Порыжелый бойкий пароходик одолел развалистую реку. Здравствуй, Смолка,- в соснах косогоры,- здравствуй, в солнце выкупанный Венкуль. В перловицах сваи, как в коросте. Заилело у причала днище. Из лупатой бирюзовой точки стрекоза испуганная прыщет. Хорошо песок ногами пахтать на тропинке ласково-прохладной. Кроны - как мохнатые папахи. Корни - как ремённые сандали. Вот пичуги тихой льётся пищик, дятел дробь выстукивает звонко. Из земли, хрустящей и хвоистой, лезет шляпка скользкого маслёнка. Деревенский дом на солнце греет старый бок средь тишины трескучей, оседая вязью чёрных брёвен в золотую сосенную кручу. Ствол шершавый медным пышет карпом, зазернилась липкая живица, и в коптильню жировая капля, как слеза, замедленно катится. Самовар поляны топят стружкой, натирают бок песчаной дресвой, чтобы он пылал ослепшей лужей за сквозной ресницей мелколесья. Ох ты гой-еси лихой язычник, что прижмурил трепетные веки? Поднимись на кручу, крикни зычно: -Здравствуй, в солнце выкупанный Венкуль!