истязая укорами безнадёжность полёта, я в чужой стороне пришлым был для небес. повседневностью будто подбадривал кто-то может ангел, а может бесхитростный бес. я игрой на свирели, облекая мир в звуки, выносил откровенья, смеясь. и в слезах согревали меня твои белые руки и улыбка скрывала поселившийся страх. и опять как вчера страны яркого света миражами смущали домашний покой. и мерещилась мне у подъезда карета, соболиная шапка да кафтан дорогой. всё смешалось в игре несерьезной и странной: я забыл, где вчера, что случилось затем, и казалась вся жизнь ловко сыгранной драмой с несерьезным сюжетом остро поданных сцен.