которым Евгений питал такую страсть. Бледно-розовые цветы, не дающие Мечтателю покоя своим благоуханием, врывавшимся через раскрытое окно. Шэра не мог ни о чем думать из-за этого сводящего с ума, напоминающего о чем-то старательно позабытом, аромата. Стоя на балконе, он пытался разобраться в нахлынувших воспоминаниях, и в это мгновение увидел девушку. Одетая в фиолетовую куртку, темноволосая… Несмотря на такое серое описание, она все же чем-то отличалась от других. Мелкие капли падали из тусклого неба, и чашечки цветов уже были наполнены влагой. Девушка брала в руки каждый цветок и иногда сдувала, а иногда стряхивала с него прозрачные капли. Из-за частых дождей розы начали умирать раньше, и уже сегодня, 25-ого июня, живых цветов оставалось очень мало. Лепестки умирающих роз оставались в руках девушки, и она, очевидно, наслаждалась их ароматом и нежностью прикосновений. Где-то в глубине творческого беспорядка квартиры назойливо запищал телефон, и Шэре пришлось уйти с балкона. Разговор занял около 9-ти минут, и все это время Евгений боялся, что незнакомка исчезнет, растает, испарится… Нерешительно выйдя на балкон, он с облегчением вздохнул – девушка все еще была здесь. Она собирала опадающие лепестки в целлофановый пакетик, и теперь Шэре показалось, что она навсегда останется здесь, никогда не испарится, не растает… Люди, под зонтиками проходившие мимо или проезжавшие в автомобилях, смотрели на нее с недоумением и непониманием, но на куст уже по-другому: так, словно впервые увидели что-то прекрасное, но не смеют верить глазам своим. Было заметно, что девушку это забавляет, и в то же время слегка раздражает. Она собирала лепестки так тщательно и бережно, что Шэра не выдержал: «Девушка, позвольте поинтересоваться, зачем они вам?» Она подняла голову, и, словно очнувшись от приятного сна, ответила: «Жаль, что они умирают так рано. Мне показалось, что, если я соберу лепестки и сохраню их, память об этих розах будет со мной…» Мечтатель не нашелся с ответом. После нескольких секунд молчания, он задал очень наивный, но в то же время очень уместный вопрос: «Кто же вы?» Девушка задумалась. Чей-то голос в голове Шэры недовольно пробубнил: “Ты что же, хочешь заставить ее сказать, что она забытая богиня? Хочешь вновь напомнить ей об этом, причинить ей боль? Ведь она не сможет солгать тебе…” Евгений не знал, кому принадлежит этот голос, но говоривший был прав во всем. Девушка задумчиво вздохнула, как бы не решаясь вспоминать. Шэра воскликнул: “Нет, не стоит отвечать! Я вспомнил, я знаю…” Руки девушки вновь потянулись к цветам, и Евгений, наконец, решился: “Сейчас я спущусь и посмотрю ей в глаза. Иначе… Я не знаю, что со мной случится…” – Прошу вас, подождите меня одно мгновение! Я вернусь… С этими словами Шэра кинулся в коридор, лихорадочно натянул фиолетовые кеды и понесся по ступенькам. Откуда же Мечтателю было знать, что ровно через мгновение девушка, вздохнув, растворилась в каплях, падающих с серого неба… Вылетев из подъезда, Шэра не увидел никого. Все так же уныло капало что-то с неба, все так же печально осыпались лепестки роз… В отчаянии Евгений опустился прямо на бордюр и закрыл лицо руками. “Как ты мог поверить в то, что она никуда не уйдет? Зачем заговорил с ней? Ты причинил ей боль, животное, и вот она ушла. Навсегда. А ты ни разу не смотрел ей в глаза…” Успокоившись и открыв глаза, он убрал руки от лица. Перед ним на асфальте стояли два целлофановых пакета. В одном из них были ярко- алые лепестки, в другом – бледно-розовые. Расстелив повсюду газеты и рассыпав на них драгоценные лепестки, Евгений уселся в низкое кресло и стал ждать. Он был уверен, что, когда лепестки высохнут, что-то случится. Может быть, это нашептал ему Голос, а, может быть, так решил сам Шэра. Стемнело. Мечтатель спал в своем кресле, как ребенок. В соседнем кресле сидела девушка, как раз рядом с ней стояла фотография, та самая, сделанная через Photoshop. Любой, взглянув на девушку в кресле и на девушку с фотографии, понял бы, что это воспоминания об одном и том же человеке, ушедшем некоторое время назад. Сидя в кресле, она неспешно перебирала пальцами высыхающие лепестки и смотрела на Мечтателя. Он спал в соседнем с ней кресле, беспечно накрывшись своими полупрозрачными фиолетовыми крыльями. Через несколько дней лепестки высохли, и Шэра начал придумывать, что бы такого с ними сделать. Голос подсказал, что стоит заварить чай. На вкус чай с добавлением лепестков и различных трав оказался превосходен, и Шэра перешел на него. Есть ему не хотелось, а заставлять организм он не привык. Лепестков хватило на несколько дней и все это время Мечтатель провел на балконе в ожидании Ее. Розы совсем опали, и Шэра скис. Если бы он знал, что стоит ему обернуться, как он увидит сидящую в кресле богиню, забытую всеми, кроме него, устремившую свой задумчивый медленный взгляд на громадные фиолетовые крылья Мечтателя. Она держала в руках ту самую засушенную розу. На 9-ый день лепестков не стало. Голос, как ни странно, молчал. Мечтатель проснулся к вечеру и отправился в ванную. Заглянув в зеркало, он увидел там девушку, не поднимавшую на него глаз. “Прости, – произнес Мечтатель, – я не хотел напоминать тебе о том, что ты пытаешься забыть… Я просто хотел быть рядом…” Девушка печально усмехнулась: “Ты не поверишь, но я хотела того же самого…” С этими словами она посмотрела Мечтателю в глаза – нежно, грустно, будто соскучившись после вековой разлуки… Шэра задумчиво наблюдал откуда-то со стороны кресла, как послушное тело достает бутылку абсента, наливает его по всем правилам, потом капает на сахар несколько капель из флакона с надписью “Poison”, после медленно и с наслаждением выпивает… В это мгновение Шэра вновь оказался у зеркала. В глазах девушки промелькнуло что-то вроде тихой радости. Сделав шаг вперед, она оказалась перед зеркалом и взяла Евгения за руку. Обняв его, прошептала на ушко горячо и нежно-нежно: “Как хорошо, что ты наконец-то пришел…Мой фиолетовокрылый…Я почти устала ждать…” И Мечтатель почувствовал, что может прямо сейчас раствориться в ее объятиях, и что он, по-видимому, наконец-то ушел, ведь достиг того, о чем не осмеливался Мечтать. * * * Some years ago Дверь в квартиру на третьем этаже старинного дома, разумеется, была заперта. Ее хозяин, юноша по имени Евгений, покончил с собой при странных обстоятельствах несколько лет назад. Но этого, как ни странно, никто не заметил, поэтому миниатюрная квартирка казалась незаселенной. На самом деле так казалось только окружающим. В квартире еще долгие годы обитала пара существ. Если бы у соседей хватило ума постучать в дверь, ее бы открыла странная темноволосая девушка. А если бы они попросили ее позволить им остаться, то наверняка бы увидели, как доверчиво и наивно спит в кресле крылатый Мечтатель, и как Я, забытая богиня, чутко охраняю его сон. This is the end to you And the beginning to us…