Мы уже слишком много увидели, Мир давно не кишит чудесами, Неизбежно стареют родители, Неизбежно взрослеем мы сами. Начинает покусывать совесть, Пусть пока от второго лица, Это пошлая глупая повесть, Недописанная до конца. Мы зеваем над ней, но в финале Мы вдруг ясно и четко поймем, Как мы много всего потеряли, И уже никогда не найдем… * * * Я стою на краю. На краю своей маленькой жизни. Собирая по каплям всю свою храбрость и честность. Я могу, закусив губы так, что соленое брызнет, Крепко-крепко зажмурившись, просто шагнуть в неизвестность. Или молча спуститься назад, с небесами расстаться, И с тоской по ночам слушать грохот сошедшей лавины, Зная, что на вершину уже никогда не подняться. И привыкнуть – ведь всех нас когда-то слепили из глины, И у всех у нас вместо лица табличка: «Закрыто». И выстаивать очереди за куском ширпотреба... Или просто остаться на узкой полоске гранита, Запрокинув лицо в это близкое серое небо. * * * Тихо спит мой город, запакованный В целлофановый пакет дождя, Грустно мокнет серый и оплеванный Монумент советского вождя. Мокрые асфальтовые лужицы, Отблески искусственного дня. По ночным путям трамваи кружатся, В темноте испуганно звоня. Город равнодушно пьет разбавленный Серой темнотой осенний дождь. Среди этих серых улиц правильных Ты меня когда-нибудь найдешь. для начала хватит...