Санька Однажды в субботу, мы с женой решили с утра навестить нашего старшего сына, который, будучи студентом медицинской академии, подрабатывал в частном охранном предприятии. В его обязанности входила охрана одного из корпусов городской больницы. Мы прошли по территории больницы до корпуса, в котором находился сын. Жена пошла к входу в корпус, чтобы вызвать Сергея на улицу, а я прошел к стоящей недалеко от здания беседке. В беседке сидел на скамейке светловолосый мальчуган лет пяти. Одет он был очень скромно, если не сказать бедно. У него в руке была небольшая стеклянная банка из-под майонеза, на четверть заполненная землей. - Здлавствуй! – поздоровался он со мной. - Здравствуй! - А у меня вот что есть! – он показал мне банку, чутко ожидая, как я среагирую на это. - Да ты богатый! – пошутил я – У тебя есть своя земля! Ребенок после моих слов приободрился и спросил: - А что с ней делать? - В нее можно посадить косточку вишни, полить и тогда у тебя вырастит большое вишневое дерево, на котором будет много-много ягод – импровизировал я. Он внимательно меня выслушал и спросил: - Где косточка? - Косточку надо найти – ответил я. – Не обязательно от вишни. Можно от яблока, или абрикоса. Поняв, что косточку я ему дать не могу, мальчуган сказал: - Сплоси, как меня зовут? - Как тебя зовут? - Саша! А тебя? - Дядя Миша! - А сплоси, сколько мне лет? - Сколько тебе лет? - Четыле года! А тебе? - А мне уже пятьдесят! Я уже старый! К беседке подходили мой сын и жена. И тут черт дернул меня за язык. Я спросил Саньку: - А где твой папа и твоя мама? Хорошее настроение у Саньки сразу пропало. Помолчав, он тихо ответил: - Они уехали. Далеко. Сын услышал мой вопрос и, под каким-то предлогом отведя меня в сторону, сказал: - Пап! Не надо задавать таких вопросов! Тут в больнице много детдомовских детей лежит! И мне сразу стало ясно, почему так плохонько одет ребенок. И что та банка, что он держит в руке, его единственная игрушка. И почему в такое раннее время он на улице один. Угостить Саньку нам было нечем. Мы попросили сына побыть с ним в беседке, а сами пошли в находящийся метрах в трехстах магазин. Купив соку, печенья и конфет мы вернулись назад, и жена протянула ребенку пакет с гостинцами. - Это мне? – удивленно спросил он. - Тебе! – сказала жена. - Спасибо! Он сразу хотел начать есть, но моя очень чистоплотная жена ему не позволила, пока не протерла как следует грязные Санькины ладони чистой, влажной тряпкой. Санька достал из пакета печенье и стал есть. Поев печенья и выпив сока, он сказал: - Я отнесу это в палату! Мы смотрели, как он с трудом слез со скамейки и, переваливаясь из стороны в сторону, заковылял в сторону больничного корпуса. Невооруженным глазом было видно, что у ребенка болели ноги. Жена помогла ему донести до двери пакет, сын открыл дверь и Санька вошел внутрь. Мы проводили его до кровати. В палате кроме Саньки никого не было. Наверное, других детей забрали на выходные их родители. А Саньку забирать было некому. Дома мы пересмотрели все закоулки в поисках игрушек, которыми раньше играли наши дети. Нашли несколько небольших автомобилей, десятка три маленьких роботов, которых когда-то коллекционировал наш старший и одного большого робота-трансформера, подаренного в свое время младшему. Сергей, заступив на очередное дежурство, вместе с немудреным гостинцем, купленным моей женой для больного ребенка, отнес игрушки Саньке. По словам сына, мальчик больше всего обрадовался машинкам. - Мы не одни его подкармливаем! – сказал Сергей, - видимо родители тех детей, которые лежат в одной палате с Санькой, принесли ему и конфет и фруктов. И игрушек тоже. Мир не без добрых людей. Русская душа так устроена, что она не может спокойно смотреть на чужое горе. Дай Бог здоровья и счастья всем тем добрым людям, которые не обошли своим вниманием и участием больного мальчика!!! Когда мы в очередной раз навестили нашего сына на его работе, Саньки в палате уже не было. Его выписали. Пути Господни неисповедимы. Нам не дано знать, почему Бог не дает детей некоторым хорошим людям, которые их очень хотят. А, если ребенок у них все-таки рождается, они окружают его заботой и вниманием. И не дано понять, почему дети рождаются у опухших от пьянства «кукушек», которые легко бросают их прямо в роддоме, даже не задумываясь, о том, что с детских лет калечат их психику. Им некогда об этом думать. Все мысли заняты водкой. И эти дети, живя в детских домах среди себе подобных, часто получая вместо родительской заботы и ласки тычки и брань от обслуживающего персонала, мечтают не об игрушках или сладостях, которых вдосталь они не видят, а о том, что случится самое большое и желанное чудо – однажды откроется дверь, войдет их мама (которой многие из них и в глаза не видели) и заберет их к себе домой. И они будут жить в семье. Много лет назад двоюродная сестра моей жены попросила меня, чтобы я пошел с ней на Новый Год в детский дом. Дедом-морозом. Я отказался наотрез. Я знал, что будут просить у меня дети. И ни ей, ни своей жене, которая энергично меня уговаривала согласиться, не стал объяснять почему. Просто было стыдно объяснять, что у меня, железного строевого офицера Вооруженных Сил, сразу после того, как дети обступят меня со своими просьбами, встанет в горле ком и я не смогу сказать ни слова. И что я могу, не сдержавшись, зарыдать горючими слезами и испортить детям праздник.